Раб. Часть 1 и 2 - Нидейла Нэльте

Переодеваюсь, распускаю уставшие волосы, смываю косметику. У него долго вода льётся, родной мой, пожалуйста, только без глупостей…

Вроде душ выключен уже, но не выходит. Не выдерживаю, складываю его порцию на гравинос, не забываю мороженое, поднимаюсь. Стучусь, не слишком рассчитывая на ответ — вхожу.

В комнате темно, даю мысленный приказ на лёгкую подсветку. Лежит на кровати на животе.

— Антер… — говорю тихо, ставя гравинос на небольшой столик. Хочу прикоснуться, но ужасно боюсь, что снова начнёт передёргиваться.

— Простите, госпожа… вам очень нужен свет?

— Выключить? — спрашиваю. Как-то подозрительно голос у него тихий. Не дожидаюсь ответа — убираю.

— Я тебе поесть принесла, — говорю.

— Спасибо. Мне не хочется.

— Может, потом захочется, я оставлю.

— Спасибо.

Лежит, молчит. Не выдерживаю, сажусь на кровать.

— Антер, ты понимаешь, что я не смогла бы их остановить? — говорю. — Ты же должен понимать, если бы там были только мужчины, они бы ещё могли послушаться, но развесёлые девицы во главе с Олинкой и хозяйкой дома… Они же привыкли, что всё по их прихоти, привыкли к этим идиотским играм, они вообще не могли понять… Да и пили наверняка не сок!

— Наверное… — говорит.

— Не хочешь сейчас разговаривать?

— Как прикажете, госпожа.

— Если не хочешь — поговорим потом.

Молчит. Поднимаюсь, с трудом удержавшись, чтобы не пригладить влажные волосы. Милый мой.

— Антер, если всё-таки захочешь поговорить, зайди ко мне. В любое время, как только тебе захочется. Пожалуйста.

Ухожу. Жду, но он не идёт, и я понимаю — не придёт. Ни сейчас, ни завтра… Залезаю в душ. Настраиваю эффект дождя — когда вода льётся со всего потолка кабины, опускаюсь на пол и стараюсь не издавать излишне громких рыданий. Звукоизоляция внутри дома слабая, услышать можно. Пойти успокоительного вколоть, что ли? Ещё один сумасшедший день.

Нужно бы просмотреть скачанную информацию, но что-то у меня сил нет на это. А мысли о том, что всё может быть напрасно, вообще заставляют сложить секретные приборы в сейф. Завтра гляну, за день ничего не изменится.

Спать не могу, кручусь в кровати, включаю-выключаю свет. Не выдерживаю, снова иду к горю моему в комнату, поднос так и стоит нетронутый, мороженое растаяло… Кажется, спит. Беспокойно вздрагивая во сне, но всё-таки спит. Провожу рукой по волосам, уношу еду.

Вспоминаю про босоножки, ползаю по полу собираю камни. Моя б воля — никогда б их не надевала. Если бы не они — успела бы пульт отобрать. Но ведь придётся… Заткнись и работай. И думай, что сказать Антеру, а то ведь это же пережить невозможно — когда кажется, будто тебя предают…

Возвращаюсь к себе.

Не успеваю слегка забыться, как слышу крики, подхватываюсь, врываюсь к нему, едва-едва включаю подсветку. Мечется по кровати, уже на спине, выгибается, что тут от нервной системы останется, с такой жизнью, наверное, снова всё по кругу переживает…

Подхожу, сажусь, пытаюсь разбудить, дёргается ещё сильнее, трясу, хватаю за руки — вырывает, открывает глаза — но будто не видит меня.

— Не надо! — кричит.

— Антер… — говорю, — всё хорошо…

— Уйди!

— Тише, это я, это я, успокойся… — шепчу, но он выдирается, выгоняет, не могу успокоить, господи, а вдруг он и правда именно меня видеть сейчас не хочет?

— Простите, госпожа, — слышу глухое.

— Тебе кошмар приснился, — говорю. — Прошло?

— Всё в порядке, госпожа.

— Можно я с тобой побуду?

— Разве я могу вам запретить?

— Я спрашиваю, не будешь ли ты… не помешаю ли тебе. Или хочешь, чтобы ушла. Скажи, пожалуйста, как есть.

— Не знаю, — отвечает честно. — Не хочу, наверное.

— Спи… — говорю. — А я просто посижу.

— Зачем вам… — начинает.

— Давай завтра поговорим, — вздыхаю. Что я могу ему сказать.

— Какие будут приказания… — приподнимается.

— Ну какие приказания, — останавливаю. — Спи.

Залелаю в кровать, простыни горячие, дыхание тяжёлое, сажусь, опираясь на спинку, поглаживаю по голове. Спи, мой хороший.

Сижу почти до утра, перебираю волосы, пока не затекает спина и прочие места, почему-то так страшно оставить его.

Лицо немного расслабилось, всё перебираю и перебираю волосы, едва уловимо прикасаюсь к щеке, смотрю на него, так страшно заснуть, так страшно уйти… Прокручиваю в памяти этот жуткий приём, выискиваю, где и что могла бы сделать не так, чего могла не допустить, как поступить разумнее, ощущаю себя мазохистом.

Анализировать свои недосмотры, конечно, нужно, нас всегда этому учили, но когда это так больно… К чёрту. Всё-таки хорошую мне легенду сделали, могу прятаться за нервными срывами и страхом, знали, что подобрать. Испытываю благодарность к Гентеру в частности и всей команде в целом. Если бы это помогло мне ещё Антера защитить…

Начинает светать, когда ощущаю, что спина просто задеревенела. Антер так и проспал всю ночь, повернувшись ко мне, чуть не упираясь носом в моё бедро. Встаю мягко, кажется, немного полегчало.

Иду в подвал, заниматься сил нет, но хотя бы растянуться хорошенько да застоявшуюся кровь разогнать. В какой-то момент увлекаюсь битьем модуля-груши — представляя Селия с Халиром. Прихожу в себя, только сбив руку до крови. Но, кажется, немного попускает…

Залечиваю походным медиком, программирую комбайну крепкий кофе, лучше бы в гостиной не было зеркала… У этой тени с синяками под глазами и растрёпанными волосами от леди Ямалиты Станянской только изысканный голубой пеньюар остался.

Кое-как причёсываюсь, достаю сетевик с микросетевиком, подключаю. Что мы там узнали?

Отчего-то просыпаюсь в такую рань несусветную, за окном только-только рассвело. Кажется, хочу есть. Вроде Ямалита оставляла поднос, смотрю — нет. Наверное, обиделась. Интересно, она ещё спит?

Споласкиваюсь, а то после этих кошмаров всё потное… программирую перемену постели, одеваюсь в домашние брюки. Выхожу тихонько…

Надо же, сидит в гостиной, в любимой позе с ногами на диване, кофе пьёт, снова что-то в сетевике высматривает. Видит меня, прячет окно. Останавливаюсь, меня не ждали, что ли?

— Привет, — улыбается. По-моему, вот такой вот, бледной, домашней, с неуложенными волосами она мне нравится ещё больше, чем в сверкающих платьях и безупречном макияже.

Смутные воспоминания маячат в сознании. Неужели она и правда всю ночь сидела, перебирала мои волосы своими ласковыми пальцами? Так спалось тепло…

Только как-то не верится, сон, наверное. С чего бы ей?

— Доброе утро, госпожа.