Чисто английские вечера - Эмилия Кинг

Черная твердь над головой и резкий осенний холод как нельзя лучше отвечали настроению Питера, чьи чувства уже не нуждались в новой пище. Его единственным желанием было избавиться, если только это возможно, от мучительного, гнетущего ощущения узника, который мечется из угла в угол своей темницы, понимая, что нет надежды вырваться на свободу. Без мысли, без цели передвигал он ноги. Увы! «Было ли на свете зрелище забавнее» – думал он о себе, – чем этот средних лет мужчина, разрывающийся между чувством и долгом?» Вчера поздно вечером деревья были единственными свидетелями его мрачного блуждания – чувства душили его. Деревья, уступавшие каждому порыву холодного ветра, бросали россыпи своих пожухлых листьев, которые летели, обгоняя его, чуть заметного на фоне ночного мрака.

Тут и там нога его погружалась с шелестом в кучи опавшей листвы, ожидавшей своей очереди сгореть в медленных кострах, дым которых еще держался в воздухе. Горестным был этот путь взад-вперед, час за часом в темноте осенней ночи. Ни звезд на небе, ни птиц – только далекий свет фонарей возле дома и над аркой въезда.

Одинокий путь души человека от рождения до смерти, на котором нет путеводных знаков, кроме слабых отблесков, посылаемых во тьму ее огнем, зажженным неизвестно зачем…

Вот о чем вспомнил он, стоя у окна своей комнаты и глядя сквозь мокрое стекло на безжизненный парк, ставший свидетелем его вчерашних терзаний. Давно уже пора было пройтись по дому, убедиться, что все идет как надо. Давно уже периферией сознания он улавливал звон колокольчика, требовавший немедленной явки в покои лорда. Но все стоял и стоял не в силах оторваться от своих дум, не приносящих облегчения и не ведущих – он уже это понял – к какому-либо разрешению проблем.

Почему не может он вырвать эту страсть, раз и навсегда забыть о ней? Как ужасно это безволие, это аморфное чувство, парализовавшее его и сделавшее из него марионетку на ниточках страстей, за которые дергает жестокая рука жизни! Когда человека столько времени душит петля, мудрено ли помешаться?!

Адвокатская контора сэра Джеффри помещалась в Кингсуэре в боковом проезде, недалеко от ратушной площади. Дождь все лил, но помешать Эмили выполнить задуманное он не мог. Широкая деревянная лестница на удивление крепкая и не скрипучая, хотя время оставило на ступенях и перилах неизгладимые знаки, вела в просторный холл, в который выходили четыре высокие двери. На одной из табличек было написано «Стивен Дж. Бенсон, помощник адвоката».

Эмили осторожно постучала и толкнула массивную дубовую дверь. Приемная, как все адвокатские приемные, была обставлена громоздкой и неуютной мебелью. Голый, без ковра, пол, два почерневших от времени шведских бюро, два застекленных книжных шкафа, набитых потрепанными томами в бурых, свиной кожи переплетах, огромная медная пепельница, полная окурков и огрызков сигар, два-три вращающихся табурета, о которых Эмили сразу подумала, что лучше бы они не вращались, так явно запечатлен был на них почтенный возраст, и еще несколько скрипучих стульев для посетителей.

На стенах выцветшие дипломы, свидетельствующие, что хозяин в свое время окончил уйму престижных заведений и обладал дюжиной различных званий и степеней. Два клерка на мгновение подняли головы, скользнув по Эмили незаинтересованным взглядом, и так же синхронно опустили головы к бумагам. За этой комнатой – еще одна, там только и было, что шкафы, полные тяжелых томов, несколько стульев и у стены обитый плюшем диван.

Бенсон рассеянно посмотрел на вошедшую женщину и какое-то мгновение с видом человека, находящегося где-то в ином измерении, молча созерцал ее мокрую фигуру. Мало-помалу его взгляд становился все осмысленнее и еще через мгновение он полностью осознал реальность происходящего.

О, мисс Томпсон, – воскликнул Стив, резко вскочив и рассыпав какие-то бумаги. – Как хорошо, что вы, наконец, пришли. Пожалуйста, садитесь, – он захлопотал вокруг нее, пытаясь снять плащ, усадить и поговорить одновременно.

– Здравствуйте, мистер Бенсон. Погода не совсем располагает к прогулкам, – улыбнулась Эмили, – но, как видите, я умею держать слово.

– Да, да, мисс Томпсон, эта ваша черта характера отличает вас от других женщин. Прошу вас, присаживайтесь.

– Спасибо, мистер Бенсон, я немного постою, потому что боковой ветер исхлестал дождем всю правую сторону моего плаща – надо немного просохнуть стоя, чтобы не очень его помять.

– Да, конечно, вы, как всегда правы, мисс Томпсон. А может быть, плащ повесить вот здесь на вешалке?

– Не беспокойтесь, мистер Бенсон, мне вполне удобно, не волнуйтесь. Лучше расскажите, чем вы тут занимаетесь?

– Мисс Томпсон, я понимаю, что с вашей стороны – это просто вежливость, ничего в этих скучных бумагах вас не может заинтересовать всерьез. Присядьте сюда, – он указал на диван, – и мы немного поговорим о деле, ради которого я и просил вас приехать.

Эмили еще раз оглядела комнату, как бы ища самое безопасное место, и, ничего нового не увидев, села на диван, откинув влажную полу в сторону. Стивен прошелся по комнате, как бы собираясь с мыслями.

– Вы не поверите, мисс Томпсон, но я сегодня даже загадывал: приедете вы, или нет. Да, не смейтесь, для меня ваш визит крайне важен.

Эмили и не думала смеяться, но волнение и горячность молодого человека занимали ее, что и отразилось в полуулыбке на тонких ироничных губах.

Даже скорее тень улыбки, иначе не скажешь, ибо на самом деле то была вовсе не улыбка. Она таилась, точно призрак, в уголках рта. Присмотришься – ее уже нет.

Что-то останавливало Бенсона, не давало ему свободно излагать свои мысли. Он напрягся, подыскивая нужные слова и вдруг порывисто подошел и сел рядом с Эмили.

– Мисс Томпсон, как я рад, что вы приехали, – повторил он с жаром. – Вы так давно занимаете все мои мысли, что мне просто необходимо с вами объясниться.

– И для этого вы вызываете меня в контору? – лукаво прищурившись, спросила она.

– О, нет, конечно, нет, дорогая мисс Томпсон. Я бы хотел пригласить вас – здесь неподалеку есть приличный паб – если вы будете столь любезны и примите мое предложение.

– Паб, так паб, – легко согласилась Эмили и встала. – Вы…

– Нет, я потом, когда… – он замялся, не зная как объяснить, что она важнее дел, – в общем потом.

– Хорошо, мистер Бенсон, только ненадолго, ведь мне еще ехать обратно в Гроули-холл.

– Конечно, конечно, мисс Томпсон, я уже готов, – он наскоро собрал в какие-то папки рассыпавшиеся бумаги, пристроил все это на столе и коротко кивнул, что должно было, по-видимому, означать «Я готов».

«Приличный паб» находился действительно недалеко. Стивен вкатил в коридор велосипед мисс Томпсон и пристроил его у стены. В зале было тесновато и крепко накурено, но Эмили, чувствуя состояние Стива и значительность разговора, который им предстоял, ни на что не обращала внимания.