Чуть больше мира - Катерина Снежинская

Правда, Натери опять обманул — до замка на руках не понёс, перед собой в седло усадил. Но элва ничего против не имела — так или иначе, а не самой снег топтать. Да и спиной прижиматься лучше. Теснее и плотнее получается, будто Даймонд её в себя завернул.

* * *

Лан проснулась оттого, что ей было слишком хорошо. Вероятно, и такое случается. Кого-то будит жёсткая подушка, песок в простынях или ощущение чужого тела рядом. А тут и тело есть — длинное, тёплое, твёрдое и очень мужское. И ни где-то рядом, а ещё чуть-чуть и останется только друг в друга прорасти. Это хорошо, не мешает нисколько. Подушка мягкая, простыни свежие, немного пахнут лавандой и мятой. В неудобства можно записать только, что от собственных волос слишком розой несёт — переусердствовала, когда мылась. Но в целом всё просто замечательно. И это спать мешает. Как будто привыкла к жёсткому, грязному, опасному.

А стоило проснуться, почувствовала — Натери тоже решил этой ночью бодрствовать, смотрит на неё.

— Бессонница замучила? — пробормотала сиплым со сна голосом, зарываясь носом.

Собственно, аэре подушкой его рука служила, а другого и не надо. Кожа гладкая, словно у девицы. Чуть-чуть пахнет ещё гвоздичным мылом. И очень твёрдая, как и он сам. В одежде глянешь — даже и тощий. А вот как сейчас, в чём на свет появился, просто жилистый. Весь костяк перетянут плотными мускулами.

— Что-то вроде, — улыбнулся Грех ей в макушку, выдохнув теплом, взъерошив волосы.

— Сторожишь, чтоб не убежала?

— Угу…

Врёт ведь. Тут никакого амулета не надо, чтобы понять — врёт.

Лан перевернулась на другой бок, оказавшись нос к носу с аэром. Лицо вроде расслаблено, глаза полуприкрыты, только полоска белка чуть поблёскивает, да огонь камина отражается в жёлтом. Его радужка всегда пламя ловит, даже если оно горит в другом конце комнаты. А, может, даже и притягивает блики.

— Ну и о чём ты думаешь?

— Да так… О несерьёзном, — подгрёб Лан к себе, прижал крепче, хотя крепче вроде бы и некуда. Но элв вообще весь вечер старался Кайран от себя дальше, чем на ладонь, не отпускать. И ночью тоже. Потёр лоб, будто у него голова разболелась. — Ты поспи ещё, рано. Понимаю, что вскочишь не свет, не заря. Но даже до зари далеко.

— Так о чём задумался?

— Вроде бы ты раньше такой назойливостью не страдала, — усмехнулся Даймонд.

— Значит, теперь начала, — пожала плечами Кайран. — Нет, погоди. Шутки шутками, а я объясню, — Лан медленно, задумавшись, провела губами по его плечу. Даже так кожа, что твой шёлк — у неё грубее. — Понимаешь, мне очень нужно тебе верить. Иначе свихнусь. Да и так почти уже… Но верить просто надо.

— Именно мне? — не сказал, а скрежетнул.

Кайран задрала голову, глянула. Рука, которую он так и оставил, закрыв предплечьем глаза, в кулак сжалась.

— Именно тебе. Другим не могу, даже если б захотела. Не могу — и всё. Даже Нагдару. Ты вот говорил, будто наивная. Ничего подобного. Ещё раньше смотрела и думала: «Ему-то какая выгода? Что бы такого предложить, чтоб не переметнулся?». И Редгейва подозревала. Да всех. Просто защититься не сумела, соломки не подстелила. А теперь-то уж и вовсе. Умом понимаю — неправильно это. Но когда вижу, что ты скрываешь… В узел завязываюсь.

— Да это не про нас, и не про тебя. Только про меня.

Лан помолчала, дожидаясь продолжения. Не дождалась.

— Ясно. Извини, что с глупостями полезла, — элва приподнялась, выпутываясь из простыней. — Пожалуй…

— Да куда ты собралась?! — раздражённо буркнул Грех, укладывая её на место, пристраивая голову обратно на свою руку. — Не просто это, знаешь ли. Я же тоже мужчина вроде как.

— И что тебя заставило сомневаться в собственном мужестве? Пара часов всего прошло после…

— Перестань! — элв даже поморщился, словно она пошлость какую сморозила. — Давай без дворцовой логики. А то так можно договориться, что самый сильный самец — это кролик.

Кайран молчала, хотя прокомментировать очень хотелось. И даже не хихикнула — простыню закусила. Раз уж решился выговориться, то нужно потерпеть.

— Я просто думал, что ты опять сама из этого… из этой дряни выкрутилась.

— Да какое там сама! — проворчала аэра недовольно. — Если бы не этот Ярил… Мне так показалось, что даже не Райл и приказал меня отпустить. У них там свои какие-то… Но всё равно ж не сама.

— Да не в этом дело, — Даймонд вздохнул судорожно, снова лоб потёр. — Не я спас. Да и вообще, не должно было этого случиться. Не здесь твоё место.

— Ну, начинается! А где моё место?

— Хоть ты на меня не злись, — устало у него это получилось, даже обречённо. — Не знаю, где чьё место. Я когда про Дайрена узнал — взбесился. На тебя, понятно. Мол, могла и сказать. Потом подумал, глянул, будто со стороны. Ты тут форты отстраивала, войско собирала, саблей махала. Ну и рожала между делом. А я шелками ступеньки трона протирал, соловьём разливался, да интриги плёл. Вроде, всё наоборот быть должно, нет?

— Ну, как оно быть должно — не нам решать. Духи распоряжаются, не элвы. Недаром же говорят — от судьбы не уйдёшь.

— Я про духов побольше тебя знаю, — отозвался недовольно. — Ничем они не распоряжаются, а жизнями меньше всего. Сами выбираем и сами делаем. Легче всего думать, будто не наша вина, а они так решили. Хорошая сказка, успокаивающая. Почти такая же, как если в сторону отойдёшь, другому от этого легче станет.

Замолчал. И Лан ничего не говорила. Только камин тихонечко потрескивал почти догоревшими поленьями, да ветер насвистывал за стенами, пробуя ставни на прочность. Но не всерьёз — так, только потряхивал. Где-то далеко перекликались солдаты. Видимо, смена пришла. Значит, рассвет скоро. Можно и вставать.

— И что ты решил? — спросила всё-таки элва.

Даймонд завозился, перевернулся на бок, нависая над аэрой. Заглянул в глаза.

— Это не только мне решать придётся, — сказал тяжело, будто камень уронил. — Сейчас в одиночку не могу. Как бы мне не хотелось. Ты тоже… должна.

— Снова должна, — кривовато улыбнулась Лан, повернула голову, глядя в стену. — Ты бы знал, как я это слово ненавижу. Я не хочу ничего решать. Устала.

— Понимаю…

— Да ни духа ты не понимаешь!

Аэра ударила кулаком по постели, но даже толкового звука не вышло — слишком мягко. И вдруг сходу — даже без всхлипа — разревелась. Слёзы полились, будто шлюз открыли. Кайран хотела сжаться в комок, прячась, но Грех не позволил. Сел,