Россия на историческом повороте: Мемуары - Александр Керенский

На первый взгляд нерешительность царя в отношении Протопопова противоречит его более раннему намерению назначить на его место Маклакова. Единственным логическим объяснением такой позиции является то, что после смерти Распутина царь видел в Протопопове «безвредного» деятеля, неспособного в силу этой своей безвредности вести дело к сепаратному миру. И хотя император, должно быть, полностью отдавал себе отчет в том, что Щегловитов и Протопопов — сторонники именно такого курса, это не очень беспокоило его, коль скоро оба они, действуя в рамках его Великого предназначения, по-прежнему выступали как против Думы, так и против всех гражданских организаций.

В январе 1917 года план переброски в Петроград армейских и полицейских войск был завершен. Все войсковые соединения и полицейские подразделения, так же как и отряды жандармов, подчинялись теперь штабным офицерам, специально назначенным во все шесть подразделений, находящихся под началом главы городской полиции. В случае беспорядков первой должна была действовать полиция, затем казаки, а если потребует ситуация, в действие будут введены пулеметные части. По специальному приказу в городе была оставлена и передана под контроль градоначальника партия пулеметов, направленных Великобританией через Петроград на фронт.

Этот план, предусматривавший отношение к столице как к оккупированному городу, был абсурден и с самого начала обречен на провал. Царь, обеспокоенный разговором с Протопоповым, который выразил сомнение в надежности резервных войск в Петрограде, призвал для консультаций генерала Хабалова. Выслушав его доклад, он немедленно отдал приказ генералу В. О. Гурко[79] возвратить в казармы якобы на отдых два гвардейских кавалерийских полка и полк уральских казаков. Протопопов был в восторге от решения царя.

Тем временем при помощи агента-провокатора генерал Курлов, воспользовавшись первым же попавшимся предлогом, совершил налет на Центральный военно-промышленный комитет. 26 января 1917 года все члены «рабочей группы», за исключением полицейского агента Абросимова, были арестованы. Был таким образом разогнан центр патриотического движения «оборонцев» среди рабочих.

Та же судьба постигла группы рабочих «оборонцев» в Москве и в провинции. 31 января по всей столице начались массовые демонстрации и стачки и было решено, что время для осуществления военных операций против населения, предусмотренных в Записке кружка Римского-Корсакова, созрело. Однако попытка положить конец движению «оборонцев» вызвала невиданный взрыв возмущения в широких слоях народа, который усмотрел в этой попытке верный признак тайного стремления монархии заключить с Германией сепаратный мир. И даже поспешно призванные кавалерийские полки не могли спасти положение.

В свой последний разговор с Протопоповым, 22 февраля, царь движением головы попросил его выйти из апартаментов императрицы для беседы с ним tete-a-tete. В его голосе звучала тревога. Он сообщил Протопопову, что генерал Гурко самым возмутительным образом отказался выполнить его приказ и вместо полков личной гвардии, о направлении которых в Петроград он распорядился, послал туда морскую гвардию. Моряками командует Великий князь Кирилл, как и большинство других Великих князей — злейший враг царицы. Император сообщил Протопопову о своем намерении немедленно отправиться в Ставку с тем, чтобы обеспечить переброску в столицу необходимых армейских подразделений и принять дисциплинарные меры в связи с поведением генерала Гурко. Протопопов умолял царя не задерживаться в Ставке более того, что абсолютно необходимо, и заручился его обещанием возвратиться не позднее, чем через восемь дней.

Перед тем как покинуть Петроград, царь подписал указы Сенату как об отсрочке, так и о роспуске Думы, не проставив на обоих даты, и вручил оба документа князю Голицину.

Таков был заключительный шаг царя по осуществлению его плана восстановления абсолютного правления и обеспечению победы под его личным руководством.

Глава 12

Последняя сессия Думы

После долгих поисков был найден нужный человек, человек «готовый на все». 18 января 1916 года был смещен И. Л. Горемыкин, который к тому времени полностью растерял остатки своего влияния в Царском Селе. 19 января на его место был назначен Б. В. Штюрмер, человек крайне реакционных взглядов, для которого была ненавистна сама идея народного представительства или местного самоуправления. И, что более важно, он безгранично верил в необходимость прекращения войны с Германией. Подтвердилось зловещее предсказание Горемыкина: «Когда я уйду, они заключат мир». И действительно, вскоре развернулась лихорадочная деятельность по подготовке мирного соглашения.

Первые несколько месяцев на посту Председателя Совета министров Штюрмер являлся также и министром внутренних дел, однако пост министра иностранных дел все еще занимал С. Д. Сазонов, который неуклонно придерживался курса на сохранение союза с Великобританией и Францией и на продолжение войны до самого конца и который придерживался обязательств кабинета вести политику в соответствии с мнением большинства Думы.

Однако 9 августа Сазонов был неожиданно снят со своего поста. Его портфель взял себе Штюрмер, а 16 сентября министром внутренних дел был назначен А. Д. Протопопов. Таким образом, вся официальная власть в Российской империи оказалась полностью в руках царицы и ее советников.

Теперь стало абсолютно очевидным, куда толкает Россию эта банда безответственных реакционеров, авантюристов и невропатов. Германский министр пропаганды, весьма влиятельный член рейхстага Эрцбергер писал в своих мемуарах:

«В сентябре 1916 г. на кое-кого произвела большое впечатление новость о том, что возросла возможность заключения мира с Россией. 20 сентября 1916 г. этот человек в следующих словах изложил свои впечатления в письме, направленном лично мне:

«Ознакомившись с политической ситуацией, которую в целом я оцениваю как весьма тревожную, я полагаю справедливым сделать вывод о том, что Россия — единственная страна четырехстороннего союза, которая может начать переговоры, и, в случае уступок, которые позволят ей сохранить за границей военный престиж, пойдет первой на заключение мира. Ключом к пониманию ситуации является личность Штюрмера, взгляды которого коренным образом отличаются от взглядов Сазонова…» В тот же день я получил донесение из Петрограда о том, что, по словам высокопоставленных русских официальных лиц, они устали от войны и были бы рады заключить мир с Германией. Естественно, об этом тут же было доложено врагам Штюрмера. Назначение Протопопова на пост министра внутренних дел, что было делом рук Штюрмера, публикации в прессе относительно его встречи с д-ром Варбургом[80] привели к крайне резким заявлениям Милюкова и Шульгина, с которыми они выступили в Думе в ноябре 1916 года. Они и привели к падению Штюрмера, «премьер-министра мира».[81]