Тайна Тёмного Оплота - Ольга Куно

Снаружи было прохладно. Не мороз, конечно (в Оплоте морозов вообще не бывало), но свежо. Дорога от дома уводила только одна, а Тамира сильно сомневалась, что Эдвин стал бы ломиться сквозь кустарники. Так что она пошла по этой единственной тропе. Дальше помогло её знание леса и умение распознавать следы, даже в сгущающихся сумерках. Иначе после первой же развилки она бы не знала, что делать. А так нашла его достаточно легко, примерно через полчаса пути.

Эдвин сидел, привалившись спиной к сосновому стволу и тяжело, неровно дыша. Медленно поднял голову и встретился с Тамирой взглядом, полным ненависти к собственной беспомощности.

— Прямо здесь будешь ночевать? — повышенно бодрым голосом поинтересовалась травница.

— А разве тебе есть разница? — пробормотал он, впрочем, без былого запала, скорее по инерции.

— Никакой, — заверила Тамира. — Место даже хорошее. Воздух свежий. Давай, поднимайся.

— Не могу, — тихо признался Эдвин и отвернулся, старательно пряча от неё лицо. Потом горько усмехнулся: — Я теперь действительно никто. Даже уйти, хлопнув дверью, — и то не в состоянии.

— Ну и слава богам, — отозвалась Тамира, извлекая из сумки флакон. — Нечего портить чужое имущество. На, выпей.

Она откупорила флакон и протянула Эдвину. Тот принял и покорно проглотил содержимое, после чего возвратил девушке опустевший сосуд.

— Теперь надо немного подождать, — сообщила она, тоже садясь на россыпь хвои. — Средство быстродействующее, скоро заработает.

— Спасибо, Тамира, — глухо сказал Эдвин, глядя перед собой. — Надеюсь, что когда-нибудь, я всё-таки смогу отплатить тебе за то, что ты сделала. Пока, увы, мне это не под силу.

— Ещё как под силу! — возразила Тамира. — С тобой сейчас можно на дровах экономить. От тебя жара, как от печки.

Эдвин улыбнулся, но совсем уж кисло, лишь отдавая минимальную дань вежливости.

— Скажи, — вновь заговорил он пару минут спустя, — Коллинз — он твой друг? Или больше?

— А разве больше, чем дружба, бывает? — решила поддразнить его Тамира. — По — моему, всё остальное — значительно меньше.

Однако было в устремлённом на неё взгляде что-то от беспомощности брошенного пса, и она всё-таки ответила на вопрос:

— Друг, друг. Мы ещё в детстве познакомились. Точнее, в подростковом возрасте.

— И-?

Похоже, Эдвин от её ответа напрягся ещё сильнее, словно она сказала «Мы познакомились, когда я была женщиной в самом соку, а он — мужчиной в полном расцвете сил».

— И ничего, — фыркнула Тамира. — У него свои дела, у меня свои.

— Но он зовёт тебя в город. Я слышал.

Подняв подбородок, Тамира серьёзно посмотрела на Эдвина.

— И что? Я в городе?

Он промолчал.

— Встать можешь? — уже другим, обычным своим тоном спросила девушка.

Эдвин попробовал. Получилось. Тамира удовлетворённо кивнула и тоже поднялась на ноги.

— Я дала тебе настойку ферны. — Последнюю, к слову. Больше у неё не оставалось. — Ближайшие час — полтора будешь полон сил. Потом ослабнешь, так что за это время надо дойти до относительно безопасного места. А вот теперь решай сам. Хочешь — идём со мной. Не хочешь — можешь продолжить хлопать дверьми. Дело твоё.

Не прощаясь и не оборачиваясь, Тамира зашагала по тропинке обратно к дому. Вскоре она облегчённо выдохнула, услышав шорох листьев за спиной. Эдвин ничего не говорил, но всё это время шёл за ней след в след.

Они так и вошли в дом, один за другой. Добрались до комнаты, где он жил всё это время. А потом…

Наверное, это совершенно естественно. Естественно и предсказуемо, и нет в этом ничего удивительного. Ничего такого, о чём стоило бы задумываться лишний раз. Классический расклад — сиделка и пациент. Это даже пошло. И набило оскомину.

И ни к чему волноваться, ни к чему приписывать происходящему глупую романтику, выдумывая сказки о сильных чувствах. Просто пациент испытывает чувство благодарности к ухаживающей за ним сиделке. В сочетании с тем фактом, что у него давно не было женщины, реакция более чем предсказуема. Просто сиделка, или в данном случае травница, невольно начинает испытывать чувство нежности по отношению к тому, о ком заботится. Особенно если жизнь её уже много лет протекает под знаком одиночества.

И ничего нет удивительного в том, что сначала сцепились пальцы рук. Его, длинные и смуглые, и её, нежные, хоть и с немного огрубевшей кожей. Равно как и в том, что затем он нашёл губами её губы. И когда он начал осыпать нежно — жадными поцелуями всё её тело, это тоже было совершенно логично и ожидаемо. И найдётся ли хоть что-то странное в резкости и порывистости её движений, когда она чуть не разорвала его и без того потрёпанную рубашку? Или в том, как кровать, до сих пор исполнявшая роль лазаретной койки, превратилась внезапно в ложе страсти? Без расшитого цветами постельного белья, без запаха духов и без лепестков роз — да всё это было и не нужно. Ничего необычного, ровным счётом. Разве только капли невыплаканных слёз, застывшие у обоих в глазах.

Глава 10

Я нервно ходила по комнате из угла в угол, ломая руки и кусая губы. В данный момент гости и хозяева заседали «в тёплой, дружественной обстановке». Общение на политические темы затянулось, и было решено совместить его с ужином. Оставалось только гадать, сколько именно отравлений во время этого ужина произойдёт, и выйдет ли оттуда на своих ногах хоть кто-нибудь из политиков.

Как не трудно догадаться, сама я на заседании не присутствовала. Не знаю, пригласили бы меня при иных обстоятельствах или нет, но в данном случае я сама завела разговор с Брайаном на данную тему и сама высказала предположение о том, что мне будет предпочтительнее держаться от Уилфорта подальше. Теперь я готова была грызть себе локти за такую инициативу, и тем не менее прекрасно понимала, что иначе было нельзя. Стремление увидеться с Уилфортом после всего, что между нами произошло по моей официальной версии, было бы несколько странным. Предложение не показываться ему на глаза, дабы лишний раз не накалять обстановку, казалось более логичным. Но легче от этого сознания не становилось. Я волновалась, и, скажем прямо, волновалась главным образом за Уилфорта. Вернее, за Сэнда. Чёрт бы побрал этого Александра, ну, кто его просил лезть в самое пекло?! Почему ему не сиделось в этой своей Иллойе, в таком милом дворце и за семью печатями? Ведь знает же, что к нему уже подсылали убийцу, и именно здешние, оплотские власти подсылали! Так сильно понравилось, что ещё захотелось?

Нет, он, конечно, поступил именно так, как в своё время обещался. Приехал только что не под барабанную дробь. Атмосферу и правда создал такую, что и в визите не откажешь, и живым выпустить очень даже желательно. В противном случае как бы светлые власти и вправду не надумали снести Оплот вместе со всем его населением с лица земли. А если надумают, то кто их знает… Может, и сумеют. Брайан прекрасно это понимает, потому и ведёт себя с делегацией предельно вежливо, даже доброжелательно, но так при этом злится, что у меня, хорошо его знающей, мороз по коже. А если злость всё-таки победит? Впрочем, нет, не так. Злость в таком человеке, как Брайан, победить не может. Уточним: вдруг Брайан решит, что для Оплота (или для отдельных представителей оного) всё-таки будет выгоднее, чтобы Александр не вернулся в Настрию? Что, если, выбирая из двух зол, он рискнёт рассердить настрийского монарха, лишь бы поставить точку в игре против Уилфорта?