Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немного после полудня Бинабик повел их вдоль склона горы, мимо окраин города Долина Асу. Разглядеть сквозь плотно росшие деревья хоть что-то было довольно трудно, разве что очертания примитивных домов и – когда сильный ветер на несколько мгновений рассеял туман – извивавшуюся, словно змея, темную полосу дороги, уходившей на несколько фарлонгов вперед. Впрочем, город казался таким же тихим и безжизненным, как и лес: трубы домов окутывал серый туман, и путники нигде не видели ни людей, ни животных.
– Куда они все подевались? Я здесь бывала раньше, и тогда в городе кипела жизнь.
– Их распугали Огненные танцоры, – мрачно проговорил Саймон.
– Или существа, с которыми Огненные танцоры устраивают праздники на вершине горы по ночам, – добавил Бинабик. – Я думаю, совершенно необязательно их видеть, как видели вы, чтобы понять, что происходит нечто нехорошее. Это ощущается в воздухе.
Саймон кивнул, сообразив, что тролль прав. Это место вдруг напомнило ему Тистерборг, населенную призраками гору между лесом и Эрчестером, место, где стояли Камни Гнева… именно там норны передали королю Элиасу меч по имени Скорбь…
Ему не хотелось думать о той жуткой ночи, но по какой-то ему самому непонятной причине это воспоминание показалось ему важным. Что-то его мучило, заставляя разбегаться мысли, которые стремились соединиться в цельную картину. Норны. Красная Рука. Тистерборг…
– Что там? – испуганно вскричала Мириамель, и Саймон подпрыгнул от неожиданности; Искательница под ним вздрогнула и слегка поскользнулась на мокрой земле, но быстро восстановила равновесие.
Впереди в тумане появилась какая-то темная тень, которая дико размахивала руками. Бинабик наклонился вперед, к шее Кантаки, и прищурился, но через долгое напряженное мгновение улыбнулся:
– Ничего страшного. Тряпка, которую треплет ветер. Думаю, кто-то потерял рубашку.
Саймон тоже прищурился и увидел, что тролль прав – за дерево зацепилась рваная рубашка, рукава которой трепетали на ветру, точно флаги.
Мириамель с облегчением сотворила знак Дерева.
И они поехали дальше. Город скрылся за густой зеленой стеной быстро и окончательно, как будто его проглотил безмолвный лес.
Вечером они разбили лагерь в защищенном от непогоды овраге у основания западного склона долины. Бинабик выглядел задумчивым, Саймон и Мириамель тоже молчали. Они съели скудный ужин, немного поговорили ни о чем, а потом все забрались в темное убежище и улеглись спать.
Саймон снова чувствовал, что их с Мириамель разделяет расстояние, вызывавшее неловкость. Он так и не решил, как относиться к тому, что она ему рассказала. Она сама сделала выбор и перестала быть девственницей. Это вызывало у него боль, но то, как она открыла ему правду, а потом набросилась на него, словно хотела наказать, возмущало и одновременно озадачивало. Почему временами она была такой доброй, а порой невыносимой? Ему хотелось верить, что она играла с ним в игру – подойди-поближе-уходи, которой учат молодых придворных дам, когда они имеют дело с мужчинами, но он слишком хорошо ее знал: Мириамель никогда не относилась к числу безмозглых кокеток. У него напрашивалось только одно объяснение мучившей его загадке – она действительно хотела, чтобы он был ее другом, но боялась, что ему нужно больше.
Я и правда хочу больше, – печально подумал он. – Даже если никогда этого не получу.
Закутавшись в плащ, он долго не мог уснуть, просто лежал, слушая, как вода стучит по листьям и падает на землю, теребил свою боль, точно рану на теле, пытаясь понять, насколько она может быть сильной.
К середине следующего дня они вышли из долины Асу, оставив ее за спиной. Справа от них, подобный огромному зеленому одеялу, тянулся лес, постепенно исчезавший за горизонтом. Впереди раскинулась холмистая, заросшая травой земля, которая лежала между Старой Лесной дорогой и полями перед горой Свертклиф.
Саймон жалел, что это путешествие с Бинабиком и Мириамель совсем не похоже на дни, когда они отправились в путь, покинув дом Джелой на берегу озера – как же давно это было! Тролль тогда то и дело принимался петь или болтал разные глупости, даже принцесса, выдававшая себя за служанку по имени Мария, казалась счастливой, радуясь тому, что жива. Теперь же они шли вперед, точно солдаты в сражение, которое не рассчитывают выиграть, каждый погрузившись в собственные мысли и страхи.
Впрочем, пустынные, однообразные земли к северу от озера Кинслаг совсем не поднимали настроение. Такие же наводившие тоску, сырые и безжизненные, как долина Асу, только здесь негде было спрятаться и почувствовать себя в безопасности, в отличие от Асу, заросшей густым лесом. Саймон чувствовал, что они открыты со всех сторон, и не мог не удивляться поразительной храбрости – или глупости, или тому и другому, – ведь они совершенно безоружные намеревались явиться прямо в замок Верховного короля. Если кто-то из них останется в живых или сохранится хотя бы часть истории, когда пройдут темные времена, из их приключений получится чудесная, невероятная песня! Какой-нибудь будущий конюх Шем расскажет потрясенному поваренку: «Слушай, парень, я поведаю тебе о Храбром Саймоне и его друзьях, которые открыто, безоружные отправились в самую глотку Тьмы…»
«Глотка Тьмы». Саймон остался доволен. Он слышал такое в одной из песен Санфугола.
Неожиданно он подумал, какова на самом деле тьма – все, что он видел и ощущал, злобные тени, которые прятались за границами тепла и света жизни, – и его отчаянно зазнобило.
У них ушло два дня, чтобы миновать холмистые поля, два дня туманов и частых холодных дождей. И не важно, в какую сторону они ехали, казалось, будто ветры всегда дули им в лицо. Саймон чихал почти всю первую ночь и чувствовал себя каким-то теплым и неустойчивым, точно тающая свеча. Впрочем, к утру ему стало немного лучше.
В середине второго дня перед ними появились предгорья Свертклифа, неровная линия высокого скалистого холма, на вершине которого стоял Хейхолт. Когда Саймон вглядывался в спустившиеся сумерки, ему казалось, что он видит невероятно тонкую белую линию за голыми склонами Свертклифа.
Они уже различали в сумерках Башню Зеленого Ангела, хотя она находилась почти на целую лигу дальше ближайшего склона горы.
Саймон почувствовал, будто кто-то прикоснулся к его спине, и волоски у него на затылке встали дыбом. Башня, огромный сиявший зубец, которую построили ситхи, когда замок принадлежал им, башня, где Инелуки расстался со своей
