Неизвестный Камов. гений вертикального взлета - Лидия Кузьмина

Комиссия всячески поддерживает начинание инженеров Камова и Скржинского в деле развития нового способа летания, могущего принести реальную пользу для Воздушного Флота СССР.

Председатель комиссии — Юрьев, член комиссии — Горелов, секретарь — Розанов».

Все, казалось бы, складывалось неплохо. Однако с прежней остротой вставали вопросы: где взять деньги, где строить, из каких материалов?

Петр Ионович Баранов, начальник ВВС РККА (1924–1931 годы), одобривший и всячески поддерживавший деятельность конструкторов, распорядился созвать межведомственное совещание. Оно состоялось 27 февраля 1929 года. На нем помимо Камова и Скржинского, присутствовали: В.А. Зарзар, Попов (ВВС), А.Ф. Михельсон (Пром воздух[5]), В.М. Вишнев («Добролет»).

В постановлении, которое приняло совещание, говорилось:

«Учитывая целесообразность и назревшую потребность в опытном автожире по проекту инженеров Камова и Скржинского, считать необходимым скорейшее осуществление его постройки.

Следует:

— Просить ВВС об отпуске самолета АВРО 504К с мотором «Рон» 120 HP первой категории — 1 шт. (без коробки и крыльев).

— Просить Правление Промвоздуха предоставить необходимое помещение для постройки. Поручить т. Михельсону и конструкторам выяснить возможности постройки на заводе «Авиаработник».

— Просить Правление Промвоздуха предоставить необходимые для постройки материалы по смете конструкторов.

— Просить общество «Добролет» откомандировать в распоряжение конструкторской группы механика».

Итак, место «действия» определилось — завод «Авиаработник». Расширился круг действующих лиц: появился механик — Эммануил Крейндлин. Правда, «в пай» он вошел тоже на общественных началах. Крейндлина по-дружески стали называть Миля.

В это время вся семья Камовых переехала из Иркутска в Москву. В столице родители не без труда сняли скромную квартиру. А сам Николай жил на квартире своих родственников — в Хоромном тупике, у Красных ворот. Здесь-то и велись все проектные работы над автожиром.

Камов взял на себя расчеты и чертежи втулки несущего винта, механизма поперечного управления ротором, шасси. Скржинский проектировал лопасть, крыло, переделывал силовую установку. Им помогали чертежники, два Александра — Андреев и Нуреев, а также Николай Кун.

Вот такими малыми силами, без методик, без сходных конструкций и создали энтузиасты проект. Будущий автожир получил название КАСКР — от первых букв фамилий членов творческого союза Камова и Скржинского.

Николай Ильич писал: «С Николаем Кирилловичем мы договорились так: все делать сообща, изобретения оформлять сообща, а организационные дела буду вести я».

Они как бы дополняли друг друга. Увлекающийся, легко загорающийся, неистовый в работе Камов и уравновешенный Скржинский. Там, где терпения Камова не хватало, приходили на помощь выдержка, хладнокровие Скржинского. У Камова, что называется, душа нараспашку: мнений и убеждений своих он не скрывал, отношения к не нравившимся ему людям — тоже. Скржинский всегда словно застегнут на все пуговицы, молчалив, замкнут, застенчив. А в результате они друг без друга уже не могли жить и все делали сообща, хотя первенство оставалось за Камовым — старшим по возрасту, бурлящим идеями.

15 марта 1929 года состоялось заседание Президиума авиационной секции Центрального совета Осоавиахима под председательством Баранова. На повестке дня — доклад Камова «Проект автожира и его осуществление».

После обсуждения приняли постановление:

«Секция считает целесообразным произвести отпуск средств для постройки автожира, как аэроконструкции, открывающей новые принципы в завоевании воздуха и дающей большие практические перспективы в применении этого аппарата как для мирных, так и военных целей.

Принимая во внимание, что осуществление этого проекта является постройкой экстраординарной, в реализации которой заинтересованы многие организации и советская общественность в целом, возбудить ходатайство перед Президиумом ЦК Осоавиахима об отпуске специальной дотации в сумме 8500 рублей для постройки автожира.

Временно, для продолжения уже начатой работы, финансировать постройку автожира взаимообразно за счет сметы авиационной секции. В ближайшее время организовать обстоятельный доклад о конструкции автожира, с привлечением к нему широких авиатехнических масс (ЦАГИ, МВТУ, ВВС, Академии Воздушного Флота)».

Центральный совет Осоавиахима проявил полную заинтересованность в развитии винтокрылых конструкций. Позднее решение авиасекции оформили юридически. Документ готовил Камов, поэтому автожир в нем был назван вертолетом.

«22 мая 1929 г. мы, нижеподписавшиеся, союз Осоавиахима СССР, именуемый в дальнейшем «Осоавиахим», в лице его генерального секретаря тов. Л.П. Малиновского, с одной стороны, и инженеров тт. Камова и Скржинского, с другой, заключили между собой соглашение:

Осоавиахим принимает на себя оказание содействия постройке опытного самолета «вертолет» (КАСКР-1).

Предоставляет необходимые средства на постройку и материалы по смете, приложенной к настоящему соглашению.

Стоимость всей постройки указанного «вертолета», включая стоимость чертежей, заказов заводу № 39 (завод «Авиаработник») и всех прочих работ и материалов, не должна превышать 8500 рублей.

По окончании постройки «вертолет» принимается особой Комиссией по назначению Осоавиахима.

Срок выполнения всех работ определяется в три месяца со дня подписания настоящего договора…

Построенный экземпляр вертолета КАСКР-1 является собственностью Осоавиахима…»

Конструкторам дали три месяца на постройку, следовательно, в конце августа работа должна была быть закончена. С новой энергией и энтузиазмом принялись конструкторы за свой КАСКР.

Через неделю после заключения договора Камов обращается с письмом к директору «Добролета»:

«Просим Вас принять срочный заказ на изготовление некоторых частей для опытного аппарата КАСКР-1…

Материал наш.

Срок изготовления 3 недели (максимум).

Ввиду общественного характера постройки просим Вас расценку произвести по себестоимости, без учета накладных расходов».

На заводе «Авиаработник», расположенном недалеко от Ходынского поля, началась постройка автожира. Завод маломощный, скорее похожий на мастерскую. Многое приходилось делать своими руками. Работали сверхурочно, вечерами. Пилили, сверлили, сваривали и точили.

На заводе проходил производственную практику и Михаил Миль, студент Новочеркасского политехнического института, которого захватила идея создания автожира. По возвращении домой Миль продолжал поддерживать тесную связь с Камовым. Вот одно из его писем: