Всевидящее око - Луи Байяр

– Знаете, мистер Лэндор, – сказал он, – когда для Артемуса настало время выбирать жизненную стезю, он не терзался вопросами. Помнится, я сказал ему: «Артемус, мальчик мой, самим Господом тебе определено стать кадетом. Ни на что иное твоя сестра не согласится».

– А я считаю, что Артемус сам сделал выбор, – возразила Лея. – Никто его не принуждал. Он всегда решал самостоятельно.

– Он у нас очень самостоятельный, – подхватила мать Артемуса, поглаживая рукав сыновнего мундира. – Не правда ли, мистер Лэндор, мой сын – просто красавец?

– Я… я думаю, что вам необычайно повезло с обоими детьми, – ответил я.

Моя дипломатическая тонкость прошла мимо ушей миссис Маркис.

– Артемус – вылитый доктор Маркис в юности. Я не преувеличиваю, Дэниел?

– Чуть-чуть, дорогая.

Взгляните на Артемуса, мистер Лэндор. Вот таким же ладно скроенным был тогда и мой Дэниел. Должна сказать, к военным я привыкла с детства. В нашем доме постоянно бывало множество офицеров. Помню, мама всегда мне повторяла: «Нашивки и листья – для флирта в углу, а сердце отдай звезде и орлу»[144]. Думаю, вам не надо объяснять смысл этих слов. Да, мистер Лэндор, я и сама намеревалась выйти не ниже чем за майора. И тут вдруг в мою жизнь врывается молодой хирург. Но как же он был обаятелен! Уверена, перед его чарами не устояла бы ни одна девушка в Уайт-Плейнз, где мы тогда жили. До сих пор не понимаю, почему он выбрал меня. Почему, дорогой?

– Гм, – произнес доктор и раскатисто засмеялся.

Я даже не предполагал, что он умеет так смеяться. Его рот открывался и закрывался, будто сам доктор был большой куклой, а внутри сидел чревовещатель и дергал за ниточки.

– Родителям я объяснила так: возможно, доктор Маркис и не станет майором, но он – человек безграничных возможностей. Вряд ли вы знаете, что мой муж был одним из личных врачей генерала Скотта[145]. Пенсильванский университет предлагал Дэниелу профессорскую должность и мечтал видеть его в числе своих преподавателей. Но командующий инженерными войсками неожиданно предложил ему место хирурга в Вест-Пойнте, и так мы оказались здесь. Можете называть это «зовом долга».

Миссис Маркис водила ножом по пустой тарелке.

– Тогда академия осталась без хирурга. Командующий говорил, что назначение временное: год, от силы два, а затем мы снова вернемся в Нью-Йорк. Но мы ведь так и не вернулись. Правда, Дэниел?

Доктор Маркис утвердительно кивнул. Его супруга, хищно улыбаясь, продолжала:

– Однако мы еще можем вернуться. Это вполне осуществимо. Так, дорогой? Ты же сам говоришь, что однажды утром вместо солнца может взойти луна, а дворовый пес вдруг перестанет лаять и напишет симфонию. Все возможно в этом мире.

Все, в том числе и странная улыбка миссис Маркис. Она не сходила с лица хозяйки, но постоянно меняла свои оттенки. По тоже обратил внимание на ее улыбку и, видимо, пытался уловить миг перемены. Напрасное занятие – с таким же успехом он мог следить за облачками дыма, вылетающими из трубы.

– Только не думайте, мистер Лэндор, что я возражаю против жизни здесь. Конечно, Вест-Пойнт – жуткое захолустье. Иногда мне кажется, будто мы живем где-то в Перу. Но даже здесь бывают благословенные минуты, когда встречаешь замечательных людей. Это относится к вам, мистер Лэндор.

– Мы постоянно думаем о вас, – подпел матери Артемус.

– Да! – воскликнула миссис Маркис. – Мистер Лэндор – человек редкостного ума и образованности. Нынче такие люди подобны крупицам золота в куче песка. Я не хочу ничего плохого сказать о здешних преподавателях, но их жены! Видели бы вы этих женщин, мистер Лэндор! Ни капельки ума, ни малейшего намека на вкус. Едва ли вам встречались столь неженственные дамы.

– А какие скверные у них манеры, – подхватил Артемус – В Вест-Пойнте они еще могут пыжиться, но я сомневаюсь, чтобы таких дам дважды пустили бы в какую-нибудь нью-йоркскую гостиную.

Лея подняла голову от тарелки и хмуро поглядела на мать и брата.

– Зачем вы оговариваете этих женщин? Мы видели от них много хорошего. Я с удовольствием проводила время в их обществе.

– Где развлекалась вязанием, – усмехнулся Артемус – О, это бесконечное шевеление спицами.

Он вскочил и завращал пальцами, будто в руках у него были спицы. Не удовлетворясь пантомимой, Артемус принялся копировать тягучую речь миссис Джей – одной из преподавательских жен:

– «Вы знаете, дорогая, мне кажется, что нынешний октябрь все же несколько холоднее прошлогоднего. Почему я так думаю? Мне это подсказывает мой Коко… Как, вы не видели моего очаровательного азорского попугайчика? Так вот, едва проснувшись, мой бедняжка начинает дрожать. Зря я его вчера взяла на урок музыки. Он совершенно не выносит холодного ветра…»

– Прекрати! – крикнула миссис Маркис, зажимая ладонью рот.

– «Вы только представьте: несчастная птичка отморозила себе лапки», – не унимался Артемус.

– Несносный мальчишка!

Довольно улыбаясь, Артемус вернулся за стол. Возникла пауза. Я откашлялся и попробовал сгладить бестактность Маркиса-младшего.

– Полагаю, у миссис Джей сейчас другие темы для разговора.

– Это какие же? – спросила миссис Маркис, все еще смеясь над проделкой сына.

– Например, гибель кадета Фрая. Или недавняя гибель кадета Боллинджера, который, насколько я слышал, был близким другом вашего сына.

Возникла еще одна пауза. По хрустел костяшками пальцев, Артемус водил ногтем по ободу тарелки, а доктор Маркис ломтиком хлеба пытался поддеть горошину. Затем послышался сдавленный смешок миссис Маркис. Она резко запрокинула голову и сказала:

– Надеюсь, мистер Лэндор, эта особа не перейдет пределы допустимого, затеяв собственное расследование. Вам еще только не хватало помощниц!

– Я благодарен за любую помощь, какую мне оказывают. В особенности, если эта помощь не стоит мне ни цента.

На лице По мелькнула тень улыбки. Я опасался, что ее заметит Артемус, но Маркису-младшему было не до наблюдений.

– У меня к вам предложение, мистер Лэндор, – неожиданно сказал он. – Когда вы закончите свое официальное расследование, помогите мне разгадать одну загадочку.

– Загадочку?

– Да. Представляете, в минувший понедельник, когда я был на занятиях, кто-то сломал дверь моей комнаты в казарме. До сих пор не пойму, кто это мог сделать.

– И откуда только берутся такие опасные люди? – риторически спросил доктор Маркис.

– Только не называй их опасными, папа. Я склонен думать, что этот субъект был просто неотесанным болваном. – Артемус вновь улыбнулся мне. – Но кто именно – здесь я теряюсь в догадках.

– И все равно, дорогой, ты должен быть осторожен, – закудахтала миссис Маркис. – Не бравируй своей смелостью.

– Ну что вы с отцом так испугались? Говорю вам, это сделал какой-нибудь старый чурбан, ничего не добившийся в жизни и завидующий чужим успехам. На окрестных фермах хватает подобного сброда. Работать им лень. Все мысли о том, где бы напиться за чужой счет. Вот и болтаются по питейным заведениям низкого пошиба. А каково ваше мнение, мистер Лэндор?

Миссис Маркис передернуло. По заерзал на стуле. Воздух вокруг стола буквально трещал от ненависти. Должно быть, Артемус и сам это почувствовал, ибо его глаза широко раскрылись.

– Вы ведь тоже домовладелец, мистер Лэндор. Уверен, вам знаком этот тип людишек.

– Артемус! – предостерегающе произнесла Лея.

– Возможно, кто-то из них является вашим близким соседом.

– Остановись! – пронзительно закричала мисс Маркис.

Словно по волшебству, все остановилось. Артемус умолк. Внимание собравшихся переместилось на хозяйку. Улыбка покинула лицо миссис Маркис. Вокруг рта обозначились складки. Она стояла, выпятив кадык и сведя вместе дрожащие худенькие кулачки.

– Ненавижу! – тем же пронзительным голосом крикнула она. – Я решительно ненавижу, когда ты так себя ведешь!

Во взгляде Артемуса я не заметил ни испуга, ни сожаления. Только любопытство.

– Мама, не забывай, что я уже взрослый и не обязан плыть с тобой в одной лодке.

– Конечно, не обязан… плыть в моей лодке. Даже если мою лодку отнесет к другому берегу Гудзона, никто…

Впервые за весь вечер уголки ее рта горестно опустились.

– Никто из вас и не подумает мне помочь. Я права, Дэниел?

Супруги Маркис переглянулись. Их взгляды были наполнены таким чувством, что восемь футов разделявшего их пространства исчезли. У миссис Маркис заблестели глаза. Она вдруг подняла свою тарелку над головой и… бросила на стол. Красная льняная скатерть приняла обглоданную утиную кость, месиво из печеных яблок и несколько горошин. Тарелка разлетелась на куски.

– Ага! Видели? Фарфоровая тарелка ни за что не разобьется, если ее не держать возле огня. Я должна… я просто обязана поговорить с Эжени.

Голос миссис Маркис звенел все выше. Она с остервенением ударила по черепкам.