Бесстрашие (ЛП) - Смит Кристин

— Ну, ты ведь на него работаешь.

Чез отмахивается от моего довода.

— Ответ прост: мне есть дело до Сиенны. Она моя лучшая подруга, и я желаю ей лишь счастья. Если она будет счастлива с тобой — отлично. Если с Треем — прекрасно. Если ни с кем — так даже лучше. — Он кривит лицо, будто лимон проглотил. — От всего этого любовного треугольника меня уже тошнит.

Спящий солдат внезапно выпрямляется, встряхивая головой.

— Что? Кого тошнит? Только не в моём грузовике!

Мы с Чезом переглядываемся. Тот едва сдерживает улыбку.

— Всё в порядке, никого не тошнит.

* * *

Когда мы приезжаем на так называемую базу, солдат, соизволивший всё-таки представиться нам Зиком, выводит нас из грузовика. Я успеваю разглядеть белое прямоугольное здание, перед тем как мне на голову накидывают ткань. Сразу становится жарко и душно, да ещё и пахнет сырым брезентом. Ко мне приближаются шаги, и я могу только предположить, что нас окружили люди Зика. Возможно, те, что ехали в кабине грузовика.

— Чем меньше вы знаете, тем лучше, — поясняет Зик, держа меня за плечо. Полагаю, Чеза и Нэша схватили таким же образом.

Нас ведут по щебню, затем по асфальту. Двери разъезжаются в стороны, и меня обдаёт прохладным воздухом, когда мы входим внутрь. Тут полы более ровные, мои подошвы скользят по гладкой поверхности.

— Райли, отведи Чабса в первую комнату чистки, — командует Зик.

— Я Чез, — бурчит сквозь стиснутые зубы хакер.

— Да без разницы, — отвечает Зик. — Леон, отведи этого Головореза в третью комнату чистки. Там напор помощнее. Может, у него поубавится спеси.

— Это ты про меня? — уточняет Нэш. — Можешь звать меня Коммандер.

Зик фыркает.

— А, ну конечно. Тогда ты можешь называть меня богом.

— А мне куда? — спрашиваю я.

— Ты, Красавчик, идёшь со мной. Тебя ждёт вторая комната чистки.

Зик снова хватает меня за руку и ведёт совсем недолго. Когда мы останавливаемся, он снимает с меня мешок и заталкивает в комнату размером с душевую кабинку у меня дома. Стены полностью стеклянные, а значит, прозрачные. Зик — просто размытое пятно по ту сторону стены.

— Снимай одежду, — говорит он. — Время детокса.

— Прям всю одежду?

— Так точно, — отвечает Зик и отворачивается, давая мне некое подобие уединения.

Я старательно снимаю с себя вещи, хотя ноющие рёбра и опухшее колено замедляют мои действия. Ёжусь от прохладного воздуха.

Зик, не оборачиваясь, говорит:

— Положи свои вещи в мусоросжигательную печь справа от тебя.

Там действительно оказывается прямоугольный ящик, сливающийся со стеной, на котором написано «Мусор». Тяну за ручку и складываю одежду внутрь. С другой стороны раздаётся жужжание, словно я пробудил дремавшее чудовище.

Теперь Зик разворачивается и подносит руку к красной кнопке на стене.

— Держись. Сейчас станет немного прохладно.

Он хмыкает, будто это какая-то местная шутка.

Меня обдаёт потоком тёплого воздуха, от которого я отступаю на шаг. Все мои внутренности простреливает резкая боль. Хватаюсь за металлические ручки, предусмотрительно организованные на уровне плеч. За воздухом следует поток горячей воды, как будто на меня направили пожарный шланг на полной мощности. Кожу обжигает, рёбра болят ещё сильнее. Затем опять поток воздуха, словно я в аэротрубе, и снова вода. Финальный поток воздуха длится так долго, что я уже почти готов взлететь.

Вся процедура напоминает мне автомойку, и это не тот опыт, который я бы хотел повторить.

Как только оборудование глохнет (а вся чистка длилась примерно десять минут), Зик бросает мне полотенце и свёрток с чем-то белым.

— Что это?

— Твоя новая одежда, — с ухмылкой отвечает он.

Вытеревшись полотенцем, натягиваю на себя безразмерные футболку и штаны, которые по виду — и запаху — подозрительно напоминают больничную одежду. Как только я одет во всё белое, Зик выводит меня из комнаты в коридор.

Миниатюрная брюнетка с карамельным цветом кожи встречает нас на полпути.

— Мистер Райдер, меня зовут Кассандра. Пожалуйста, следуйте за мной, я провожу вас в вашу комнату.

— Прошу, зовите меня Зейн.

Кассандра приводит меня в стерильную больничную палату. Стены здесь белые, плитка на полу белая, и даже кровать с постельным бельём — всё ослепительное белое.

Кассандра просит меня лечь. Я слушаюсь. Её худые руки летают надо мной, пока она подключает меня то к одному аппарату, то к другому. Очевидно, что она давно этим занимается и ловко со всем управляется.

— Вы почувствуете лёгкий укол, — предупреждает она, находя вену на сгибе моего локтя.

— Это обязательно? — спрашиваю я. — Я думал, что к капельнице подключают, только когда пациент не ест или не пьёт. Но, как видите, я в полном порядке. Чуть перевязан, но в целом всё нормально.

Она пожимает плечами, не глядя на меня.

— Я всего лишь выполняю указания сверху.

Вздохнув, взмахиваю рукой, чтобы продолжала. Чувствую укол иглы и лёгкое жжение, когда жидкость вливается в мою кровеносную систему.

— Может немного жечься, — говорит она, поправляя пакет с жидкостью надо мной.

— Да, уже.

И пока я говорю это, язык уже кажется слишком большим, как будто не помещается во рту. А веки тяжёлые. Мне с трудом удаётся держать их открытыми.

Кассандра кладёт ладонь на моё плечо.

— Не боритесь. Просто расслабьтесь.

— Что… — Замолкаю, внезапно осознав. — Что вы мне вкололи?

— Это поможет вам отдохнуть, — шепчет она прямо над моим ухом. В её голосе ни одной злодейской нотки, но я всё же чувствую себя обманутым.

Капельница нужна не для того, чтобы снять боль, а чтобы обездвижить меня.

И я, наивный дурак, просто позволил им это сделать.

48

ТРЕЙ

Моя задница жёстко ударяется о стул. С головы срывают мешок. Я в комнате для допросов — можно догадаться, что меня сейчас ждёт. Окидываю взглядом пространство в поисках подноса с пыточными инструментами и прочих сопутствующих атрибутов, но их здесь нет. Может, эти скоты не такие суровые, какими пытаются казаться.

Едва только тип в ковбойской шляпе и с соломинкой в зубах, Кольт, входит в комнату, я спрашиваю:

— Где Сиенна?

Когда мы прибыли в их штаб (или что это за место?), нас разделили. Её унесли на носилках, а меня провели через чистку и заставили надеть эти странные белые вещи, да ещё и сверху на голову накинули мешок. Не понимаю зачем. Я уже увидел слишком много.

Кольт садится напротив меня.

— Ты про ту горячую рыжую штучку?

— Подбирай выражения, солдат, — рычу я.

Он усмехается.

— В тебе горит огонь. Мне это нравится.

— Где. Она?

— О ней заботятся мои люди. Это всё, что тебе надо знать. — Кольт с ухмылкой закинул ногу на ногу. — А теперь расскажи, что же такое важное тебе известно.

— О, я с удовольствием поделюсь этой важной информацией. Но сначала мне нужны гарантии.

— Какие?

— Что никто из моих людей не пострадает. Ни те, что приехали со мной, ни те, что приехали раньше.

— Я не говорил, что остальные тоже здесь…

— Я не договорил, — перебиваю его.

Он сощуривает глаза.

— Не забывайся, ты сейчас на моей территории. И я терпеть не могу террористов.

Невольно смеюсь.

— Я не террорист.

— Ты определённо умеешь выдвигать требования.

Наклоняюсь вперёд.

— Нет. Я просто умею защищать своих людей.

Мы вперяемся друг в друга взглядами на несколько секунд, ни один из нас не моргает. Типа битва умов, или воли, или чего там ещё. В конце концов Кольт взмахивает рукой.

— Ну, продолжай.

Выпрямившись на своём стуле, говорю:

— Как я уже сказал, мне нужны гарантии, что никто из моих не пострадает и что мы сможем получить убежище в вашей стране на тот срок, на который нам нужно. — Делаю паузу и тихий вдох. — Взамен я поделюсь с вами всем, что знаю о Пасифике и их планах.