Александр Солженицын: Гений первого плевка - Владимир Бушин

Примечательно еще и такое место в речи гостя: «Гитлер пошел против…» Тут Александр Исаевич замялся, ища слово. Против чего? Против кого? Помешкал и брякнул: «Гитлер пошел против ветра времени…» То есть, как и Солженицын, против коммунизма, против социализма, который строился в нашей стране. Да, именно так иногда и говорил сам Гитлер, а чаще Геббельс, как ныне говорит и Солженицын, но из других заявлений, приказов и директив достоверно известно, что их целью была ликвидация СССР, России, уничтожение основной массы советского народа, прежде всего — русских, выселение остатков на северо-восток, в Якутию, что ли, куда ныне призывает русских переселиться и Солженицын… Ах, какая была перспективная фигура, одна на весь свет! Он бесстрашно решился плюнуть кровью миллионов против ветра, но, увы, добавляет «символ честности», «ему быстро скрутили голову и кончили с ним». А жаль, надо было бы спасти да поберечь, мог пригодиться для новых плевков. Да?

В этом месте речи Солженицына я невольно подумал о присутствовавшей и выступавшей на встрече Лидии Иосифовне Чапыгиной. Неужели ей-то, дочери погибшего на фронте коммуниста, образованному человеку, не скрывающему своих коммунистических убеждений («И настаиваю на этом!»), неясно было из услышанного, сколь родственны не только разрушительные цели, но и метод демагогии Гитлера и оратора: «Я против коммунизма!»

Ведь до чего бойка была в своем выступлении! Как бесстрашно изобличала кагэбэшные глупости двадцатилетней давности! Что ж тут-то промолчала? Неужто не слышала, как во время речи Солженицына ее отец ворочался в гробу? Ну так и не жалуйтесь, не хнычьте. Ничего лучшего, чем встреча с «символом», вы не заслуживаете. Но уж так и быть, послушайте еще раз, что говорит Лимонов о вашем госте: «Когда-то его называли „литературным власовцем“. Казалось, что несправедливо. Освобожденный от ореола „мученика“, от хрестоматийного глянца, он таки предстает сегодня именно „власовцем“, ибо, преследуя личные цели, он воевал на стороне противника против России несколько десятилетий. Причинивший в тысячи раз больше вреда, чем все предатели Родины, Гордиевские и Шевченки, вместе взятые, он, однако, не приговорен ни к чему, ни к какой мере наказания. И даже получил (за какую цену? даром?) землю, где закончено возведение ЕГО дачи. Церковь бы лучше построил… Как вы нам надоели, дачники у власти и около!..»

Один из участников встречи выразил свои высокие чувства в рифмованной оптимистической инвективе, озаглавив ее «Они и Он»:

По их грехам им впору удавитьсяИли держаться несколько в тени,Лакавшим из партийного корытца,Поверившим, что соль земли они.

Круто! Только диапазон уж слишком широк — от петли до тени. Хорошо бы несколько сузить — от петли до пули. Но это о ком же? Да, конечно, о Горбачеве, Ельцине, Яковлеве, Чубайсе… Как лакали, так и продолжают лакать, уверенные, что Бога нет, а царя не будет. В тень убираться и не думают, тем более — о веревке.

Однако, к покаянью не готовясь,Они глядят размашисто окрест,Чтоб повторить евангельскую повесть.Сооружают для распятья крест.

Стишки вполне солженицынского уровня. И непонятно, для кого же крест готовят. Для Солженицына, что ли? Да нет же! Вот, поглядев размашисто окрест, Лужков выбрал для него пятикомнатную квартирку в помянутом правительственном домике, а Яковлев предоставил ему телеэкран, где Александр Исаевич мельтешит теперь чаще, чем в свое время Белла Куркова, дефективное дитя реформ.

А он грядет бесстрашен, как мессия,Чтоб освятить безрадостные дни.Склонись перед ним почтительно, Россия,И труд его достойно оцени.

Да, чисто солженицынское графоманство. И опять непонятно, о каком труде речь — об «Архипелаге», о «Красном колесе»? И зачем освящать безрадостные дни?

Раньше автор читал свое сочинение, надо полагать, только супруге, а тут вдруг — перед лицом мессии… Мне, к сожалению, неизвестно имя супруги омского сочинителя. Допустим, самое распространенное: Мария Ивановна. Тогда я предложил бы такой вариант последней строфы:

А он идет, врагов своих не труся,И ты не трусь, супруга, в эти дни.Склонись пред ним почтительно, Маруся,Но в труд его селедку заверни.

XV. СОЛЖЕНИЦЫН КАК ЯВЛЕНИЕ РУСОФОБИИ

Отгремел, отгрохотал, отверещал над страной юбилей Александра Яковлева, мыслителя и оборотня в особо крупных размерах. 80 годков! «Жизнь, за которую не стыдно», — как сказал о нем один бесстыдник из «Новой газеты»…

Тут было организовано все: и выход за полгода до юбилея новой полугениальной книги «Сумерки» (до сих пор лежит в магазинах, звоните по телефону 229-64-83), и обильные публикации из этого большого сгустка ума в самых супер-гипер-экстрапрогрессивных газетах страны («МК» и т.п.), появились в тех же газетах восторженные похвалы авторов широчайшего диапазона — от бойкой газетной молекулы Марка Дейча до маститого академика Виталия Гинзбурга, свежайшего нобелевского лауреата, учинили и роскошное застолье в банкетном зале не ЦДЛ, не ЦДЖ, не Дома актеров, не Сандуновских бань, а самой Академии наук, где главным гостем, как я понял, был знаменитый своей черепной коробкой Вадим Бакатин, лучший друг американских налогоплательщиков, которым он выдачей секретов нашей разведки сэкономил 30 миллионов долларов. Это вам не миллион, который узник больной совести Ходорковский отвалил Библиотеке Конгресса США… И если понятно, почему на банкете не был Горбачев (Яковлев в своих «Сумерках» показал, какой это с юности хронический пустобрех) или тот же Ходорковский, то странно, почему на юбилей не явился из-за океана Олег Калугин, перебежчик из КГБ, друг Яковлева по учебе в Колумбийском университете США. Но уж телеграмку-то наверняка отбил: вспомни, мол, кореш, как вместе грызли гранит науки предательства и сделали порученное дело: я — здесь, ты — там…

Впрочем, замечены и другие странности в праздновании. Почему-то не состоялось торжественное заседание в Большом театре, хотя пригласительные билеты будто бы уже были разосланы; почему-то никакой орденочек или хотя бы медальку «За отвагу на пожаре», хотя бы «За спасение на водах» юбиляру не выдали; даже телеграммка от президента, говорят, не пришла, поскольку почему-то не была и отправлена… А после того, как президент отказался написать предисловие к сборнику о юбиляре, обещаному в «Новой газете» В. Оскоцким и С. Филатовым, кажется, сборничек и сдох на корню. Если кто знает твердо, сообщите…

Впрочем, что бы мы ни говорили, а юбилей отгремел, отгрохотал, оттрепыхался и канул в Лету, откуда, как известно, возврата нету. И тотчас нагрянул новый грандиозный юбилей — 85-летие Александра Солженицына, мученика и гения опять же в особо крупных размерах. Связующим мостиком между этими двумя фиестами демократии могут служить незабываемые строки знаменитой статьи «Против антиисторизма» первого юбиляра, где он беспощадно поносит и гвоздит второго. Например: «Антикоммунизм изыскивает новые средства борьбы против марксистско-ленинского мировоззрения и социалистического строя (и то и другое автор до семидесяти лет обожал. — В.Б.). Автор пытается гальванизировать идеологию „Вех“, бердяевщину и другие, разгромленные Владимиром Ильичем Лениным реакционные, националистические, религиозно-националистические концепции прошлого (которые автор с цитатами из Ленина в зубах до семидесяти лет громил. — В.Б.). Яркий пример тому — шумиха на Западе вокруг сочинений Солженицына, в особенности его романа „Август Четырнадцатого“. Этот роман — проявление открытой враждебности к идеалам революции, социализма (которые автор до семидесяти лет обожал. — В.Б.). Советским литераторам чуждо и противно поведение новоявленного „веховца“». По этому противному мостику, построенному пламенным защитником социализма, и пошли дальше. Но сначала надо оглянуться на пять лет назад…

Если вспомнить, как отмечалось 80-летие Солженицына, то следует признать, что там было немало примечательного. Тогда первыми бухнули в колокола Альфред и Эдвард (нужны фамилии?). Попозже к ним примкнул Вадим Кожинов. Альфред сделал это кратко, но энергично в своем памятном интервью корреспонденту радио Израиля. Помните? «Будущее России — сырьевой придаток. Далее — развал, превращение в десяток маленьких государств. Россия никому не нужна. (Смеется.) Для нее нет места в мире. Она только мешает. Как вы не поймете? Никому не нужна! Это обанкротившаяся страна. Любые методы хозяйствования тут бесполезны. Русские уже не в состоянии ничего сделать. Да, безрадостная картина. А почему она должна быть радостной? (Смеется.) Многострадальный народ страдает по собственной вине. Он по заслугам пожинает то, что плодил», и т.п. Ну, а если вы не верите всему этому, когда говорю я, ельцинский вице-премьер Альфред, то — «читайте „Архипелаг ГУЛаг“! Читайте Солженицына!» Там, дескать, все это есть, только в другой упаковке. Весьма примечательны, например, и такие переклички: Солженицын, как рассказывает в «Архипелаге», когда у нас еще не было атомной бомбы, грозил соотечественникам: «Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросит вам атомную бомбу на голову!» (т. 3, с. 52); позже, находясь уже в США, он лакейски нахваливал ее: «Америка давно проявила себя как самая великодушная и щедрая страна в мире» («Русская мысль», 17 июля 1975); он умолял американцев: «Я говорю вам: пожалуйста, побольше вмешивайтесь в наши внутренние дела… Мы просим вас: вмешивайтесь!» (Там же.) Тема вмешательства и тема бомбы присутствуют у Альфреда тоже, но теперь, когда атомное оружие у нас давно есть, они, естественно, имеют у него несколько иную форму: «Для того чтобы отобрать у России атомное оружие, достаточно одной парашютно-десантной дивизии. Однажды высадить и забрать все эти ракеты к чертовой матери! Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления». И этого мерзавца, занимавшего, повторяю, пост вице-премьера страны, не только не привлекли к суду за оскорбление народа и родины, за провоцирование агрессии против них, но даже не было ни одного слова протеста или осуждения со стороны официальной власти, а неофициально никто ему даже по выморочному рылу не врезал. И подонок по-прежнему фигурирует где-то в высших путинских сферах. Ну как после этого уважать нынешнюю власть? Кто на это способен?