Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс

В следующее мгновение Саймон понял, что это ангел, которая, похоже, покинула свой шпиль и теперь сидела возле него, положив прохладную руку ему на запястье. Диковинным образом она походила на девочку Лелет, только из бронзы, которая местами позеленела от отсутствия ухода.

– Дорога вниз невероятно длинная. – Голос у ангела был приятным, мягким и одновременно сильным.

Саймон посмотрел на крошечные крыши Хейхолта внизу.

– Это так.

– Я имела в виду совсем другое. – В голосе ангела появилась мягкая укоризна. – Я говорю про дорогу туда, где находится Правда. Вниз, на самое дно, откуда все начинается.

– Я не понимаю.

Саймон чувствовал себя удивительно легким, ему казалось, будто следующий порыв ветра сорвет его с крыши, точно осенний листок, и на месте его удерживала только рука ангела на запястье.

– Отсюда, сверху, земные дела кажутся такими мелкими, – проговорила она. – Это один способ их увидеть, хороший, но не единственный. Чем дальше вниз ты спускаешься, тем труднее осознать важность того, что открывается твоим глазам. Ты должен добраться до самой глубины.

– Я не знаю, как. – Саймон смотрел на ее лицо, но, хотя хорошо его знал, оно было безжизненным куском металла, и он не видел в резких чертах ни доброты, ни дружелюбия. – Куда я должен идти? Кто мне поможет?

– На самую глубину. Ты. – Неожиданно ангел встала и убрала руку, и Саймон вдруг почувствовал, что начал медленно падать вниз. Он изо всех сил вцепился в изгибавшийся край крыши. – Мне трудно с тобой говорить, Саймон, – сказала она. – Возможно, мне больше не удастся это сделать.

– Почему ты не можешь сказать? – вскричал он. Его ноги соскользнули с края крыши, тело трепетало, точно парус на ветру, но он продолжал пытаться ее понять. – Просто скажи!

– Это совсем не так легко. – Ангел повернулась и начала медленно подниматься назад, к своему месту на шпиле башни. – Если я смогу снова к тебе прийти, я приду. Но говорить ясно и понятно можно только про не слишком важные вещи. Самая великая правда находится внутри, всегда под покровом. Ее нельзя дать, ее нужно найти.

Саймон почувствовал, что у него разжались пальцы, и медленно, словно колесо, сорвавшееся с оси, он начал вращаться и падать вниз. Мимо по очереди проносились небо и земля, словно мир превратился в детский мячик, а он оказался внутри, в заточении, в мяче, который кто-то злобно пнул ногой.

На следующий день Саймон уже сомневался в том, что видел ночью. Пока они готовились к подъему, его не покидали беспокойные мысли о том сне. Если Амерасу права и теперь он действительно более открыт Дороге Снов, имело ли какое-то особенное значение то, что сказала ему ангел? Как он может спуститься на самую глубину? Он же собирался подняться на высокую гору. И какой ответ прячется внутри? Какая-то даже ему неизвестная тайна? Полная бессмыслица!

Они отправились в путь, как только на небе появилось солнце. Первую половину утра они ехали через предгорья, поднявшись на нижние, не слишком крутые склоны Свертклифа, а когда оставили их позади, им пришлось спешиться и вести лошадей на поводу.

В середине утра они остановились, чтобы перекусить – немного сушеных фруктов и хлеба, которые Бинабик взял с собой из запасов в лагере Джошуа.

– Я думаю, пора оставить лошадей, – сказал тролль. – Если Кантака захочет пойти с нами, она сможет подняться, если я не буду сидеть у нее на спине.

Саймон не думал о том, что ему придется расстаться с Искательницей, рассчитывая, что найдется путь, по которому они сумеют добраться до вершины верхом, но единственная ровная дорога находилась на дальней стороне Свертклифа, похоронная, и она шла из Эрчестера и Хейхолта.

У Бинабика в седельной сумке лежало большое количество веревок, он пожертвовал часть Саймону и Мириамель, и они привязали лошадей к низкому, искривленному ветром дереву так, что те могли без проблем достать до естественного пруда в скалах, полного дождевой воды. Кроме того, длинные веревки позволяли лошадкам щипать траву, дожидаясь своих хозяев – полдня или больше. Саймон прижался лицом к шее Искательницы и шепотом пообещал, что вернется, как только сможет.

– Нам нужно еще что-то сделать? – спросил Бинабик. Саймон смотрел на вершину Свертклифа и очень хотел придумать причину, которая еще немного отложила бы подъем. – В таком случае в путь, – сказал тролль.

Восточный склон Свертклифа оказался не таким вертикально крутым, каким представлялся издалека. Они поднимались по диагонали, Кантака шла сзади, и время от времени им даже удавалось выпрямляться в полный рост, хотя по большей части приходилось передвигаться, сгорбившись и цепляясь то за один выступ, то за другой. Только в одном месте, узкой щели между стеной и стоявшим вертикально камнем, Саймон почувствовал беспокойство, но он и его спутники протиснулись в нее, а Кантака, которая нашла какую-то тайную волчью тропу, стояла на другой стороне, высунув розовый язык и наблюдая за их усилиями с очевидной насмешкой.

Через несколько часов после полудня небо потемнело и воздух стал тяжелым. По склону пробежался дождик, намочив путников и вызвав у Саймона беспокойство. Сейчас подъем был не таким уж сложным, но он видел, что очень скоро им станет намного труднее, и его совсем не радовала необходимость перебираться через круто наклоненные камни, если они будут мокрыми и скользкими. Но короткий дождик прошел, и, хотя грозные тучи продолжали закрывать небо, он видел, что в ближайшее время сильного ливня не ожидается.

Подъем действительно стал более крутым, но не таким страшным, как Саймон опасался. Бинабик шел впереди так же уверенно, как бараны кануков. Они только один раз воспользовались веревкой, обвязавшись для безопасности, когда перепрыгивали с одного заросшего травой уступа на другой через наклонную насыпь из голых камней. Все благополучно справились с этой задачей, хотя Мириамель оцарапала руки, а Саймон сильно ударился коленом, когда приземлился. Кантака, судя по всему, считала препятствие таким же смехотворным, как и другие.

Когда они остановились, чтобы отдышаться, Саймон увидел всего на несколько локтей ниже небольшую полянку, заросшую белыми цветами – звездочками, лепестки которых сияли, точно снежинки, в темно-зеленой траве. Это открытие его невероятно обрадовало: он почти не видел цветов с тех пор, как они с Мириамель покинули лагерь Джошуа. Даже зимняя-шляпка и огонек-фрейи встречались очень редко, хотя время года было самым подходящим.

Подъем по склонам Свертклифа занял у них больше времени, чем они рассчитывали, и, когда они справились с последним участком, солнце висело совсем низко на небе, на ширине