Зора (СИ) - Mazurenko

выбирает верный путь и направление. Вот кто такой некромант. А некромантия — это его оружие, которое убивает живых, воскрешает мёртвых и усиливает бессмертных. И ты мог стать таким же. Но ещё до твоего рождения ко мне пришли твои родители и попросили продать им отвар Прилестника. Так что ты родился после ночи некроманта. Но, по всей видимости, эта склонность в тебе осталась. Ты всё равно родился некромантом. И то, что ты более предрасположен к ядам, нежели к зельям, показывает, что это так» Разговор с Танетайном разделил жизнь Константина, так что образовались два периода: до и после. Ему нравилась тёмная алхимия. Но теперь ему ещё больше понравилось то, что он услышал от своего учителя про эту тёмную силу. Однако он очень разозлился, что его родители поступили так вероломно с ним, не дав родиться в полнолунье. И при следующей встрече он им всё и выпалил, а после так вовсе решительно заявил, что пойдёт по пути чёрной башни. Таким вот образом родители, которые всеми силами пытались удерживать своего сына от тёмного пути, выстроили только лишь короткую дорогу к нему. И теперь молодой некромант не просто поставит себе цель дойти до этого и стать тёмным чародеем, но буквально решительно во что бы то ни стало добраться до чёрной башни и примкнуть к чернокнижникам. Само собой, Мэйдон и Карелия всячески препятствовали этому. Они даже запретили ему общаться с Танетайном и самого алхимика предупредили об этом. Но кто может удержать энергию молодости? Поэтому Константин всё равно приходил к своему мрачному другу и продолжал делать своё дело — заниматься тёмной алхимией. Теперь у него была чётка цель — скопить достаточно денег, чтобы пуститься по миру в поисках чёрной башни.

Но его планы терпят крах, потому что на 18 корл его жизни выпадает Зорагалдиум — день, когда эти земли навещает дух гибели, который известен по преданиям, как Зора́га. Это существо — сама смерть. Одно лишь его присутствие знаменуется великой пандемией, которая охватывает весь мир и уносит жизни слабых людей. Но слабых не физически, а духовно. Тот, кто погряз в собственных пороках и не может выйти из них, кто не просит и не принимает помощи, того, кто опутан грехами. Но, может, это просто были сказания, которые пугали местных жителей, чтобы они держались праведности. Стоит лишь посмотреть Зораге в глаза, как в тот же миг наступает смерть. И лишь избранные могут сдержать его гнетущий взор. Немногие могли взглянуть на него и остаться при том живыми, чтобы рассказать о нём хоть что-то. Но даже они рассказывают нескладные вещи. Один может сказать, что видел тёмный силуэт с надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого на него смотрела пара зелёных глаз. Другой в красках опишет самого себя, но только мёртвого и уже истлевшего. Иной ухватится за сердце и ответит, чтобы его больше об этом не спрашивали. Но почти ни один из некромантов никогда не встречался лицом к лицу с этим духом гибели, можно сказать, со своим покровителем. Потому что кто как не сама смерть покровительствует тем, кто пользуется её силой? Поговаривают, будто бы и крепость Мората, и форт Н’октуса были разрушены его присутствием, а восставшие после этого личи — теперь его служители. Кто он на самом деле и какую цель преследует, неизвестно. Однако 7 число 8 месяца и 218 корла было объявлено Зорагалдиумом.

В тот день Константин находился, как всегда, в лаборатории Танетайна. Этот алхимик уже стал известен в определённых кругах, а потому всяческие люди тайком приходили к нему, чтобы приобрести его опасные отвары. Конечно же, всю прибыль они с хозяином лаборатории делили пополам, потому что это было справедливо. И Константин на протяжении всей своей жизни ждал, что как-нибудь к нему придёт и кто-нибудь из чёрной башни. Но, как уже говорилось, добыть яд некроманты могли и сами, им даже не приходилось прибегать к алхимии. С помощью вульту они могли создать любое опасное снадобье в стенах своей чёрной башни. А так как везде и повсюду был распространён страх перед адептами смерти, то и никто не знал, где же находится эта башня. И вот, продав настойку из листьев Анчара, Константин откладывает половину в свою шкатулку, а другую кладёт под прилавок, чтобы отдать Танетайну, когда тот вернётся. Принявшись пересчитывать свои накопления, он вдруг начинает чувствовать собственное сердцебиение, как будто бы этот орган пытается дозваться до него и сказать, что ему плохо. Тут же по всему телу растёкся холодный ужас. Глаза тёмного алхимика забегали по лаборатории, но не в поиске лекарства, а просто так, из-за страха. Ведь он не понимал, что с ним происходит. С ним раньше никаких припадков не происходило. Он сразу понял, что его жизнь повисла на волоске. Он был настолько взволнован, что забыл о дыхании и стал задыхаться. В глазах сделалось темно, а ноги стали подкашиваться. Он не мог сказать ни слова. Поддавшись желанию лечь, он подумал, что это последние мгновения жизни. Из-за этого страх стал неимоверным. Но поделать что-то не было сил.

В следующий миг он очнулся в собственной комнате, которую выделил для него Танетайн. Не успел он приподняться, как сердце снова ёкнуло. Снова поднялся страх. Из груди выдавился стон отчаяния. На эти звуки прибежал Танетайн. Он опустился перед ним на колени и стал говорить, чтобы тот не паниковал и лучше стал глубоко и напряжно дышать, пытаясь поймать ритм своего сердцебиения. Мужчина даже принялся показывать, как надо это делать. Повторяя за ним, Константин стал замечать, что странное чувство, и в самом деле, проходит. Не сбавляя темп дыхания, он так и сидел, вдыхая носом, а выдыхая ртом. Танетайн, удостоверившись, что у его друга всё прошло, сказал, чтобы он повторял этот метод каждый раз, как почувствует, что этот приступ снова начинает нагнетать. Положительно закивав головой, Константин спросил: «А что это такое?» И мрачный алхимик рассказал ему всё, что знает о Зорагалдиуме. И мальчик снова воодушевился этим рассказом, пытаясь увязать его с некромантами, к которым он так стремился, но Танетайн отвечал ему: «Конечно, да, связь прослеживается. И чернокнижники, и Зорага — все они связаны со смертью. Как будто бы он — их покровитель. Но вот только это навряд ли. Некромантам в самый бы раз вымолить у своего бога, чтобы он выкосил белую башню. Но у смерти свои планы» — «А что будет на этот раз? Кого он убьёт