В связи с особыми обстоятельствами - Александр Конторович

Немцы работали быстро, но без какой-либо суеты. Никто никого не подгонял и особенно не торопил. Тем не менее, все, что требуется, выполнялось аккуратно и в должное время.

Лежавший на опушке леса Ракутин только головой качал, наблюдая за слаженными действиями солдат противника. По его прикидкам, немцы сейчас должны были отправить связного с докладом о выполнении поставленной задачи, собрать свои манатки и ожидать прибытия паровоза. Вот будут ли они ждать на улице или полезут под прикрытие брони – еще вопрос. С одной стороны, капитан не отказался бы и от паровоза. Неподвижная бронеплощадка представляла собою очень неплохую мишень. А с другой стороны, солдаты могли спокойно залезть под прикрытие брони, и тогда никакими силами их оттуда было уже не выманить. Другой вопрос, что ожидать транспорта все же намного приятнее сидя на улице, нежели внутри железной коробки.

Но рисковать Алексей совершенно не собирался. Фиг его знает, чего там захотят или не захотят ремонтники, но класть бойцов в бессмысленной атаке на прикрытого броней противника капитан совершенно не собирался. И поэтому, поразмыслив, он пришел к следующему решению.

– Огузов! На тебе немец, которого фашисты на станцию пошлют. Постарайся его по возможности тихонько задавить. Как только он из поля зрения товарищей своих скроется, так и приступай. А мы уж тут его дружками займемся.

Кинув, боец скрылся в кустах. А остальной отряд, рассредоточившись по лесу, тихонько стал подбираться к ничего не подозревающим немцам.

А те уже почти закончили свою работу и складывали инструменты. Двое солдат возились во временном лагере. Вытащили на насыпь обеденный котел, подняли туда еще какие-то запасы. По всему было видно, что еще одной ночевки на этом месте они не планировали. Вот, закинув за спину винтовку, потопал по шпалам одинокий немец – связной на станцию пошел. Ну, и счастливого тебе пути, родной, – до первого поворота. Там-то твой путь и закончится. А уж как немец из виду скроется, минут с десяток обождем и всех прочих к ногтю.

Связной скрылся за поворотом – время пошло. Взмах руки капитана – занял свою позицию пулеметчик. Кивок налево – и выдвинулись вперед еще двое бойцов. За спиной зашуршали ветки – это занимал свою позицию последний боец. Вот и все наличные силы. А на насыпи копошились одиннадцать человек фашистов. И пусть это не полноценные пехотинцы, а всего лишь одетые в военную форму путевые рабочие, но и они имеют при себе винтовки, которыми могут неплохо пользоваться. Так что никаких случайностей исключать нельзя и надо быть готовым ко всему.

– Копытов! Как выстрелю – начинай!

Боец кивнул.

А Алексей, приготовив автомат, быстро перемахнул через рельсы и зашел с той стороны бронеплощадки, где, кроме часового, никаких других немцев не было.

А вот и сам часовой! Прохаживается вдоль железной громадины, на небо смотрит и насвистывает себе под нос какой-то мотивчик. Алексей еще раз осмотрелся по сторонам. Подойти к немцу вплотную не выйдет: самые ближние кусты расположены от него минимум в десятке метрах. Что бы этой хреновине не сойти с рельсов чуток дальше! Там и заросли подходят к дороге почти вплотную. Прихлопнули бы там этого типуса, он бы и не мяукнул даже. А так придется стрелять. Не любил капитан шума, но никакого другого варианта в данном случае не усматривалось.

Вскинув автомат, Ракутин дал короткую очередь. Отбросило часового к железному борту, и, оставляя на нем кровавые разводы, сползло безжизненное тело на землю. Эхом отозвались выстрелы с другой стороны вагона. Сердито рыкнул пулемет. Заорали подстреленные немцы, а тут еще и капитан, углядев под вагоном мелькавшие на той стороне ноги солдат противника, дал по ним парочку очередей. Удачно: кубарем полетел на землю подстреленный фашист. А вот и второй, тоже не уберегся, словил ногой пулю. И закономерно брякнулся на насыпь. Так, троих уже уговорили. Плюхнувшись на землю, дабы не попасть под случайную пулю от своих, капитан подобрался поближе к вагону. И вовремя: заполошно палящий из винтовки солдат вылетел на него из-за угла бронеплощадки. Там и остался, получив в брюхо парочку пуль.

Внезапно стихла стрельба с той стороны.

Что? Закончились немцы?

– Копытов! Что там?

– Да все вроде, товарищ капитан. Лежат немцы-то. Не дрыгается никто.

Проверив оружие, Ракутин поднялся с земли.

Так. Часовой. С этим все ясно.

Очумелый, который из-за угла выскочил. С ним тоже все понятно.

Повернув за угол, капитан только головой покачал. Немцы все были в наличии. В том смысле, что никто убежать никуда не успел. Двое валялись с той стороны и девять человек здесь.

– Всем сюда! Карпов, Малышев! В бронеплощадку! Займитесь пушкой. Копытов! На тебе пулеметы! А мы тут оружие соберем и припасы. Огузов вернется – будем готовиться к бою.

Затопали сапоги: народ бросился исполнять приказание. Активно, между прочим, задвигались. Оно и неудивительно: успешно выигранный бой, пусть даже и такой небольшой, как сейчас, очень, знаете ли, способствует поднятию боевого духа. И настроение повышается, да и силы откуда-то прибавляются. Вот и забегали бойцы. Лязгнула железная дверь бронеплощадки, загудел под сапогами металлический пол. Чуть скрипнула, поворачиваясь, орудийная башня.

Обшарив совместно с последним из своих бойцов, бывшим агрономом Левченко, подстреленных немцев, они сбросили их вниз, под насыпь. Трофеев оказалось вполне себе достаточно, помимо винтовок и патронов, отыскалось еще с десяток гранат и некоторый запас продовольствия. Трофейными патронами можно будет снарядить пустые ленты к пулемету Копытова, а то там, поди, с полсотни выстрелов всего и осталось.

С насыпи закувыркался последний фашист, а из-за поворота, придерживая на плече трофейный карабин, уже выбегал Огузов. Раз с трофеями бежит – стало быть, и связной далеко не ушел. Отправив бойцов помогать артиллеристу, Алексей еще раз окинул взором место предстоящего боя. Позиция здесь хорошая, обзор вообще великолепный: мост как на ладони. Ничего, ребятки, скоро вам тут всем ощутимо поплохеет. Поднявшись по лесенке, капитан захлопнул за собой массивную дверь и повернул на ней рычаг запора.

Навстречу ему по коридору, вытирая на ходу руки тряпкой, попался Карпов.

– Ну, как там? – поинтересовался Алексей.

– Орудия в исправности, оба. Снарядов шестьдесят восемь штук. Преимущественно осколочные, но есть и шрапнель, десятка полтора. Башни проворачиваются нормально, прицелы тоже, на первый взгляд, не повреждены. Словом, можно воевать, товарищ капитан.

– Отлично. Назначаю тебя командиром правого орудия. Возьмешь себе заряжающего, кого сочтешь нужным. Копытова, Огузова – к пулеметам. Я на левую пушку пойду. Стрелять умею, ты только наведи мне ее как нужно. Площадка у нас неподвижная, никуда не укатится. Я еще на тормоза ее поставлю. Одного бойца мне в башню заряжающим. Снаряды давай поделим. Нам и двух десятков по самые уши, с моим-то опытом стрельбы. А себе все остальное забирай. Поможем перетаскать, если надо. Полчаса на подготовку достаточно?