День Дракона - Вадим Панов

— Все, — с готовностью подтвердил шас.

— Тогда пойдем и возьмем наши деньги.

Чуд вышел из машины, обошел ее, открыл багажник и, едва слышно крякнув, взвалил на плечо черный рюкзак.

— Тяжеловат…

— Экспедиция в Сибирь — недешевое удовольствие, — пробурчал Итар. — «Восстановитель» активизируй, чтобы время не терять.

— Знаю.

Витольд прошептал заклинание, почувствовал, что артефакт заработал, положил его в карман куртки — молодой рыцарь благоразумно решил оставить правую руку свободной — и вздохнул, увидев стоящего в багажнике «Обжору». Точнее — карикатуру на мощное магическое устройство. В исполнении Итара «Обжора» напоминал мятое золотое ведро. Мятое. А примотанный скотчем прерыватель вызывал у чуда самые мрачные мысли.

— Четыре минуты, — с уверенностью, которой у него на самом деле не было, произнес шас. — За это время я ручаюсь.

И осторожно извлек из багажника хрупкую конструкцию.

Чтобы у Красных Шапок не появилось ненужных подозрений, Урбек велел им занять позицию на улице Марины Расковой, подальше от хранилища. Опасался Кумар не зря: Булыжник с товарищами специально проехали всю улицу из конца в конец, стараясь определить, что именно собирается грабить пронырливый Кумар, ничего интересного не нашли, успокоились, припарковались у тротуара и принялись ждать.

Уйбуй вертел в руках настроенную Урбеком «Дверь» и надувал щеки от важности: дикарям нечасто доверяли столь дорогие артефакты. А вот остальные Красные Шапки, которым завидных игрушек не досталось, занялись изучением выданного Кумаром тюка. И преуспели, несмотря на то что предусмотрительный шас оставил дикарям совсем немного времени на исследования.

— Прямоугольное что-то, — сообщил Отвертка, закончив тщательное ощупывание объекта. — Много чего-то прямоугольного. Очень плотно лежит друг на друге.

Красным Шапкам жутко хотелось вскрыть тюк, но они держались, безуспешно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь плотный пластик.

— Если прямоугольное, то это, наверное, сахар, — выдал Трубка.

— Сбрендил? — презрительно скривился Маркер. — Сахар сыплют!

— Куда?

— В чан!

Совсем недавно очутившийся на мели Маркер был вынужден заняться домашним самогоноварением, а потому твердо знал ответ на поставленный вопрос. Приложив некоторые усилия, он вспомнил, что сахаром назывался белый песок из пакетов.

— Сыплют, короче!

— Да ты сахара никогда не видел, дуб стоеросовый! Он кусками такой!

— Это в голове у тебя все кусками!

Связываться с Маркером Трубка побаивался, а потому начал искать помощи у слушателей:

— Не, вы слышали, а? Этот дуб обозвал меня «куском»!

— Ну, хватит собачиться! — с вальяжной властностью распорядился Булыжник. — Настройки с «Двери» собьете.

Бойцы притихли. Затаивший обиду Трубка что-то бормотал себе под нос, Маркер раздумывал, стоит ли подкараулить наглого приятеля в темном углу и прибить, как таракана? Решил, что не стоит: больших денег у Трубки никогда не водилось, а убивать просто так Маркер ленился. И только деловой Отвертка продолжал трудиться в поте лица, ощупывая, оглядывая и даже обнюхивая таинственный тюк.

— Уйбуй, можно я немножко вот тута расковыряю, а? — в отчаянии спросил он. — Как будто так и было? На углах ведь всегда расковырено.

Предложение вызвало живой интерес. Мысли дикарей вновь обратились к шасской собственности.

— Наверное, не надо, — после короткого раздумья отказал Булыжник.

— Почему?

— Вдруг там не сахар, а что-нибудь колдовское? Вдруг? Ты расковыряешь, и нас всех накроет!

— Чем? — не понял Отвертка.

— Колдовским, — важно ответил уйбуй и посмотрел на артефакт.

— Прямоугольное колдовским редко бывает, — не согласился боец. — У них обычно все гладенькое такое, как бутылка…

— Кстати! — Булыжник бережно положил «Дверь» на торпеду, раскрыл сумку и вытащил склянку с «бимом»: — Премия от барыги!

Сначала уйбуй хотел припрятать халявное виски, но собственная фляжка опустела, жажда донимала, пришлось делить подарок на всех.

— Чего это он расщедрился? — осведомился Трубка, принюхиваясь к аромату пойла.

— Понимает, с кем связался, — хмыкнул Отвертка.

— Умный…

Булыжник сделал большой глоток прямо из горлышка, шумно выдохнул: «Хорошо!» — и подмигнул бойцу.

— Как ты там пел, Маркер: «Ну-ка мечи стаканы»? Хе-хе-хе…

— Не буду я больше это петь, — надул губы боец.

— Почему?

— Гуру фальшивым оказался. Мутным.

— Как это?

— Я сегодня слышал, как он орал: «Мама, я не могу больше пить!»

— Да ну?!

— А вот так.

— Челы, они адназначна непонятные, — философски произнес уйбуй, не забывая следить за тем, чтобы бойцы не делали из бутылки больше одного глотка. — То просветление у них, то, наоборот, на глазах тупеют.

— Выпьем!

Отвертка жадно присосался к горлышку. И только Булыжник, возмущенный стремительным уменьшением виски, собрался сделать ему замечание, как зазвонил телефон.

— На месте?

— Давно уже, — подтвердил уйбуй. И тут же рявкнул: — Остановись, скотина!

— Ты это мне? — опешил Урбек.

— Нет, тренер, адназначна не тебе. — Булыжник выдернул бутылку из рук Отвертки, сделал глоток и поинтересовался: — Чего звонишь?

— Готовьтесь, — хмуро велел шас. — Начинаем через две минуты.

Приближаться к хранилищу Урбек не собирался, зачем рисковать? Личность он в Тайном Городе известная, знакомцев много, если кто приметит, потом от вопросов не отобьешься. Нет, в данном случае чем дальше от печи, тем каравай румяней.

А потому подключать «Обжору» к магической линии шас решил на Грузинском валу, на котором, согласно приказу навов, энергетический поток из Карфагенского Амулета уходил в землю, добираясь до хранилища по человским коммуникациям. Распоряжение было вызвано тем, что чуды легко могли увеличить мощность энергетической дуги, идущей по оптимальной воздушной траектории, тем самым превратив канал питания блокиратора в грозное оружие. Заковыристый же подземный путь такой возможности не предоставлял, позволяя навам спать спокойно, а грабителям — не лезть на крышу здания.

Урбек в последний раз просканировал окрестности, убедился, что магов поблизости нет, навел морок, вытащил из багажника оранжевое ведро «Обжоры» и потащил артефакт к уходящей под землю магической линии.

— Внимание! Проверка по номерам! Первый?

— Порядок! — Оператор кинул взгляд на монитор. обозначенный соответствующей цифрой.

— Второй?