Король крыс - Джеймс Клавелл

Питер Марлоу был доволен, что успешно совершил свою первую настоящую сделку и получил ту цену, которая казалась ему справедливой. Но он был в растерянности. Если он отдаст все деньги сержанту, Кинг будет страшно огорчен. Это разрушит структуру бизнеса, которую Кинг так тщательно создал. А Торусуми наверняка упомянет ручку и ее цену при встрече с Кингом. Однако если он отдаст сержанту только то, что тот просил за ручку и оставит себе остальное, это ведь будет обман, не так ли? Или просто настоящий бизнес? Ведь сержант действительно попросил шестьдесят пять долларов, и именно их он получит. А Питер Марлоу действительно должен Кингу кучу денег.

Он пожалел, что ввязался в этот чертов бизнес. Теперь он попался в ловушку, которую сам себе создал. Черт бы тебя побрал, Питер, если ты слишком много мнишь о своей значимости. Если бы ты отказал сержанту, ты бы не оказался сейчас в затруднительном положении. Что ты собираешься делать? Что бы ты ни сделал, все будет плохо!

Он брел обратно, охваченный грустными размышлениями. Сержант уже построил людей и выжидательно отвел Питера Марлоу в сторону.

— Они готовы, сэр. И я проверил инструменты. — Он понизил голос. — Он купил ее?

— Да, — сейчас Питер Марлоу решился. Он сунул руку в карман и достал пачку банкнот. — Вот, держите. Шестьдесят пять долларов.

— Сэр, вы настоящий джентльмен!

Он отделил от пачки пятидолларовую бумажку и предложил ее Марлоу.

— Я должен вам еще доллар и пятьдесят центов.

— Вы мне ничего не должны.

— Десять процентов ваши. Они законны, и я рад отдать их вам. Я отдам вам полтора доллара, как только у меня будет мелочь.

Питер Марлоу оттолкнул банкнот.

— Нет, — внезапно он почувствовал вину. — Оставьте себе.

— Я настаиваю, — сказал сержант, заталкивая бумажку в руку Питера.

— Послушайте, сержант…

— Ну, пятерку, по крайней мере, возьмите. Я буду чувствовать себя ужасно, если вы не возьмете. Ужасно. Я не могу вас отблагодарить как следует.

На обратном пути Питер Марлоу молчал. Он чувствовал себя скотиной с огромной пачкой денег в кармане. Он понимал, что обязан этими деньгами Кингу, и был доволен, что они у него есть. Теперь он сможет купить еды своей группе. Сержант обратился к нему только потому, что он знал Кинга, и Кинг, а не сержант был его другом. Все это злосчастное дело снова и снова проворачивалось в его мыслях, когда он вошел в свою хижину.

— Грей хочет видеть тебя, Питер, — сказал Эварт.

— Зачем?

— Не знаю, Питер, старина. Но, кажется, у него чесалось по какой-то причине в одном месте.

Усталый мозг Питера Марлоу переключился на новую неприятность. Должно быть, это как-то связано с Кингом. Грей предвещал беду. Ну, давай, думай, думай, Питер. Деревня? Часы? Бриллиант? О, Бог мой — ручка? Нет это уже глупо. Грей об этом еще не мог узнать. Пойти к Кингу? Может быть, он что-то знает по этому поводу? Опасно. Вероятно, Грей именно поэтому передал сообщение через Эварта, чтобы заставить меня совершить ошибку. Он наверняка знал, что я на работах.

Нет смысла идти как баран на бойню, когда ты потный и грязный.

Сначала в душ, потом поплетусь к тюремной хижине. Потяну время.

И он отправился в душ. Джонни Хокинс тоже стоял под струей.

— Привет, Питер, — окликнул Хокинс.

Чувство вины внезапно заставило Питера Марлоу покраснеть.

— Привет, Джонни. — Хокинс выглядел больным. — Послушай, Джонни… мне очень жаль…

— Не хочу говорить об этом, — сказал Хокинс. — И был бы рад, если ты никогда не будешь упоминать об этом.

«Знает ли он, — растерянно спрашивал себя Питер Марлоу, — что я один из тех, кто ел Ровера? Даже сейчас, хотя все произошло вчера, это вызывало отвращение: каннибализм. Он, конечно, не знает, потому что иначе наверняка попытался бы убить меня. Я знаю, будь я на его месте, я бы так и сделал. Или нет?

Бог мой, до чего мы дошли. Все, что кажется ошибочным, оказывается правильным и наоборот. Это выше моего понимания. Много выше. Тупой, сумасшедший мир. И шестьдесят долларов, и пачка „Куа“, которую я заработал и в то же время украл… или заработал? Как это назвать? Должен ли я отдать их?»

— Марлоу!

Он повернулся и увидел Грея, стоящего рядом с душем со злобным видом.

— Вам передали, что вы должны явиться ко мне по возвращении с работ?

— Мне передали, что вы хотите видеть меня. Как только приму душ, я…

— Я приказал, чтобы вы немедленно явились ко мне. — На лице Грея появилась ехидная улыбка. — Но это не играет роли. Вы подвергаетесь домашнему аресту.

В душевой стало тихо.

— За что?

Грей обрадовался, заметив промелькнувшее выражение тревоги на лице Питера Марлоу.

— За неподчинение приказам.

— Каким приказам?

— Вам это известно так же хорошо, как и мне. Правильно, поволнуйся. Твоя нечистая совесть немного тебя потревожит, если она у тебя есть, в чем я сомневаюсь.

— Вы должны явиться к полковнику Смедли-Тейлору после ужина. И будьте одеты как офицер, а не как уличная девка!

Питер Марлоу закрыл душ, накинул саронг, ловко завязал его, чувствуя на себе любопытные взгляды других офицеров. Его мысли находились в смятении. Он не знал, в чем состоит неприятность, но старался скрыть свое беспокойство. Зачем доставлять удовольствие Грею?

— Вы так плохо воспитаны, Грей. Такой надоедливый, — достаточно громко сказал он.

— Я осведомлен относительно хороших манер, — ответил Грей, — вы, чертов педик. Я рад, что не принадлежу к вашему вонючему классу, сволочь. Вы все жулики, лжецы и воры…

— Грей, предупреждаю вас в последний раз, заткните пасть, или, клянусь Богом, я вам сам ее заткну.

Грей утратил контроль над собой. Он постоянно настраивал себя против этого человека. Он мог избить его, знал, что мог. В любое время. Мучает его дизентерия или нет.

— Если мы когда-нибудь выберемся из этого дерьма живыми, я буду искать вас. Первое, что я сделаю. Самое первое. Это доставит мне удовольствие. Но, если вы оскорбите когда-нибудь меня снова, я высеку вас.

Питер Марлоу обратился к остальным офицерам.

— Вы все слышали. Я предупредил его. Я не собираюсь терпеть оскорбления от этой обезьяны из низшего класса. — Он быстро повернулся к Грею. — Теперь оставьте меня в покое.

— Как я могу это сделать, если вы нарушили закон.

— Какой?

— Повторяю, вам надо быть у полковника Смедли-Тейлора после ужина. Еще одно слово, и вы окажетесь под домашним арестом до того, как пойдете туда.

Грей ушел. Его ликование улетучилось. Глупо было обзывать Марлоу. Глупо, когда в этом не было необходимости.

Глава 18

Когда Питер Марлоу подошел к бараку полковника Смедли-Тейлора, Грей уже был там.

— Я доложу полковнику о вашем прибытии, — сказал Грей.

— Вы так заботливы, — Питер Марлоу чувствовал себя не в своей тарелке. Высокая фуражка ВВС, которую он одолжил, раздражала его. Рваная, но чистая рубашка, которую он надел, тоже раздражала. Саронги гораздо удобнее, твердил он себе, более практичны. А мысль о саронгах заставила его подумать о завтрашнем дне. Завтра день передачи денег. За бриллиант. Завтра Шагата должен принести деньги, и через три дня в деревне будет еще одна встреча. Может быть, Сулина…

Глупо думать о ней. Давай, соберись с мыслями, тебе сейчас понадобится вся твоя сообразительность.

— Входите, Марлоу, — приказал Грей.

Питер Марлоу стал по стойке «смирно» и с должной военной выправкой строевым шагом направился в комнату полковника. Проходя мимо Грея, он прошептал:

— Чтоб ты провалился, болван, — и, почувствовав себя немного лучше, предстал перед полковником. Он четко отдал ему честь, поедая глазами.

Сидящий за грубо сделанным столом, в фуражке, стек на столе, Смедли-Тейлор мрачно посмотрел на Питера Марлоу и четко козырнул в ответ. Он гордился, что так хорошо управляется с дисциплиной в лагере. Все, что он делал, соответствовало уставу. В точности.

Он рассматривал стоявшего перед ним молодого человека — тот стоял навытяжку. «Хорошо, — подумал он, — по крайней мере очко в его пользу». Он некоторое время помолчал, в соответствии со своей привычкой, которая всегда заставляла обвиняемых нервничать. И наконец спросил:

— Ну, капитан Марлоу? У вас есть о чем доложить?

— Нет, сэр. Я не знаю, в чем меня обвиняют.

Полковник Смедли-Тейлор удивленно посмотрел на Грея, потом, нахмурившись, перевел взгляд на Питера Марлоу.

— Возможно, вы нарушили столько правил, что вам трудно вспомнить все сразу. Вчера вечером вы заходили в тюрьму. Это нарушение правил. Вы не носили нарукавную повязку. Это нарушение правил.

Питер Марлоу почувствовал облегчение. Дело касается всего лишь тюрьмы. Но подождите минутку, а как же насчет еды?