Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина

— Mene mene tekel u-parsin… Исчислен, исчислен, взвешен и разделён…[1]

А потом раздался голос Доминика. Ещё ни разу он не казался таким чарующим… Я завороженно слушала, почти не понимая смысла слов. Хотя для чего вникать в смысл, когда и так знаешь, о чём речь? Угроза, демоны, уничтожение, апокалипсис… Голос Доминика продолжал звучать в абсолютной тишине — даже удивлённые вздохи смертных смолкли, я слышала только прерывистое биение их сердец. Бессмертные же как будто обратились в камень, и я поняла, что борьба с их неверием окончена. Конечно, Доминик уже говорил со многими, некоторые знали об угрозе от Акеми и Лодовико, от Андроника, от нас с Эдредом… Но именно сейчас в кромешной темноте Чёрного Маскарада последние самые упорные колебания были разбиты заключительным решающим ударом, и меня переполнило чувство гордости за Доминика, этот удар нанёсшего… Его обращение подходило между тем к концу. Стройная фигура в чёрной маске, едва различимая на фоне темноты, легко шагнула вперёд:

— Вы слушали произносимые мной слова. Но я хочу развеять малейшее сомнение в том, что сказанное мной — истина, а не вступление к последующему представлению. Я хочу, чтобы вы видели моё лицо.

Молниеносно сорванная, маска исчезла во тьме, открыв точёное пепельное лицо со светящимися решительностью янтарными глазами… В сильном волнении я прижала к груди руки, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься к нему прямо здесь, на виду у всех, наплевав на все предосторожности… Кажется, по толпе зрителей снова пронёсся шёпот… В своём упоении я не обратила внимание ни на шёпот, ни на то, что он внезапно смолк. На сцене уже стояло две одетых в чёрное фигуры… и, прежде чем я успела сообразить, что это значит, в воцарившейся тишине раздался знакомый холодный голос:

— Эффектное выступление. Вполне достойное фигляра, каким ты всегда был, Доминик. Но, очевидно, своей цели ты достиг: тебя услышали все здесь присутствующие. Я прерву твой бенефис ненадолго, чтобы обратится только к одной.

Он повернулся, маски на нём не было… С невыразимым ужасом я смотрела на тонкое аристократическое лицо, ледяные серые глаза, медленно обводящие зал…

— Я знаю, что ты здесь. И рад, что меня слышишь. Пусть всё это правда, и существующие миры готовы обратитъся в прах. Но, даже если светила небесные упадут на землю, и она рассыплется под ногами пылью, я не отступлю от того, что принадлежит мне.

— Нам пора, — отрывисто бросил Винсент.

Но я была не в силах пошевелиться… Взгляд Арента продолжал ощупывать одну маску за другой. И за мгновение до того, как он остановился на моей, над самым ухом послышался вкрадчивый голос Андроника:

— Я знал, что это ты. Мучительная страсть двух заклятых врагов.

Не помню, что последовало дальше. Вероятно, ко мне вернулась способность двигаться, потому что в доме, где переодевалась к маскараду, я очутилась раньше Винсента. Руки тряслись, когда я срывала маску и отбрасывала в сторону тяжёлый головной убор. Такой дрожи я не знала, даже когда была человеком… Винсент уже материализовался рядом, я вымученно улыбнулась:

— Всё хорошо… Честное слово, не думала, что его появление может довести меня до такого состояния…

Винсент попытался меня обнять, но за его спиной выросла фигура Доминика:

— Возвращайся на маскарад. Там ты нужен сейчас больше, чем здесь.

Яростно сверкнув глазами, Винсент растворился в воздухе. Я быстро восстановила линию круга из освящённой земли, уронила кольцо на пол и, тут же оказавшись в объятиях Доминика, чуть слышно выдавила:

— Ты знал…

Доминик порывисто прижал меня к груди.

— Да.

[1] Mene mene tekel u-parsin (арамейск.) "Исчислен, исчислен, взвешен и разделён". Согласно библейскому преданию, эти слова были начертны на стене таинственной рукой во время пира царя Валтасара, предрекая скорую гибель Вавилона. Пророк Даниил истолковал эту надпись царю:

"Вот и значение слов: мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему; текел — ты взвешен на весах и найден очень лёгким; упарсин — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам. (Дан. 5:26–28)"

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вавилон действительно пал в ту же ночь под натиском персов, царь Валтасар был убит.

* * *

Спустя какое-то время, уже успокоившись, я ласково перебирала серебристые волосы Доминика, положившего голову мне на колени. Поймав мою руку, он прижал её к губам.

— Прости, что заставил тебя через это пройти…

— Думаю, ты прошёл приблизительно через то же, так что мы квиты.

— Прибавь к моему "пути" ещё невыносимо довольную физиономию твоего воздыхателя.

— А я-то всё удивлялась твоей терпимости. Но для чего? И откуда ты знал, что Арент будет на маскараде?

— Я не терял его из виду с тех пор, как ты от него сбежала.

Улыбнувшись моим округлившимся глазам, Доминик поднялся с моих колен и нежно потрепал по щеке.

— Ты знаешь о нашей вражде. Раньше, когда мир людей был не таким населённым, а редкие замки одиноко возвышались среди скоплений покосившихся хижин, выследить недруга не составляло труда. Не знаю, сколько раз мы обращали особняки друг друга в груду камней. Но со временем скрыться стало легче, а найти сложнее. Хотя Арент особо и не скрывался. Я, напротив, сделал всё, чтобы мои дома он не мог обнаружить так легко. Единственный, о существовании которого он знает…

— Дом на скале… — догадалась я.

Доминик мечтательно опустил веки при воспоминании о пристанище, где мы не раз останавливались, когда я была человеком.

— …но, когда ты стала бессмертной и связь между нами осталась неизменной, я узнал расположение всех его домов и, ещё до того, как ты вернулась ко мне, окружил их соглядатаями, которые шлют мне ежедневный отчёт. Конечно, смертным не так просто уследить за бессмертными, но они используют все технические средства, какие может предложить этот век, и их сведения дают хотя бы приблизительное представление о его действиях. Он ищет тебя как одержимый, также не гнушаясь никакими средствами. Не исключено, что рано или поздно он обнаружит и мои дома и твои донорские центры.

Я тихо всхлипнула и спрятала лицо на его груди.

— Всё это поправимо, я найду новые, — Доминик мягко поцеловал моё плечо. — Но когда я узнал, что ты открыто появляешься среди бессмертных, да ещё и в компании Эдреда… Дело не в ревности, не в этот раз. Но ты совершенно забыла об осторожности. Я должен был о ней напомнить.

— Тебе это более чем удалось…

Приподняв мою голову за подбородок, Доминик прижался свои лбом к моему.

— Прости…

— Это действительно так страшно? Ритуал… Что именно происходит с теми, кто ему подвергся?

В глазах Доминика появился мертвящий блеск.

— Мне известен лишь один случай, когда был проведён ритуал. Тот, над кем его провели, до сих пор бродит где-то в дебрях нашего мира, не понимая ни кто он, ни зачем он там.

— Боже… И ты в самом деле думаешь, Арент бы на это пошёл?.. Превратил бы меня в зомби… только чтобы…

Я запнулась, картинка была слишком пугающей… Доминик мрачно кивнул.

— Он не знал других эмоций, кроме гордыни и презрения, на протяжении почти восьми сотен лет. По-моему, он никогда не знал даже настоящей ненависти. То, что он испытывает к тебе, в случае с ним просто невозможно, и всё же завладело им полностью. И ты, единственное существо, которое он посчитал достойным себя, его отвергла…

— Не продолжай… — слабо попросила я.

— Это обожание на грани ненависти. Страсть, способная сломать его и уничтожить тебя.

Несколько мгновений я молчала, уставившись в одну точку, потом посмотрела Доминику в глаза:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пообещай, что не оставишь меня в его власти. Что, если до этого дойдёт, ты найдёшь способ положить всему конец… Лучше сгинуть в никуда, чем существовать так.

Лицо Доминика исказилось, и он молча впился в мои губы.

— Пообещай! — пыталась упорствовать я. — Пожалуйста…

Но Доминик как будто не слышал. Мы поменялись ролями — теперь я просила об обещании, которое, знала, он никогда не даст. И я перестала настаивать…