Пробудившийся любовник (Пробужденный любовник) - Уорд Дж. Р.

Белла поморщилась, Зет мельком взглянул на нее. Черные глаза вспыхнули и поменяли цвет. Он перевел взгляд на Рэйджа и пробормотал:

— Фури прилег отдохнуть…

Потом кивнул в сторону Беллы:

— …Если она хочет с ним посидеть, впусти. Ему станет легче.

Отвернувшись от девушки, Зет заковылял по коридору, приволакивая левую ногу.

Белла чертыхнулась и, не понимая почему, двинулась следом. Ему не нужно ни ее крови, ни любви, и — уж точно! — никакого сочувствия. НИЧЕГО!

Разве только чтобы она провалилась ко всем чертям и оставила его в покое.

Зетист резко остановился и посмотрел на нее:

— Если Фури понадобится кровь, ты его покормишь?

Девушка замерла. Мало того, что он сам пил из другой женщины, так еще хочет разделить ее, Беллу, со своим близнецом. И это в порядке вещей? Обращаться с нею как с вещью. Неужели все, что было, для него ничего не значит?

— Так ты позволишь ему?

Взгляд желтых глаз остановился на ее лице.

— Белла?

— Да, — чуть слышно ответила она. — Я позабочусь о нем…

— Спасибо.

— …а тебя я начинаю презирать.

— Самое время.

Она развернулась, собираясь пойти в комнату Фури, когда Зетист тихо спросил:

— У тебя уже были кровотечения?

Господи, какая мерзость — он еще интересуется, не заделал ли ей ребенка. Ясное дело, обрадуется, что нет.

Она посмотрела на него через плечо.

— Не волнуйся, живот уже крутит.

Зет кивнул.

Не дав ему уйти, Белла выпалила:

— Скажи, а будь у меня малыш — ты бы женился.

— Я обеспечивал бы тебя и твоего ребенка, пока не появится другой мужчина.

— «Твоего ребенка»… как будто ты не имел бы к нему отношения…

Не дождавшись ответа, она добавила:

— Ты что, даже не признал бы его?

Зет молча скрестил руки на груди.

Белла покачала головой.

— Вот черт… У тебя действительно вместо сердца камень.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

— Если мне не изменяет память, я тебя ни о чем не просил.

— Конечно, до этого ты никогда бы не опустился.

У нее вырвался горький смешок.

— Религия запрещает.

— Позаботься лучше о Фури. Вам обоим это нужнее.

— Не смей указывать, что мне нужно!

Не дожидаясь ответа, Белла зашагала по коридору. У дверей спальни она отодвинула в сторону Рэйджа и, войдя внутрь, с ненавистью захлопнула дверь. В комнате было темно и накурено, красный дымок припахивал шоколадом.

— Кто здесь? — прохрипел с кровати Фури.

Она откашлялась.

— Это я, Белла.

В ответ раздался прерывистый вздох.

— Привет.

— Привет. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше некуда. Спасибо, что поинтересовалась.

Она улыбнулась и подошла ближе. Ночное зрение позволило рассмотреть, что Фури лежит поверх одеяла в одних трусах. Весь в синяках, с забинтованным животом. Господи… его нога…

— Не волнуйся, — сухо пояснил он. — Этот ортопедический шедевр я ношу уже больше ста лет. А сейчас меня ничто не беспокоит. Так, царапины.

— Тогда зачем тебе такой шикарный марлевый пояс?

— Чтобы задница выглядела поменьше.

Белла рассмеялась. Она ожидала увидеть его полумертвым, и он действительно выглядел неважно, но определенно — не на пороге смерти.

— Что с тобой случилось? — спросила она.

— Пырнули в бок.

— Чем?

— Ножом.

Белла поежилась. Может, все не так уж и весело?

— Белла, я в порядке. Честное слово. Через шесть часов буду как огурец.

Он помолчал.

— А твои дела как? Все хорошо?

— Вот заглянула тебя проведать.

— Ну вот видишь… мои — нормально.

— Послушай… тебе нужна кровь?

Фури напрягся и быстро натянул на себя одеяло. Как будто хотел скрыть что-то от посторонних глаз. Господи… неужели…

Белла впервые посмотрела на него как на мужчину. С этой сказочной шевелюрой, правильными чертами лица он был настоящим красавцем. Накачанное тело бугрилось мускулами, которых не было у его поджарого близнеца. Но как бы шикарно он ни смотрелся, свой выбор она уже сделала.

«Какая жалость», — подумала Белла. Для них обоих. Меньше всего ей хотелось бы причинить ему боль.

— Ну так что, — спросила она. — Будешь пить?

— Ты предлагаешь себя?

Она проглотила застрявший в горле комок.

— Да. И, если ты готов, возьми мою вену.

Темный аромат пополз по комнате. Такой сильный, что вытеснил запах красного дымка. Тяжелый, страстный аромат мужского желания. Фури изголодался по ней.

Белла закрыла глаза, молясь о том, чтобы, если он согласится, она смогла вытерпеть это без слез.

В тот же день, ближе к закату, Ривендж смотрел на траурные ленты, украшавшие портрет сестры. Когда зазвонил телефон, он проверил номер и тут же ответил:

— Здравствуй, Белла.

— Как ты догадался?

— Что это ты? Номер не определился даже на моем телефоне.

«Слава богу, хоть она в безопасности, на территории Братства, — подумал он. — Да, где б это ни было».

— Рад, что ты позвонила.

— Я навестила наш дом прошлой ночью.

Ривендж сжал трубку.

— Прошлой ночью? Какого черта? Я же говорил…

На том конце провода раздались судорожные всхлипывания. От боли у него перехватило дыхание, и злость испарилась.

— Белла? Что случилось? Белла!

«О господи…»

— Тебя обидел кто-то из братьев?

— Нет.

Она сделала глубокий вздох.

— И не ори на меня. Я этого не перенесу. Хватит уже с меня твоих криков.

Ривендж набрал побольше воздуха, пытаясь держать себя в руках…

— Так что произошло?

— Когда я смогу вернуться домой?

— Расскажи о себе.

Молчание. Сестра ему больше не доверяла. Черт… ее нельзя было в этом упрекнуть.

— Белла, прости меня, пожалуйста. Расскажи, что случилось.

Не дождавшись ответа, он продолжал:

— Неужели я… — он откашлялся, — разрушил наши с тобой отношения?

— Так когда я смогу вернуться домой?

— Белла.

— Брат мой, я жду ответа.

— Я не знаю.

— Тогда я хочу перебраться отсюда в безопасное место.

— Это невозможно. Я же говорил, что, если возникнут проблемы, вы с мамой не должны быть в одном доме. Объясни, почему ты не хочешь остаться? Ведь еще вчера тебе там нравилось.

Повисла долгая пауза.

— У меня был период охоты.

Рив почувствовал, как воздух из легких испарился. Он закрыл глаза.

— Ты была с кем-то из них?

— Да.

Ривенджу страшно захотелось присесть, но поблизости не оказалось стула. Опершись на трость, он опустился на обюссонский ковер. Прямо напротив портрета.

— И… как дела?

— В порядке.

— Он заявил на тебя свои права?

— Нет.

— Прошу прощения — как это понимать?

— Я ему не нужна.

Рив оскалился.

— Ты беременна?

— Нет.

«Слава богу».

— И кто он?

— Я не скажу тебе его имя даже под страхом смерти. Просто хочу уйти.

Господи. Оказаться в такое время в одном доме с бандой мужиков… чистокровных воинов. Рядом со Слепым королем… Вот черт.

— Белла, успокой меня. Он был один? И не причинил тебе вреда?

— Что, испугался? Как же, родная сестра стала шлюхой. Глимерия этого не простит.

— При чем тут глимерия? Я о тебе беспокоюсь. И бешусь от мысли, что Братство воспользовалось твоей слабостью.

Пока Ривендж ждал ответа, в его горле разгорелся пожар. Саднило так, будто он наглотался кнопок.

— Со мной был только один, которого я люблю. Кстати, чтобы ты знал — он предоставил мне право выбора: быть с ним или обколоться до дури. Я выбрала его. Но я никогда не скажу тебе его имя. Честно говоря, я вообще не хочу о нем говорить. Так когда я смогу вернуться домой?

Ладно. Все не так уж плохо. По крайней мере, ее можно оттуда забрать.

— Я поищу безопасное место. Перезвони через полчаса.

— Подожди, Ривендж. Я хочу, чтобы ты отозвал свой запрос на статус отстраненной. Если ты сделаешь это, я буду добровольно выполнять все твои требования по безопасности. Если тебе от этого станет легче. По-моему, это справедливо.