Леди и разбойник - Барбара Картленд

– Спасибо, кузен Рудольф, но мы и сами не заблудимся, – сказала она, прежде чем графиня успела ответить.

Он смущенно отошел.

Спустя полчаса они уже были в своих комнатах. Поцеловав леди Дарлингтон, Тея прошла к себе в спальню и не раздеваясь села у окна, глядя, как лунный свет играет на глади вод Темзы. Она вспоминала другую лунную ночь, когда пять лет назад Лусиус освободил ее от уз страшного замужества.

Где проводит Лусиус эту ночь? Падает ли на него свет луны?

Может быть, ночует просто в лесу, а может, снова вернулся в Стейверли, бросая вызов властям, посмевшим изгнать его из его родного гнезда.

Тея так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала тихий стук в дверь своей спальни. Стук повторился снова, и на этот раз Тея, услышав его, пригласила стучавшего войти.

К ее изумлению, в дверях появился лакей, который только недавно поступил на службу к ее двоюродной бабке. Тея решила, что он просто еще не знает, что известия ей следует передавать через Марту.

– В чем дело, Томас? – холодно спросила девушка.

– Записка, миледи. Мне было ведено передать ее вам в руки.

Слова укора замерли у Теи на губах. На секунду она вообразила, что записку прислал Лусиус. Тогда Томас поступил правильно, передав письмо прямо ей.

Дрожащими пальцами она развернула листок, и радость ее мгновенно сменилась глубоким разочарованием. Почерк был не Лусиуса, да и в конце записки стояло другое имя.

Мне необходимо немедленно с вами увидеться. Это чрезвычайно важно и касается Лусиуса.

Рудольф.

Тея дважды перечитала эти несколько фраз. Потом встала и спросила Томаса, ожидавшего у дверей:

– Где тот джентльмен, который дал вам эту записку?

– Он у дверей апартаментов, миледи.

– Попросите его войти.

– Я предлагал ему, миледи, но он ответил, что это будет неразумно в такое позднее время. И все-таки ему совершенно необходимо переговорить с вами наедине.

Тея колебалась. Такая просьба выглядела очень странно, но в последнее время происходило немало странных вещей.

Может, Рудольф хочет сказать ей нечто такое, чего леди Дарлингтон знать не следует. Она взяла плащ и снова набросила его себе на плечи. Она переговорит с ним у дверей, однако лучше, чтобы их никто не видел: Тея уже знала, с какой скоростью по дворцу распространяются сплетни.

Пройдя через апартаменты, Тея вышла за дверь. Рудольф ждал ее неподалеку. Увидев Тею, он направился к ней. В тусклом свете ей трудно было рассмотреть выражение его лица.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Вы должны немедленно отправиться со мной! – сказал Рудольф. – Лусиусу угрожает опасность, и я помог ему этой ночью бежать во Францию. Он хочет с вами попрощаться.

– Вы помогли ему? – недоверчиво переспросила Тея.

– Да. Он пришел ко мне с просьбой о помощи, а у меня есть друзья, которые смогут переправить его через пролив. Он хотел бы сам рассказать вам обо всем.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Тея. – Почему он принял такое решение?

– Он попросил меня ничего не говорить вам. Я должен только привести вас к нему. Он здесь, в Лондоне. Ждет за городской стеной. Потом он сядет в лодку и поплывет к устью Темзы. Корабль должен уплыть утром, так что нельзя терять времени. Вы идете?

Тея застыла в нерешительности. Она не доверяла Рудольфу, но его слова звучали так убедительно! Подобного она совершенно не ожидала. Сначала она могла думать только о том, что Лусиус зовет ее, значит, необходимо идти к нему.

Не успела Тея ответить, Рудольф взял ее под руку и повел по коридору.

– Нас не должны видеть! – сказал он.

И как в ту ночь, когда Тея поехала в Стейверли, они бесшумно двинулись по переходам, прячась в тени, избегая столкновения с караульными и леди и джентльменами, которые возвращались в свои апартаменты. Поневоле Тея думала только о том, чтобы остаться незамеченной. Казалось, нетерпение Рудольфа передалось ей. Хотелось поскорее оказаться у дворцовых ворот. Как он шепнул ей, там их ждал экипаж.

Карета оказалась довольно невзрачная, с плохой обивкой.

Но, как только Тея опустилась на сиденье, лошади рванулись вперед.

– А теперь объясните мне, что все это значит, – потребовала она, когда колеса застучали по пустынным улицам, освещенным только светом луны.

– Мне нет нужды ничего вам объяснять. Очень скоро вы все узнаете сами.

Экипаж резко дернулся, так что Тею бросило к Рудольфу.

Она инстинктивно отодвинулась и постаралась забиться в угол кареты. В сущности, Рудольф прав. Разговоры с ним ничего ей не дадут. Лучше хранить молчание в ожидании встречи с Лусиусом.

Она вдруг осознала смысл слов Рудольфа: Лусиус уезжает во Францию! Тея ощутила такую боль, что у нее перехватило дыхание. Он уезжает, она больше никогда не увидит его! В ту же секунду Тея твердо решила, что отправится с ним. Если ему суждено стать изгнанником, она разделит его участь. По крайней мере они будут вместе. В эту минуту она не задумывалась над тем, как это осуществить, возьмет ли она с собой какие-то деньги и вещи, кроме той одежды, что сейчас была на ней. Все это казалось ей совершенно не важным.

Она любит его! Она так сильно любит его, что без него не сможет жить.

Экипаж выехал за пределы города, и лошади бешеным галопом понеслись по длинной дороге. Тея посмотрела в окно.

Освещенные луной луга, ни одного здания кругом.

– Вы же сказали, что Лусиус ждет нас за городской стеной! Где он? Сколько нам еще ехать?

– Еще немного, – ответил Рудольф, и Тея снова забилась в свой угол.

Что произошло? Почему Лусиус внезапно оказался в большей опасности, чем в эти последние пять лет? Внезапно в ней снова проснулись подозрения. Она повернулась к Рудольфу:

– Куда мы едем? Я настаиваю, чтобы вы мне сказали!

Минуту он молчал, словно обдумывая, что именно ей ответить, а потом сказал:

– Мы едем в Стейверли.

– В Стейверли? – переспросила Тея. – Но вы же сказали мне, что Лусиус ждет нас у городской стены! Что это значит?

– Мы не поедем в дом, – ответил Рудольф, – мы едем в церковь. Думаю, вы ее помните. Церковь за воротами парка. В детстве вы, должно быть, часто в нее ходили.

– Конечно, я в нее ходила, но почему мы едем туда? Неужели Лусиус прячется в церкви? Вы же сказали, что он в Лондоне?

– Если хотите знать правду, – проговорил Рудольф совсем другим тоном, – я понятия не имею, где сейчас Лусиус.

Может, в Лондоне, может, в Стейверли, а может, в тюрьме, где ему и место. Я ему не сторож.

– Не знаете? Тогда зачем я здесь? Куда мы едем? Я требую ответа!

Когда она замолчала, наступила тишина. Тишина столь зловещая, что она чуть не закричала от ужаса. Когда наконец Рудольф ответил ей, голос его звучал издевательски.