Желание дракона - Катерина Небесная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расследование по делу Сеттена и Брайса подходило к концу, нашлись свидетели и доказательства, а еще сам бывший Золотой, он рассказал достаточно, чтобы его старого друга отправили летать со связанными крыльями. Брайс сказал, что он обманом заставил его принять силу, но, по правде, они оба были слишком алчны, и считали, что это сойдет им с рук. Маленькими шажками Сеттен выстелил себе дорогу в ад. Вначале он просто хотел насолить Раймеру, хотел, чтобы его сердце было разбито, но эта шалость совпала с тем, что старый враг обрел великую силу, и планы на него изменились. Лишить его силы, лишить любимой девушки. С каждым шагом он позволял себе большее, и в конце, когда стало понятно, что Раймер умрет — он легко пошел на этот шаг.
Аластер оказался прав, Сеттен ненавидел Раймера с самого детства. Он признался об этом на одном из допросов, но уже позже. Скаля зубы, поведал, что впервые задумался лет в четырнадцать о том, что было бы прекрасно, если бы тот просто исчез. С тех пор он много раз отгонял от себя эту мысль и столько же раз к ней возвращался.
Теперь, когда история мести подошла к концу, им предстояло позаботиться о себе.
Мэй знала правила, дракон, тем более благородный дракон, не смеет связать свою жизнь с простой смертной. Во всяком случае, официально. Все знали о существование древнего ритуала, который превращал людей в драконов, наделяя их второй ипостасью. Исход ритуала зависел от высших сил, и не всегда они были благосклонны, многие истории заканчивались плохо. Аластер не просил ее рисковать, он сказал, что не смеет ее просить об этом. Они говорили о совместном будущем, как о чем-то не столь быстром. При всей пылкости последующих поцелуев Мэйгрид не собиралась торопиться, хоть и знала, что с ее стороны все серьезно. Она хотела все сделать правильно: позволить Аластеру поговорить с матерью, поговорить со своими родителями, чтобы он, как положено, попросил ее руки, а затем уже назначить дату свадьбы и ее обращения.
Они шли к ведьме, вернуть долг. Аластер сказал, что помимо прочего они должны не только поблагодарить Нэндэг за оказанную помощь, но и посмотреть, остались ли какие-то последствия того, что Мэй на короткое время овладела магией драконов.
— Не стану читать вам морали… — скрипуче проговорила ведьма.
Встреча вышла резкой. В дом она все же впустила, хоть и старательно делала вид, что гости ей совершенно безразличны. Принялась заниматься своими делами: щелчком пальцев, заставила метлу скрести дорожки, а сама плюхнулась за стол и принялась пить чай.
— Я твой должник, — начал Аластер.
— Я помню, Золотой, — выдохнула она. — И все же ты хочешь глубже влезть в долги.
— Не совсем.
— Если хочешь спросить, угрожает ли что-то здоровью девчонки… то нет. Не думаю, что это может как-то на ней отразиться, здоровая кобылка.
— Благодарю тебя.
Нэндэг кивнула, не отрывая взгляда от живота Мэй, она поджала нижнюю губу и нахмурилась:
— Ну, хоть не успел объездить.
От этих слов щеки Мэй зарделись румянцем. Аластер держал себя в руках, был джентльменом, устраивал свидания, и давал возможность узнать друг друга с романтической стороны. Не торопил и не требовал.
— Я сделал Мэйгрид предложение, — выдохнул он. В выдержке ему не отказать, у Аластера даже бровь не дернулась, он воспринял слова ведьмы как бурчание и не более.
О новом статусе Аластера собирались объявить уже скоро, оно накладывало на него много обязательств по отношению к Островам и своему народу, а еще стягивало рядом правил. Пожалуй, на правах эксцентричности и спорной репутации, он мог выторговать для себя многое. Например, не проживать все время в замке, обручиться с почетной жительницей Островов человеком. Он ведь уже сделал ей предложение, но Мэй понимала, что все же ей нужно подчиниться старым традициям и принять новую ипостась ради Аластера.
— А что скажешь ты, девочка? Ты готова на это, даже зная, что сможешь не пережить ритуал? — Нэндэг никогда не щадила ничьих чувств, но последние слова прозвучали хлесткой пощёчиной.
— Мы ведь не собираемся делать этого прямо сейчас? — она попыталась отшутиться и сгладить ситуацию, но ведьма смотрела на нее слишком сурово.
— Думаешь, через полгода или год что-то изменится? Так ты готова умереть, девочка, ради призрачного шанса быть с любимым?
Мэйгрид молчала, она не знала, стоит ли реагировать на выпады ведьмы, возможно, та, проснулась не в самом лучшем расположении духа. Метла, что чистила дорожку, упала на пол и покатилась прямо под ноги гостям.
— Ты мой должник. Обещал, что выполнишь мое условие, каким бы оно ни было… Что если плата за мои услуги будет такая, что вы никогда не будете больше вместе?
Она хрипло рассмеялась, а затем отставила кружку на стол.
— Хорошо, Золотой, почему бы тебе не послушать одну поучительную историю. Давно, это, конечно, было, но суть вряд ли поменяется. Думаешь, ты первый дракон, который полюбил человека?
Мэй присела в кресло, Аластер расположился у очага, рукой подперев полку над ним.
Ведьма не называла имен, все началось с простого…
Однажды глупая драконица повстречала человека. Она летала в небе, делая вид, что ветер и облака — это и есть она. Она летала и летала, пока не устала и решила понежиться у кромки воды. На берегу моря рыбачил человек. Он закидывал удочку в воду и думал лишь об одном, что рыба, что он выудит, позволит ему и его семье быть сытыми еще несколько дней. Дракон в небе, конечно же, привлек его внимание, но он не испугался, не принялся бежать в деревню, а продолжал рыбачить, даже когда заинтересованная драконица подлетела к нему как можно ближе, чтобы разглядеть смельчака. Потрясенная наглостью рыбака, который не собирался никуда уходить, она принялась летать возле него и рычать, что есть сил, но он никуда не сдвинулся с места, сказав, что воды и песка хватит на всех.
Драконица разозлилась на рыбака еще больше, поэтому украла ведерко с рыбой и сожгла его пламенем дотла. Настала очередь человека злиться, он
