Неприкаянные души (ЛП) - Джен Беннет

Оказалось, что нужный дом находится на той же улице, что и его прежнее жилище, всего в двух кварталах от Ломбард-стрит. Как тесен мир. Уинтер попросил Бо припарковать «Пирс-Эрроу» прямо перед трехэтажным особняком в испанско-колониальном стиле. Жилище находилось в превосходном состоянии. По обе стороны кривой лестницы росли кипарисы. Блестящий белый «Дюзенберг» стоял на подъездной дорожке за искусно выкованными металлическими воротами.

– Я скоро вернусь, это ненадолго. – Уинтер застегнул пальто и поднялся по лестнице ко входу. Скучающая служанка ответила на стук и побелела при виде гостя.

Он снял шляпу:

– Уинтер Магнуссон пришел увидеться с мистером Эмметом Лейном.

– О… да, вообще-то, у мистера и миссис Лейн сейчас гости.

– Это займет всего минутку.

– Ему что-то передать?

– Да, передайте, что ваш хозяин может обсудить наследство ребенка своего покойного брата наедине или перед гостями. Выбор за ним.

Горничная чуть замешкалась, потом открыла дверь пошире:

– Пожалуйста, входите, мистер Магнуссон. Гостиная слева. Я сейчас его приведу.

И не солгала, потому что прошло всего несколько секунд, как в луч света от лампы, освещающей переднюю, вошел высокий мужчина с седыми волосами и бегающими глазами.

– Мистер Магнуссон?

– Да, это я.

– Расскажите, в чем дело. У меня званый ужин.

Уинтер вынул из кармана пиджака сложенную телеграмму:

– Взгляните-ка на это.

Хмурая гримаса мистера Лейна пропала, когда он прочитал короткое сообщение.

– Как видите, она пришла к моему адвокату два часа назад из Балтимора. Знаете, когда мисс Палмер рассказала мне о смерти приемных родителей, меня кое-что поразило. Почему, спрашивал я себя, состоятельная пара будет растить двух детей десять лет и не удостоверится, что документы на усыновление и удочерение в порядке? Ведь их завещание было очень подробным. Мне кажется, их адвокат сделал бы все как надо.

– Какое дело…

– Поэтому я поспрашивал. Как видите в этой телеграмме написано, что усыновление законно оформлено и власти штата Мэриленд готовы предоставить об этом нотариально заверенное письмо. Юрист, с которым мы работаем в Балтиморе, сделает все завтра.

Мистер Лейн опустил руку:

– Прошло десять лет.

– Одиннадцать.

– От дома не осталось денег. Я давно его продал, а всю прибыль потерял на бирже.

– Ваше неумение распоряжаться деньгами не моя забота.

– Что бы эта девчонка вам не наплела, уверяю, мой адвокат все рассмотрит внимательнейшим образом…

Уинтер подошел ближе и тихо спросил:

– Вы знаете, кто я такой, мистер Лейн?

На какое-то время воцарилась тишина.

– Да, полагаю, что знаю.

– Тогда вы понимаете, что я не слишком почитаю закон. Также я не особо терпелив, так что либо мы все сделаем красиво и с достоинством, доказав, что вы вовсе не хитрый пройдоха, каким я вас считаю, либо я вернусь позже с моими людьми и постараюсь убедить вас другими способами.

Лейн смотрел на Уинтера, раздувая ноздри:

– Чего вы хотите?

– Я хочу получить армейский бокс Сэма Палмера. Я знаю, что его прислали вам, поэтому не уверяйте меня в обратном. В армии сохранилась запись об отправке. Какая же прелесть эта военная дотошность.

Мистер Лейн уставился на бутлегера разинув рот, затем стряхнул невидимые крошки с лацканов пиджака:

– Он на складе, придется его вытаскивать.

– Я хочу, чтобы его доставили в мой офис к пятнице. – Уинтер протянул мистеру Лейну визитку и забрал телеграмму. – Если бокса не будет к пяти часам вечера, я сломаю вам по пальцу за каждую минуту промедления. А когда закончатся пальцы… придется придумать что-то поинтереснее. Вы все поняли?

Лицо хозяина дома побагровело от ярости.

– Не знаю, что вы думаете там найти.

– Не все измеряется в деньгах, мистер Лейн. Этот бокс дорог как память сестре того парнишки, и я хочу его получить.

– Ладно. Мы закончили?

Уинтер посмотрел на фотографию на каминной полке. Похоже, жена Лейна.

– Еще кое-что. Дом вашего брата в Балтиморе оценили в двадцать тысяч долларов.

– Минуточку, послушайте… я не смогу достать таких денег. Я продал дом за гораздо меньшую стоимость, и прошло десять лет.

– Мне точно известен ваш доход, мистер Лейн. А еще я знаю о счете в «Хиберниа Сейвингс энд Лоан», на котором лежит пять тысяч шестьсот семь долларов и два цента. Вы выпишите чек на имя Аиды Палмер на эту самую сумму и отошлете вместе с боксом.

На лбу мистера Лейна выступили капельки пота.

Уинтер взял рамочку с каминной полки, вытащил и забрал снимок, а остальное вернул Лейну. Пустая угроза, но пусть этот кусок дерьма подергается.

– В пять вечера в пятницу. Приятного ужина.

Уинтер понял, что что-то не так, как только Бо подвез его к дому. Ворота были распахнуты настежь, последние дневные лучи отбрасывали длинные тени на пустое место, где прежде стоял «Паккард» его матери. Но именно выстроившиеся в рядочек на крыльце слуги заставили бутлегера впасть в панику.

– Что случилось? – спросил он, захлопнув за собой дверь.

Горничные убежали, спрятавшись за сетчатой дверью, остались только Грета и Бенита, и их взгляды, в которых тревога боролась с радостным волнением, совсем не успокоили нервы Уинтера.

– Я ее предупреждала, сказала, что вы с нее шкуру спустите, – заметила Грета, качая головой.

– Что за…

На улице раздались подбадривающие крики. Бо уже бежал туда. К тому времени, как Уинтер догнал помощника, они поняли, что вопил Йонте. Сдержанный старый ублюдок бежал по обочине, согнув длинные руки и яростно жестикулируя вяло едущей машине. Уинтер еще не видел его настолько оживленным. Какого дьявола?

– О боже мой! – пробормотал Бо, сорвав кепку и уставившись на это зрелище.

До Уинтера наконец дошло, что происходит. Йонте, бегущий по обочине, материнская машина, которая то прибавляла скорость, то замедляла ход, то опять ехала быстро.

– Тормози! Тормози перед поворотом, а не за ним! – кричал пожилой швед.

Кровь отлила от лица Уинтера, когда он рассмотрел человека за рулем. Астрид? Матерь божья, точно она. Сестренка визжала то ли от страха, то ли от восторга, а когда она переключила передачу, привод издал такой звук, который желательно никогда в жизни не слышать от своего автомобиля. Аида примостилась на пассажирском сиденье и подбадривала Астрид.