Неприкаянные души (ЛП) - Джен Беннет

– Никто.

Хм. Должно быть, Полина. Аида почувствовала притупленную ревность.

– Почему же эта фотография стоит рядом с твоей кроватью?

– А тебе-то что? Ты же через неделю уезжаешь. – Уинтер забрал фотографию и снова поставил на стол, а потом хотел взять Аиду на руки.

– Я могу идти, – раздраженно ответила та, отпихивая его ладони. С трудом поднявшись, она, пока Уинтер стоял к ней спиной, положила фотографию Полины лицом вниз.

Ванная оказалась просторной с блестящей белой плиткой и отполированными деревянными шкафчиками. Окно с фаустированным стеклом вместо залива, как в кабинете, выходило на южную сторону Пасифик-Хайтс. Ночной туман коронами венчал престижные дома на крутых склонах.

Слева в комнате стояла огромная блестящая ванная на когтистых ножках. Уинтер повернул серебряные краны, закрывая горячую воду. Не успела Аида возразить, как он поднял ее на руки и положил в воду. Лодыжка чуть-чуть заныла, но остальное тело охватила такая нега, что некоторое неудобство значения не имело.

– Слишком горячая?

Мышцы превратились в желе, Аида скользнула ниже по высокому бортику.

– Идеальная. Здесь могла бы поместиться машина.

Или гигант-бутлегер. От восхитительной воды по рукам и ногам пробегала дрожь удовольствия.

Уинтер наклонился и присел на деревянный стул рядом с гостьей.

– Положи раненую ногу сюда, – приказал он, постукивая по краю ванной.

Аида послушалась и скользнула глубже под воду. Уинтер осторожно промыл все ссадины мягкой мочалкой, убирая грязь.

– Уинтер?

– Да.

– У меня осталось всего три доллара. Все мои сбережения были в той квартире. У меня нет одежды, косметики, украшений…

– Я все возмещу. Ты бы не лишилась имущества, если бы не связалась со мной.

– Ты не знаешь наверняка.

– То есть тебя частенько пытаются убить? – спросил бутлегер.

– Ну, нет.

– А меня – да. Это тот же план косвенного уничтожения, что использовали на мне с призраками. Я виноват, и возместить утраченное – моя задача. Точка.

– Я не желаю подачек и верну тебе все, когда заработаю деньги. Велма все еще должна мне за одно выступление, а потом будет зарплата в Новом Орлеане…

Уинтер в ярости бросил мочалку на пол:

– Все еще думаешь о Новом Орлеане? Сегодня ты едва не погибла. Знаешь, как я испугался? Ты ведь могла сгореть заживо! Тогда бы мне позвонил не Бо, а миссис Лин с просьбой купить гроб для твоего обгоревшего трупа!

Аида резко вздохнула и неожиданно всхлипнула:

– А что мне еще делать? Другой работы я не знаю. – Хлюпая носом, она боролась с эмоциями, но те вырвались наружу: – Я не останусь тут, играя роль любовницы, пока не наскучу тебе, и ты не выберешь кого-нибудь поблондинистей, покрасивее и поэффектнее.

– Почему, черт побери, наше воображаемое расставание – моя вина?

Потому что сама Аида не представляла, что сумеет найти человека, которого хотела бы больше, чем Уинтера, но вслух сказала другое:

– Я стала известной, теперь меня приглашают владельцы клубов, а не наоборот. Мне не нужно проситься на работу или что-то доказывать. Если я не воспользуюсь этой возможностью, то время уйдет. Разве ты этого не понимаешь? Это все, что у меня есть, ничего другого я не умею.

Проглотив резкий ответ, Уинтер поднялся с табуретки. В разных глазах сияли гневные огоньки. Бутлегер ринулся прочь, и поверхность воды дрожала от его сердитого топота.

Уинтер едва сдержался, чтобы не запустить чем-то в стену. Чертов Новый Орлеан. Если он больше не услышит из ее уст название этого города, то будет доволен.

Найти кого-то поблондинистей…

Да что, черт побери, с ней такое? Неужели огонь расплавил ее мозги? Какого дьявола он захочет другую…

Тут он увидел опрокинутую фотографию в серебряной рамке. Полина. Уинтер посмотрел на снимок. Аида ревновала к покойнице? Неужели думала, что он оставил у себя это изображение от горя и любви? Вовсе нет. Он не выбросил ее из уважения. Хотя, честно говоря, скорее, чтобы подпитывать чувство вины. Потому что, если бы не видел ее снова и снова, то забыл бы, как выглядела покойная жена.

Хуже того, Уинтер вообще о ней не думал, как, в принципе, и при жизни Полины. Иногда они не виделись целыми днями, даже будучи женатыми и живя в одном доме. И это никогда его не беспокоило.

Надо было отпустить Полину, когда она попросила развод.

Неужели он повторяет ту же ошибку с Аидой? Их связь сделала из нее мишень, а виноват он.

Опять.

Уинтер подумал о сокрушающей панике, которую испытал, получив звонок от Бо: кто-то пытался сжечь Аиду прямо в квартире. Мало что ужаснее смерти в огне.

Но она не умерла и теперь в безопасности в его доме. Это все, что сейчас имело значение.

Тяжело вздохнув, Уинтер взял фотографию Полины и пошел в кабинет. Затем сел перед окнами, глядя на рассвет. Через несколько минут заглянула Астрид с охапкой одежды.

– Я слышала шум, – пояснила она, шлепая тапочками по полу, а ночная рубашка развевалась словно флаг. – Бо рассказал мне о происшедшем. Я подумала, что Аиде понадобится одежда.

–  Так, мит йерта [34].

– Не за что. – Астрид положила принесенную одежду на подоконник. – Бо сказал, что огонь вызвала неисправность в проводке, и что Аида лишилась всего.

– М-м-м.

– Но подозреваю, это как-то связано с бутлегерством. – Не услышав ответа, она устроилась у брата на коленях: – Я же вижу, что ты расстроен. Прости.

Уинтер погладил прядь светлых волос.

– Кто-то пытается меня запугать и заставить отказаться от предприятия. Но не переживай, я обо всем позабочусь.

– Не сомневаюсь.

– Но пока все не разрешится, мне бы хотелось, чтобы ты была осторожна, выходя из дома. Не боялась, а проявляла бдительность.

– Я всегда начеку.

– Значит, будь умницей и не выходи одна. Однако если мы позволим себя запугать, значит…

– Они победили. Поняла, я не буду делать глупостей.

– Молодчина. Не хочешь пройтись по магазинам?

– Для Аиды?

– Я позвоню в универмаг и попрошу впустить тебя до открытия. С тобой поедут Бо и Йонте.

А также парочка охранников, что постоят на входе и доберутся в объезд в одной из старых машин. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

– Рассчитывай на меня, я буду готова через час. – Астрид сонно улыбнулась и пожала руку брата. – Аида переезжает сюда насовсем?