Бесстрашие (ЛП) - Смит Кристин

— Ох, святая матрица, — присвистывает Чез. — Это ведь Sikorsky UH-60, «Чёрный Ястреб»! Их же много лет не использовали в бою! Ну, в смысле даже до Переворота.

— А ты-то откуда об этом знаешь? — спрашивает Нэш.

Чез пожимает плечами.

— Копался в правительственной базе боевых вертолётов. — Заметив, что все уставились на него, он пожимает плечами. — Что? Мне просто было скучно.

— Но как ты получил к ней доступ? К базе данных бывших Соединённых Штатов? Я думал, что все эти материалы засекречены.

Чез разворачивается ко мне с видом оскорблённой невинности.

— Сделаю вид, что не слышал этого вопроса, — бормочет он и отворачивается, начиная осматривать проржавевшие лопасти.

— Тут нужна была тяжёлая артиллерия, чтобы свалить такого монстра, — говорит Зейн, обходя разбитый вертолёт. Кабина пилота полностью ушла под землю, так что из песка торчат только хвост и часть сломанного винта.

— Всё ещё не понимаю, как и почему это произошло, — говорит Сиенна. Её голос звучит хрипло после долгих рыданий. — Как одно государство разделилось на четыре провинции?

— Боюсь, что многое о той войне мы так и не узнаем, — говорю я. — Уж точно не от правительства Пасифики. Они максимально держат в тайне события тех лет.

Зейн резко выпрямляется, меняясь в лице.

— Мы, Содружество Пасифики, смотрим только вперёд, не оглядываясь назад. Прогресс — наше будущее! — в нос говорит он, пародируя президента Шарда.

Нэш, прыснув в ответ на маленькое представление Зейна, отходит.

— Ты произнёс это в точности как он! — оживляется Сиенна. — И… фу, ты даже выглядишь как он.

Расслабив лицо, Зейн отвечает:

— Только его я умею пародировать. Хотя отцу никогда не нравилось… — Зейн внезапно замолкает и шумно сглатывает.

Я роюсь в обломках в поисках чего-нибудь полезного, но тщетно. Одно из сидений было вырвано из вертолёта. Что бы под ним ни лежало, это уже забрали.

— Мародёры уже вынесли отсюда всё стоящее, — комментирую я.

— А что насчёт этого? — спрашивает Зейн, поднимая проржавевший тёмно-зелёный металлический ящик. Зейн ставит его на землю и открывает крышку. — Похоже на аптечку.

— Бери, — говорю я. — Лишним не будет.

Закончив обыск и любование этим стальным монстром, мы возвращаемся к машинам.

Чез выбегает вперёд, придерживая штаны. Бегун из него так себе, так что зрелище выходит довольно комичным. Как раз то, что нам нужно, чтобы немного разрядить обстановку.

— Чур, я еду в грузовике! — орёт он на бегу.

Сиенна касается моей руки.

— Я поеду с Зейном. Я не против.

Я хотел было возразить и настоять, чтобы она ехала в грузовике, но она уже направляется к внедорожнику. Вздохнув, забираюсь в грузовик и прожигаю взглядом Чеза.

— Серьёзно? Обязательно было выставлять Сиенну, чтобы она ехала с Зейном? Не мог потерпеть ещё часик?

— Прости, дружище, но мне нужно было обсудить с тобой кое-что наедине. — Он достаёт планшет, который Зейн украл из подвала «Мэтч-360». — У меня не было возможности поговорить с тобой из-за… всего случившегося.

— Что там?

— Я узнал, куда готовит нападение Пасифика.

— И куда же?

— Хочешь верь, хочешь нет, но… на Прайд.

— Логично, — отвечаю я. — Прайд — прямая угроза для них. Пограничная провинция, слишком близко, чтобы её игнорировать. К тому же у Прайда больше территория, сильнее армия, крепче власть. — Хлопаю его по плечу. — Ты молодец, Чез.

— Так ты больше не злишься, что я пересел в грузовик?

Мои руки сжимают руль. Я завожу двигатель и возвращаюсь на дорогу.

— Нет, конечно, Чез.

Пока мы едем, я продолжаю оглядываться в зеркало заднего вида. Её рыжие волосы развеваются на ветру, но на лице нет улыбки. Не сегодня. Она пережила слишком большую утрату.

Мы проезжаем всего несколько миль, как вдруг большой взрыв сотрясает грузовик. Мне приходится съехать с дороги.

— Какого чёрта? — спрашиваю я, пытаясь вернуть управление. Ещё один взрыв происходит рядом с нами; в лобовое стекло прилетают камни и грязь. Третий поспевает всего через несколько секунд, уже правее, и напоминает вулкан из грязи и дыма.

— Господи, спаси, — бормочет Чез, перекрестившись.

Я увожу грузовик в сторону от очередного гигантского огненного шара.

— Кто-то нам явно не рад.

Чез стискивает дверную ручку, вжавшись спиной в сиденье.

— Это предупреждение или нападение?

— Сложно сказать, — стиснув зубы, отвечаю я. Оглядываюсь в зеркало заднего вида, проверяя, в порядке ли Сиенна и Зейн. В этот момент ещё один взрыв сотрясает землю прямо рядом с ними. Я в ужасе смотрю, как внедорожник взлетает в воздух и несколько раз переворачивается.

— О нет. Нет, нет, нет.

Съехав на обочину, выскакиваю из грузовика ещё до того, как он полностью останавливается. Я не успею добраться до внедорожника. Ещё один взрыв происходит в нескольких ярдах от меня, и я пошатываюсь. Это не обычные мины. Они взрываются не тогда, когда на них кто-то наступает. Их словно бы запускает кто-то со стороны.

С колотящимся сердцем добираюсь до машины. Множество раз перекатившись, внедорожник остановился в перевёрнутом состоянии.

Присев, заглядываю в салон. Глаза Сиенны закрыты, всё лицо в порезах. Но больше всего меня беспокоят её ноги. Они были придавлены: при переворотах приборная панель смялась, зажав нижнюю часть её тела.

Зейн в сознании, но взгляд у него затуманенный.

— Она в порядке? — с болезненным стоном спрашивает он.

Я огибаю внедорожник и помогаю ему выбраться через окно. Он вылезает, но хромает, над его коленом глубокая рана.

— Мне нужна твоя помощь, — говорю я. Моё дыхание немного сбивается, но не от усталости, а от страха. Оказывается, в определённых обстоятельствах такое случается даже с гемами. — Сможешь подойти?

Зейн кивает, хоть и пошатывается. На лбу у него порез, который я замечаю только сейчас, и кровь струйкой стекает по левой стороне лица. Зейн ковыляет к двери со стороны Сиенны.

— Надо попытаться оттолкнуть эту груду металла с её ног. Насчёт три: раз… два… три! — Мы толкаем изо всех сил, пока не удаётся сдвинуть приборную панель на несколько дюймов. — Ещё! Раз… два… три.

Мы снова надавливаем. Из моего горла вырывается громкий стон. Я стараюсь сосредоточиться на поднимающейся и опускающейся грудной клетке Сиенны, а не на перенапряжённых мышцах моих рук. Пока она дышит, её можно спасти.

Когда мы отодвигаем приборную панель достаточно, чтобы можно было вытащить Сиенну, я отстёгиваю ремень безопасности и осторожно достаю её. Сидя у внедорожника, прижимаю её к себе. Она без сознания, голова свисает с моей руки под странным углом. Я успеваю сделать всего несколько шагов к грузовику, как вдруг срабатывает ещё одна мина. Слишком близко к нам. Выругавшись, перехватываю Сиенну поудобнее. Зейн хватает меня за футболку, останавливая, и суёт руку в карман. Затем достаёт оттуда платок и начинает размахивать им над своей головой.

— Какого чёрта ты творишь? — шиплю я.

— Белый флаг. Символ мира. Ну, или капитуляции.

Он продолжает размахивать им, хоть и морщится от боли. Внезапно опускает руку, схватившись за бок. Помимо раны на ноге и пореза на лбу у него, похоже, сломаны рёбра.

Из-за дыма от взрывов сложно разглядеть что-то на расстоянии даже двадцати футов, но я слышу, как к нам подъезжает машина. Инстинкты кричат мне бежать. Я уже почти достигаю грузовика, как вдруг осознаю, что к нам подъехала не одна машина, а, как минимум, шесть. А значит, мы в меньшинстве.

К нам обращаются через громкоговоритель:

— Поднимите руки так, чтобы мы их видели.

Сквозь туман виднеются очертания военных машин. Зейн поднимает ладони, сдаваясь. Чез выбирается из грузовика и повторяет за ним. Очевидно, я не стану опускать Сиенну на землю, поэтому остаюсь стоять так, не шевелясь, даже не моргая. У меня в руках раненая девушка, а не AK-47. Хотя, честно говоря, я бы не отказался сейчас от оружия.

— Она ранена, — выкрикиваю я. — Из-за ваших мин. У вас можно получить медицинскую помощь?