Незваный гость - Линда Уиздом

Они пришли вместе, и вскоре Кали испытала раздражение, видя чрезмерную суету Тревиса.

– Все к вечеринке подготовлено, что ты так хлопочешь? – в сотый раз спросила она. – Присядь, я не хочу, чтобы ты был как выжатый лимон. Успокойся, со мной все в порядке, – отмахнулась Кали, когда муж в очередной раз спросил, хорошо ли ей и что надо принести. – Хоть я беременна, но подыхать пока не собираюсь.

– Он что, опять взялся хозяйничать? – полюбопытствовала Дженни, подойдя к ним.

– Да, – кивнула Кали.

– Нет, – одновременно с нею возразил Тревис.

– Как только он узнал, что я беременна, то решил ни на минуту от меня не отлучаться, – пожаловалась подруге Кали. – Он даже сказал врачу, что произошла какая-то ошибка. Ведь по утрам меня не тошнит. А еще он подкупил Черил и заставил ее следить за мной в его отсутствие. Он трясется над каждым моим шагом и боится, как бы со мной чего-нибудь не случилось.

Дженни улыбнулась, услышав ее слова. В первые месяцы после возвращения Черил Кали была с ней очень терпелива и ласкова. Она долго объясняла девочке, что и не думала ее бросать. Что отец обманом увез ее в Европу и разлучил с матерью, а она все годы искала Черил и пыталась ее вернуть. Как ни странно, Блейн мало говорил о Кали и еще меньше чернил ее в глазах девочки. Он только убеждал дочь, что им нужно было переехать в Европу ради его карьеры. Кали узнала о многих «тетеньках», у которых останавливалась Черил, когда ее отец был занят. Она благодарила судьбу, что девочка так и не поняла, на какие средства он жил. Кали решила подождать и не посвящать Черил в подробности их развода. Пусть вырастет и тогда во всем разберется. Однако теперь, когда дочь была с нею. Кали уже не питала к Блейну такой ненависти. Со временем ей удалось выяснить у Тревиса подробности его поездки. Когда он узнал, где находится Блейн, то немедленно вылетел в Германию. Он поставил бывшего мужа Кали перед выбором: или Блейн отдает Черил, или он изобьет его до полусмерти и расквасит его смазливую физиономию. Кали не могла избавиться от подозрения, что без денег там тоже не обошлось, но Тревис не сказал об этом ни слова, и она не стала допытываться.

Он с самого начала вел себя с Черил как настоящий отец, каким никогда не был Блейн. Неудивительно, что девочка привязалась к нему, и они почти не разлучались. А беременность Кали еще теснее сплотила всю семью.

Дженни наклонилась к ней и понизила голос:

– Это правда, что Тревис чуть не потерял сознание, когда ты сказала ему о своей беременности?

Губы Кали едва заметно искривились.

– Да, близко к тому.

– И однако, он собирается записаться вместе с тобой на курсы по уходу за новорожденными и присутствовать при родах?

– Да.

– А что, если ему станет дурно в родильной палате? – Глаза Дженни задорно блеснули, когда она представила себе высокого сильного мужчину, падающего в обморок на пол, покрытый линолеумом.

Кали окинула взглядом студию и посмотрела на человека, любящего ее больше всего на свете. На человека, придавшего новый смысл всей ее жизни и вернувшего ей способность любить.

– Если это и случится, то я надеюсь, что медперсонал о нем позаботится, а я как-нибудь справлюсь сама…

Через два часа они уединились у себя в спальне и принялись обсуждать, как прошел званый вечер. Кали пересказала мужу свой разговор с Дженни и рассмеялась, когда Тревис скорчил гримасу.

– От таких шуточек мой имидж стопроцентного мужчины может сильно пострадать, – добродушно проворчал он, небрежно бросил свою одежду и отправился под душ.

Когда Тревис вышел, обмотав бедра полотенцем, и начал сушить волосы, Кали с жадной тоской поглядела на его крепкую и сильную фигуру. Тревис заметил выражение ее лица и лукаво усмехнулся:

– Эй, мадам, для беременной женщины вы что-то слишком легкомысленны.

– Прежде ты никогда не жаловался, – откликнулась Кали, открыла маленький холодильник, стоящий в спальне, и достала оттуда кувшин с соком. Потом наполнила два бокала и протянула ему один. – Если я не забыла, то прошлой ночью…

– О'кей, я все хорошо помню, – торопливо проговорил он, обнял ее и поцеловал. – М-м-м, ты пахнешь лучше любого сока.

Остальное было предопределено – они улеглись в постель и с нежностью, не спеша занялись любовью. А потом вытянулись рядом и долго лежали молча.

Кали посмотрела на Тревиса и подняла бокал с соком, отсалютовав ему. Этот жест был красноречивее всякого любовного признания. Тревис поднял свой бокал вслед за ней. В его темных глазах сияла бесконечная любовь. Последние сомнения Кали рассеялись.