Проклятый - Анна Мистунина

Казалось, до утра еще долго, когда вновь лязгнул замок. Свет коридорных ламп рассеял темноту камеры. Но тот, кто стоял в дверях, не был стражником, пришедшим забрать осужденного на казнь. Кар поднялся, вышел навстречу – глаза в глаза.

– Надень, – сказал Эриан, протягивая тяжелый парчовый плащ.

– Эриан, я…

– Потом, – перебил император. – Надевай и пошли.

Кар подчинился. Капюшон упал на лицо.

– Идем, – сказал Эриан.

Стражники у дверей смотрели в сторону. Их чувства были просты – перед мысленным взором Кара засияли стопки золотых монет. «Император подкупает собственную стражу?» Увы, понять чувства Эриана Кар не мог. Лишь одно видел ясно: ненависть, что испытывал император на площади, предназначалась другому.

В пустых коридорах дворца неярко светили лампы. Тени метались по стенам, движением оживляя полустертые фрески. Император избегал широких коридоров, отчего путь к заветной двери на крышу стал вдвое длинней. За все время Эриан не произнес ни слова, лишь у двери прошептал:

– Поднимайся, я закрою.

Император не захватил лампы. Когда он закрыл дверь, лестница погрузилась во тьму. Кар не решился призвать магический свет. Эти ступени он мог пройти и в темноте.

Створки поддались с трудом, неприятный скрип петель резанул слух. Кар выбрался на крышу. Мгновение – и следом поднялся император.

Лунный свет заиграл на его золотых волосах. У Кара перехватило сердце. Эриан огляделся. В глазах мелькнула грусть – он тоже видел призраков. Кар открыл рот, но император заговорил первым:

– Помнишь?..

– Помню, – Кар не хотел шептать, но голос не слушался его. – Эриан, я не убивал твоего отца.

– Знаю.

– Знаешь?!

– Конечно, – кивнул император. – Твоя мать рассказала мне правду.

– И ты поверил? Ей, не жрецу?!

– Конечно.

Клубок тьмы возле сердца взвыл, будто его огрели хлыстом.

– Десять лет, Эри, – прошептал Кар. Стыд и облегчение почти ослепили его. Лицо императора расплывчато белело за дымкой подступивших слез. – Десять лет… И все это время ты знал, что я невиновен?

– Да. Кар, я каждый день ждал тебя, ждал, что ты придешь. Но ты пришел, чтобы меня убить. И это не клевета.

Что значит казнь в сравнении с этой болью – смотреть на него и знать, что предатель здесь всего один? Кар молчал.

– Держи, – Эриан распахнул плащ, и стало ясно, отчего поступь императора казалась тяжелой. Под его плащом скрывались два меча. Обнажив один, Эриан протянул его Кару. – Если все еще хочешь меня убить, сделай это. Я не стану противиться. Или, если не можешь ударить безоружного, сразимся на мечах. Что скажешь?

Лунный свет проложил серебряную дорожку на лезвии, искорками вспыхнул на мокрых ресницах. Смахнув капли с глаз, Кар принял оружие.

«Все кончено, – сказал он тьме. – Это больше, чем просто Сила. Высшая магия – магия Воли. Эриан только что возвратил мне мою».

Брошенный меч еще звенел на черепице, когда Кар опустился на колени перед своим братом и повелителем. Замер со склоненной головой.

– Кар, – Эриан протянул ему руки.

Приняв их, Кар поднялся, и Эриан первым обнял его.

«Убирайся», – приказал Кар, сжимая императора в объятиях.

Далеко от столицы, в струящемся сиянии Зала Совета, Амон Сильнейший в ярости опрокинул серебряную чашу. Черный клубок встрепенулся, разматываясь. В последний раз потянулся к сердцу, но Воля, что гнала его, была тверже стали.

Кар не слушал угроз и обещаний уходящей тьмы. Живое дыхание императора Эриана было важней всех заклятий, свершавшихся от сотворения мира.

– Простишь ли ты мне?..

Эриан хрипло рассмеялся в ответ.

– Ты снова со мной. Чего еще желать?

– А как же Верховный жрец? И казнь?

Ненависть, ожегшая императора, была сродни чувствам Кара.

– Он сам прыгнул в мою ловушку, со своей небесной властью. Я думал, как его заставить приписать твое пленение своим заслугам, а он сделал все за меня. Завтра, когда выяснится, что колдун ушел из запертой тюрьмы, жрецу придется выбирать из двух объяснений, и, клянусь жизнью, я не знаю, какое для него хуже. Или Бог потерял свою силу – или он вовсе не благоволит Верховному жрецу.

– Бог не потерял Силу, – сказал Кар, вспоминая борьбу в императорской спальне и чудо, когда Сильнейший отступил в бессилии.

– Да, – откликнулся император. – Теперь, когда он вернул мне тебя, я верю.

– Вернул? Я чуть не убил тебя, Эри, я… я был безумен. По совести, ты должен меня казнить.

– Не говори так, прошу. Даже безумный, ты – это ты. Ты обещал никогда не оставлять меня, помнишь?

– Я не хотел, чтобы так вышло.

– Знаю, – опять сказал император. – Не будем об этом больше.

– Стражники не раскроют твоей тайны?

– Они получили столько золота, что скорей отрежут себе языки. Жрец неглуп, он может догадаться, но прямо обвинить меня не посмеет. К тому же я обвиню его первым. Больше ни один жрец не раскроет рта в присутствии своего императора!

Отступив на шаг, Кар с восхищением оглядел брата.

– Я собирался отомстить проще.

– Зарезать? Я тоже мечтал об этом. Поначалу. Но потом понял – на смену ему придет другой, такой же. Мой враг не один Верховный жрец, а все они, мнящие себя устами Божьими, смеющие решать, что хорошо и плохо для Империи!

Кар опустил голову. Если бы врагами императора были одни только жрецы!

– Эри, я должен многое тебе рассказать. Империи грозит беда. Но сначала…

Он посмотрел вверх, и грифон обрушился с неба, чуть не проломив крышу.

Эриан отступил, хватаясь за меч.

– Не бойся, – только и успел сказать Кар, прежде чем вихрь грифоньих ласк смял его, скрыв от глаз императора. Словно гигантский кот, вздумавший обнимать мышь, Ветер кружился и падал на спину, вскакивал, отпуская и снова хватая Кара. Наконец, полузадушенный, тот вырвался из цепких объятий зверя.

– Хватит, Ветер! Так ты сам меня убьешь!

«Никогда, – возразил грифон. – Я не могу тебя убить, ты – мой».

Кар засмеялся, подбирая разорванный когтями плащ.

– Ветер, поприветствуй императора Эриана, моего брата и господина.

«Он тебе помог. Ты больше не боишься».

– Верно, мой мудрый грифон.

Кар почувствовал, как замерло сердце Эриана, когда оживший кошмар из легенд вежливо коснулся клювом его волос. Но император не дрогнул.

– Если ты друг моего брата, – сказал он, глядя в черный с искрами глаз, – я счастлив предложить тебе свою дружбу и покровительство.

Огромный грифон возвышался над человеком, способный убить одним ударом клюва. Но слова императора звучали серьезно.

«Он тебя любит, – сказал грифон Кару. – Он мне нравится».

– Ветер говорит, ты ему нравишься, – с усмешкой объяснил Кар. – До сих пор такой похвалы удостоились лишь двое: ты, да еще одна любопытная девчонка.

– Выходит, ты стал настоящим колдуном?

– Да.

– Мой брат – колдун, – тихо произнес император. – Воистину, чего мне теперь страшиться?

– Нам есть чего страшиться, Эри. Когда твои предки истребляли колдунов, умерли не все. И теперь…

Брошенный меч одиноко валялся в стороне. Кар поднял его. Обернулся к императору.

– Если ты вернул мне оружие, может быть, отдашь и ножны?

– Конечно, – Эриан со смехом принялся отцеплять их. – Я обо всем забыл от радости!

– Я тоже рад, Эри, я счастлив. Как будто не было всех этих лет, когда я творил такое, что ты отвернулся бы от меня, если бы знал. Но…

– Я никогда не отвернусь от тебя, – перебил император. – О какой беде ты говорил?

– Слушай…

Грифон растянулся на крыше дворца, как усталый и довольный кот. Глаза его закрылись: с момента пленения Кара Ветер не ел и не спал. Быстротечная ночь торопилась к рассвету, ни магия Кара, ни власть императора не могли задержать ее. Устроившись между грифоньих лап, они говорили так, словно горячностью слов могли восполнить разлуку прошедшую или отсрочить разлуку грядущую. Аггарские племена, блудные объятья герцогини Тосской, магия, жертвенный нож в недрогнувших руках, кровь в серебряных чашах, смерть, готовая обрушиться на Империю – ни один жрец не примет подобную исповедь. Эриан принял. Его прощение возродило Кара. Закончив, он склонил голову – счастливый, странно опустошенный. Не боящийся теперь ничего.

– Что ты намерен делать? – спросил Эриан.

– Бросить ему вызов. Убить его.

– Как?

– Не знаю. Но это наша единственная надежда. Так я не искуплю вины перед Гарионом… перед всеми, чью кровь взял ради Силы. Но, может быть, спасу многих от той же судьбы.

– Нет, Кар! Ты сам сказал – их мало. Теперь, когда я все знаю, им не застать Империю врасплох. А в открытом бою…

– Ты не понимаешь, Эри. Ты не видел их Силу.

– Если она так велика, зачем ты здесь?

– Затем, что убить тебя моими руками и захватить престол – самый верный способ овладеть Империей. Проще, чем сдерживать твои войска, пока заклятия расползутся, лишая вас воли к сопротивлению.