Сам себе властелин 2 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— Близкие, говоришь.

Баба Мотя прошла мимо них, отчего мумий отшатнулся, и села рядом со мной.

— Пришли, требуют, хамят. Зарплату требуют. При моей жизни такого безобразия не было.

Мумий потупился, а Йорик попытался за него спрятаться.

— Пожалуй, — бабушка улыбнулась, так что скелеты побледнели, — я тоже вступлю в ваш профсоюз.

— Э-э-э…

— Есть возражения?

Скелеты во главе с Йориком замахали руками.

— Нет-нет, что вы! Мы сами хотели предложить. Только стеснялись!

— Вот и чудно.

Выражение лица старушки обещало профсоюзу самороспуск, рукоприкладство и ещё много всего интересного. Мумий поднял взгляд, посмотрел на бабушку и вздохнул.

Проблема, кажется, решилась. Но что-то мне в этой ситуации не нравилось, как и выход из неё.

— Не будем торопиться.

Я улыбнулся парламентёрам, без всякой задней мысли.

— Некоторые, кхм, просьбы, кажутся мне вполне разумными. С некоторой доработкой, естественно.

Бабушка недоверчиво хмыкнула и исподтишка показала мумию кулак.

Несколько минут я молчал, раздумывая о скелетах. А ведь и правда, нехорошо получилось. Воевали они наравне с орками, но благодарности не получили. Они тоже личности, только бессловесные, кроме единственного Йорика.

— Значит так, — я поманил скелетов подойти ближе, — Владыка принял решение.

Мумий благоразумно спрятался за костяных слуг, но тоже прислушивался.

— В знак благодарности за верную службу и победу над светлыми, я повелеваю. Магистру Гебизе вернуть человеческий голос всем скелетам.

— Ну, Ваня, — тихонько скривился мумий, — ну, удружил.

— А нечего было в профсоюз вступать, — помахал я ему, — теперь расхлёбывай. Во-вторых, отдаю вам Западную башню. Можете устроить там всё по вашему вкусу.

Глаза скелетов загорелись.

— Можно мы назовём башню Приютом Мёртвых?

— Как вам нравится. Поехали дальше, про выходные. Разрешаю брать один в месяц. Ответственный за график работы и отдыха — Йорик.

— А…

— Никаких возражений. И последнее. Профсоюз распускается, чтобы не наводить смуту. Вместо этого, с каждым из скелетов будет подписан контракт на сто лет, в котором будет всё это прописано. Кто не согласен, может идти на все четыре стороны. Или будет упокоен с положенными почестями. Ответственный за составление контрактов — магистр Гебизе. На этом заседание закончено. Попрошу всех разойтись по рабочим местам.

Скелеты потянулись к выходу, а я сделал знак любимому дедушке остаться.

— Ты рехнулся, старый? — бабушка начала подниматься, одной рукой шаря по столу в поисках тяжёлого предмета, — ты чего беспорядки поддерживаешь?

— Спокойно, — я усадил старушку обратно, — здесь никто никого бить не будет. Но вопрос, тем не менее, остаётся. Деда, зачем?

Мумий повесил голову.

— Прости, Ваня, заигрался. Понесло меня, как услышал про этот профсоюз, не знаю, что и нашло.

— Магией такое могли навести?

Гебизе вскинулся. Тёмные глазницы мумия горели ярким огнём.

— Выясню. Прямо сейчас выясню.

— Зайди ко мне, как разберёшься.

Я сделал мумию знак, чтобы быстрее уходил — держать бабушку становилось всё сложнее.

* * *

Поздно вечером, мумий внезапно явился в башню и выдернул меня из кровати.

— До утра не подождёт? — мне пришлось несколько раз моргнуть, привыкая к свету.

— Я нашёл его!

— Кого?

— Чужое заклинание. Ты был прав, Ваня, профсоюз этот не наш, подкинули гады. Если бы ты не сказал, никогда бы его не заметил.

— Опачки. А подробнее?

— Есть такое заклинание, из области управление разумом. Обычно им создают радостное настроение на всяких торжествах. Скажем, на свадьбе, если родичи новобрачных друг друга терпеть не могут. Оно прыгает по людям, как лягушка, и нашёптывает нужную мысль. А нам его с идеей о профсоюзе подкинули. Что интересно, настроили только на мёртвых.

— Грохнуть сможешь?

— Уже, Ваня, уже. Вот, держи.

Мумий протянул пачку бумаги.

— Это — заклинание?

— Контракты с нашими скелетами. Я как чары прибил, они сами ко мне побежали. Да ещё требовали, чтобы на тысячу лет сразу подписать. Ни один не отказался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Старик зажмурился от удовольствия.

— Любят они меня, своего воскресителя. Ну, и тебя тоже, заодно.

Документы я сложил в шкаф и запер на ключ.

— Деда, как думаешь, кто мог нам такую пакость подкинуть?

— Ну ты спросишь! Светлые, кто же ещё.

Я скривился, будто лимон укусил.

— Хреново.

— Ничего, больше такой диверсии не будет. Я поставлю магический щит, ни одна кузявка не проскользнёт.

— Кто?

— Что, кто?

— Кто такая эта кузявка?

— Животинка такая, в лесу водится. Не видел никогда?

Пришлось махнуть рукой. Чёрт с ней, с этой кузявкой.

— Деда, я вот что думаю: против нас систематически копают. То агитатор у орков, то заклинание на скелетах. Нас хотят подточить изнутри.

— Угу, я тоже так думаю. А потом добить одним штурмом.

Я встал и прошёлся из угла в угол.

— Выдержим ли мы?

Мумий насупился и сердито топнул ногой.

— Отставить панику! У нас не было войск, опыта и надежды, но мы отбили штурм огромной армии. Соберёмся, удвоим бдительность и обыграем этих гадов, зомби меня защекочи!

Пришлось согласиться со стариком. Я обнял его, пожелал спокойной ночи и полез обратно под одеяло. Против упаднических мыслей сон — лучшее средство.

* * *

За завтраком мумий сел подальше от бабушки. Она вроде остыла после вчерашнего, но рисковать ему не хотелось.

— А мы сегодня будем писать, — Дитя Тьмы чуть не подпрыгивала на своём стульчике, — и делать куколки из желудей. И замок. Бабушка, хочешь, я тебе замок подарю? Там в башенке будет сидеть тёмная принцесса и ждать рыцаря. Его я тоже сделаю.

— Кушай, а то остынет, — бабушка погладила Дитя по голове.

Дверь в столовую приоткрылась и внутрь на цыпочках прокрался орк. Притворяясь ветошью, он прокрался к Уру-Буке и зашептал ему на ухо.

— Владыка, — встрепенулся генерал, — к воротам приехал гоблин. Этот, который музыку наштраивал. Говорит, шрочное дело.

— Сначала доешьте, — мгновенно среагировала бабушка, — гоблин подождёт, не цаца.

Ждать ему пришлось долго — у нас были ещё десерт и клубничный кисель. Да и я сам не торопился. Ну, гоблин, ну, ждёт. Владыка — это вам не швейцар в гостинице, чтобы на каждый чих бегать. Может, у меня дела, медитация или просто нет настроения. Пора, знаете ли, завести особую книгу: пусть записываются на приём, сделаем электронную очередь, и буду вызывать по одному, когда совсем нечего будет делать.

Когда я всё-таки вышел к воротам, Лев Бонифатьевич, а посетителем был именно он, смотрел на меня укоризненно.

— Вы, молодой человек, не тогопитесь. А я уже стагый, чтобы так долго стоять под двегью.

— Я прикажу поставить там лавочку, чтобы в следующий раз вы могли присесть.

Гоблин обиженно поджал губы, но спорить не решился.

— Ну, в чём сейчас дело? Опять строители что-то не так делают?

Лев Бонифатьевич покачал головой.

— Сегодня я в дгугом статусе. Я посгедник для выкупа ваших пленников.

Я расхохотался.

— Лев Бонифатьевич, такое ощущение, что вы в каждом горшке мёда держите свою ложку. Как вы умудрились стать посредником?

Он развёл руками.

— У меня большие связи. Как говогит гоблинская пословица: имей сто золотых и ещё сто деловых пагтнегов.

— Ладно, рассказывайте, как будем забирать мои деньги.

Глава 41

— Всё пгосто. Я осматгиваю пленных, убеждаюсь, что с ними всё в погядке, и составляю список. Затем, мы с вами едем и пговегяем выкуп. На тгетьем шаге пгоизводим обмен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Добро. Пока ведут пленных, предлагаю выпить чаю.

Лев Бонифатьевич кивнул и потёр ручки. Что-что, а чаёвничать он любил.

— Бука, — шепнул я орку, — тащи пленных с лесоповала. Пусть умоются и приведут себя в божеский вид. Кандалы снять. Тех двоих, из подвала, тоже в общую кучу.