Рылеев - Виктор Афанасьев

Рылеев пытался противиться своему новому чувству.

«Ты не поверишь, — говорил он Николаю Бестужеву, — какие мучительные часы провожу я иногда; не знаешь, до какой степени мучит меня бессонница, как часто говорю вслух с самим собой, вскакиваю с постели как безумный, плачу и страдаю».

Ему казалось, что в Теофании Станиславовне он может найти и женщину-друга, единомышленницу, гражданку, — она так часто и с негодованием рассуждала о деспотизме правительства. Но, с другой стороны, он не хотел обманывать свою жену после только что закончившейся истории с Малютиной. Бестужеву, рассказывая о Теофании Станиславовне, он говорил, что свою жену обожает, что он — «честный человек».

Но он продолжал ездить к госпоже К. Их отношения стали многим известны, пошли пересуды, недоумения, осуждение в обществе. Конечно, дошло все это и до Натальи Михайловны. Она ничего, конечно, не могла поделать и еще более замкнулась в себе, в заботах о детях.

Осенью и зимой 1824/25 года Рылеев написал ряд стихотворений, посвященных Теофании Станиславовне.

Сначала — «В альбом Т. С. К.»:

Своей любезностью опасной,Волшебной сладостью речей…

Далее — воспоминание о «пламенной младости», «первой любви», о «Матильде»:

Она, как вы, была прекрасна,Она, как вы, была мила,И так же для сердец опаснаИ точно так же весела.

В черновике этих стихов были строки и более рискованные:

От вашей резвости беспечнойИ от веселости живойОпять певец простосердечныйГотов утратить свой покой.Затем — четыре элегии. В первой:Исполнились мои желанья,Сбылись давнишние мечты:Мои жестокие страданья,Мою любовь узнала ты.

Только первая элегия спокойна («Я вновь для счастья сердцем ожил…»). Следующие — тревожны и трагичны. Во второй:

Я увлечен своей судьбою,

Я сам к погибели бегу.

Боюся встретиться с тобою,

А не встречаться не могу.

Потом Рылеев то ли долго болел, то ли просто попытался скрыться от своей возлюбленной (скорее всего второе). Она приехала к нему сама. Рылеев пишет в третьей элегии:

С одра недуга роковогоЯ встал и бодр и весел вновь,И в сердце запылала сноваК тебе давнишняя любовь.Так мотылек, порхая в полеИ крылья опалив огнем,Опять стремится поневолеК костру, в безумии слепом.

Но он все-таки решился. Четвертая элегия — это переписанная наново третья. Первая строфа та же, только двустишия переставлены. Далее, через строфу, спокойные слова:

Твое отрадное участье,Твое вниманье, милый друг,Мне снова возвращают счастьеИ исцеляют мой недуг.

И тут же следом, как бы без всякой логики и связи:

Я не хочу любви твоей,Я не могу ее присвоить;Я отвечать не в силах ей…

Доводы — следующие: «Ты бурных чувств моих чужда, чужда моих суровых мнений. Прощаешь ты врагам своим — я не знаком с сим чувством нежным».

А как же — гражданские, антиправительственные разговоры Т. С. К.? Были они? Были. Ниже мы увидим, что это были за разговоры. А пока — Рылеев заканчивает (очень решительно) четвертую, «прощальную» элегию:

Лишь временно кажусь я слаб,Движеньями души владею;Не христианин и не раб,Прощать обид я не умею.

Мне не любовь твоя нужна,Занятья нужны мне иные:Отрадна мне одна война,Одни тревоги боевые.

Любовь никак нейдет на ум:Увы! моя отчизна страждет, —Душа в волненьи тяжких думТеперь одной свободы жаждет.

Не только решительно, но почти грубо! И как непохоже это на все предыдущие стихи, посвященные Т. С. К.! А ведь вроде бы и ее волновало то, что «отчизна страждет»…

А произошло следующее.

«Нам нужно было следить за намерениями правительства, открывать его тайны — и однажды, при разведываниях наших, — пишет Николай Бестужев, — мы нечаянно узнали, что г-жа К. была… шпион правительства… Можно себе представить всю силу негодования пылкого Рылеева, когда вероломство женщины, которую считал он образцом своего пола, представилось ему в настоящем виде. Он хотел в ту же минуту ехать к ней, высказать все презрение к той роли, которую она приняла с ним; осыпать ее упреками, представить всю подлость ее положения и оставить ее навсегда. Мы с братом Александром Успокоили его… Такая ссора обнаружила бы и слабость его сердца, и негодование подозреваемого человека».

Любовь с Рылеева как рукой сняло. Он решил просто изучить врага. Стал ездить к г-же К. и нарочно вызывать ее на патриотические беседы. «Томность ее чувствований, — пишет Бестужев, — заменилась выражением пламенной любви к отечеству; все ее разговоры клонились к одному предмету, к несчастиям России, к деспотизму правительства, к злоупотреблениям доверенных лиц, к надеждам свободы народов и т. п.».

Позднее Матвей Муравьев-Апостол свидетельствовал: «Полька К., действительно, была подослана к Рылееву Аракчеевым».

Это была попытка Аракчеева уничтожить автора сатиры «К временщику».

8

В апреле 1824 года в Греции, в военном лагере под Миссолунгами, скончался от гнилой лихорадки Байрон.

Его гибель оплакал Гёте во второй части «Фауста».

Узнав о смерти Байрона, Гейне сказал: «Это был единственный человек, с которым я чувствовал духовное родство».

Огромное впечатление произвела кончина Байрона в России.

Вл. Одоевский Кюхельбекеру: «Хочешь ли слышать новости? Одна ужасна — лорд Байрон умер». Вяземский: «Третьего дня был для меня день сильных впечатлений… Узнаю в Английском клубе: смерть Байрона… Какая поэтическая смерть — смерть Байрона! Он предчувствовал, что прах его примет земля, возрождающаяся к свободе… Завидую певцам, которые достойно воспоют его кончину».