Терапия пищевого поведения - Ирина Малкина-Пых

Мазохистская личность использует в качестве защиты интроекцию, ретрофлексию и идеализацию. Кроме того, тут часто используется отреагирование вовне (так как суть мазохизма заключается в саморазрушительных действиях). Моральные мазохисты также используют морализацию, чтобы справиться со своими переживаниями. Часто также используется отрицание. Люди с мазохистской организацией нередко демонстрируют своими словами и поведением, что они страдают или что кто-то с ними плохо обращается, но тем не менее отрицают, что испытывают какой-либо конкретный дискомфорт.

Отличительный признак мазохистской личности – защитное отреагирование вовне, несущее в себе потенциальный ущерб для мазохиста. Такие саморазрушительные действия, как правило с неосознанными мотивами, отражают попытку справиться с ожидаемой неприятной ситуацией. Например, человек убежден, что все авторитетные фигуры рано или поздно из прихоти наказывают тех, кто от них зависит, и находится в хроническом состоянии тревоги по этому поводу. Затем он сам провоцирует наказание, тем самым уменьшая тревогу и вновь обретая уверенность в своем достоинстве: по крайней мере, время и место страдания он выбрал сам.

Мазохистическое отреагирование включает в себя следующие этапы: 1) провокация; 2) умиротворение («Я уже страдаю, поэтому, пожалуйста, воздержитесь от дополнительного наказания»); 3) эксгибиционизм («Смотрите, мне больно»); 4) избегание чувства вины («Смотрите, что вы заставили меня сделать»).

Нередко история пациентов данного типа показывает, что родитель проявлял к ним свои эмоции, только когда наказывал их. Это неизбежно делает боль средством для установления отношений. Специфическая комбинация родительской любви и жестокости также может порождать мазохизм. Ребенок узнает, что страдание является ценой отношений, особенно если наказание чрезмерно, жестоко или носит садистический характер. А дети жаждут отношений сильнее, чем физической безопасности. Жертвы жестокого обращения в детстве обычно усваивают рационализацию плохого отношения к себе со стороны родителей, потому что ребенку легче вынести побои, чем пренебрежение. Кроме того, в детстве многих людей с мазохистской структурой личности поощряли за то, что они мужественно терпели свои несчастья.

Вильгельм Райх (1999) включил «мазохистский» характер в свою классификацию, выделив тут паттерны страдания и жалоб, установку на самопожертвование и самообесценивание и скрытое бессознательное желание мучить других своими страданиями. Способ достижения морального триумфа через страдание может стать привычным для человека, и тогда появляется личность с мазохистским характером.

Говоря об этом типе, Лоуэн (2000) описывает человека, который страдает и жалуется, но остается покорным. Покорность является основным признаком мазохизма. Мазохистская структура развивается в семье, где любовь и принятие сочетаются с сильным давлением. Доминирующая и жертвенная мать буквально душит ребенка, заставляет его чувствовать сильную вину при любой попытке показать свою независимость или негативное отношение. Отец в таких семьях пассивный и покорный. Мать обращает много внимания на процесс принятия пищи и дефекации: «Будь хорошим мальчиком. Доставь удовольствие маме. Съешь все, что на тарелке… Опорожняй кишечник… Дай маме посмотреть…» и так далее. Всякое сопротивление ребенка, включая вспышки раздражения, подавляется. У всех людей с мазохистской структурой детство окрашено чувством загнанности, безысходности, которое вызывало реакцию озлобления, сменяющуюся самоуничижением. Ребенок боролся с глубоким чувством унижения, пытаясь «выпустить его на свободу» в виде рвоты, пачкая предметы, отказываясь от повиновения.

Как уже отмечалось, для мазохистского поведения характерна позиция покорности и угодливости. На сознательном уровне мазохист идентифицируется с попыткой угодить; однако на подсознательном уровне эта позиция отвергается, там царят озлобленность, негативность и враждебность. Эти подавленные чувства необходимо высвободить, прежде чем мазохист сможет свободно реагировать на жизненные ситуации. Однако они заблокированы страхом. Человек противится страху прорыва негативных эмоций с помощью мышечного напряжения.

Типичный человек с мазохистской структурой имеет короткое, широкое, мускулистое тело. По неизвестным причинам тут обычно усилен рост волос на теле. Характерной особенностью является короткая толстая шея и втянутая в плечи голова. Другой важной характеристикой является подтягивание таза вперед, что можно описать как подобранный и плоский зад. Эта поза собаки, поджавшей хвост. Такое положение таза наряду с давлением напряжения сверху является причиной сгибания или резкого ослабления туловища в области талии. У некоторых женщин можно видеть сочетание проявлений ригидности в верхней половине тела и мазохизма в нижней половине: тяжелые ягодицы и бедра с подтянутым тазом.

Из-за мощного сдерживания проявления агрессии достаточно редки. Подобным же образом ограничено самоутверждение. Вместо него присутствуют нытье и жалобы. Нытье является единственным звуковым выражением, которое легко проходит через пережатое горло. Вместо агрессии наблюдается провоцирующее поведение, которое вызывает сильную реакцию другого человека, сильную настолько, чтобы дать возможность мазохисту реагировать вспыльчиво и несдержанно. Застой энергии из-за сильного сдерживания ведет к ощущению, что человек «увяз в болоте», не может двигаться свободно.

Мазохист боится протянуть руку или ногу или вытянуть шею из-за страха, что они (как и гениталии) будут отрезаны или он отделится от них. Этому характеру присуща выраженная тревога кастрации. Она отражает страх быть отрезанным от отношений с родителями, которые давали свою любовь, но только на определенных условиях. Можно сказать, что истоки мазохизма лежат в неразрешенной проблеме зависимости и в страхе оказаться в одиночестве.

Представление о себе мазохистской личности может быть следующим: «Я недостойный, виноватый, отверженный, заслуживающий наказания». Этому типу в быту окружающие приписывают комплекс неполноценности. Его основная черта – интровертированность, основанная на заниженной самооценке. Мазохистская личность не является асоциальной и испытывает большую нужду в социальных контактах, для участия в которых ей необходимы нереалистично надежные гарантии безусловного положительного и некритического принятия со стороны окружающих. Малейшее отклонение в поведении окружающих от идеализированного образа отношений воспринимается как унижающее отвержение. Страх отвержения формирует специфический рисунок коммуникативного поведения: это скованность, неестественность, неуверенность, чрезмерная скромность, униженная просительность или демонстративное избегание (Попов, Вид, 2000).

Люди этого типа обычно искаженно воспринимают отношение к себе, преувеличивая его негативный аспект. Тем не менее, вследствие низкого уровня коммуникативных навыков, объективная неловкость в социальных ситуациях может вызывать такие реакции окружающих на поведение мазохиста, которые подтвердят его мрачные предположения. Мазохист преувеличивает не только негативное отношение окружающих, но и вообще уровень риска и опасности в повседневной жизни. Ему трудно говорить на публике или просто обратиться к кому-то. Люди данного типа не достигают ответственных постов, оставаясь малозаметными, всегда готовыми услужить другим. Дружеские, доверительные отношения с кем-либо иногда полностью отсутствуют.

Диагноз мазохистского типа характера устанавливается тогда, когда можно выявить не менее четырех из перечисленных ниже признаков: 1) стойкое, глобальное чувство напряженности и озабоченности; 2) убежденность в своей социальной неловкости, непривлекательности или малой ценности по сравнению с другими; 3) повышенная озабоченность критикой; 4) нежелание вступать во взаимоотношения, если нет гарантии понравиться; 5) «суженный» стиль жизни из-за потребности в физической безопасности; 6) уклонение от профессиональной или социальной деятельности, связанной с интенсивными межличностными контактами, из страха критики, неодобрения или отвержения.

Все рассмотренные в настоящей главе классификации представлены в сводной таблице 2.5.

2.3. Психологические тесты в психосоматической практике

Практика психотерапии всегда ставит перед психологом вопросы: «Какими методами и как провести быструю объективную диагностику? Насколько валидны те или иные тесты?» Временные рамки психотерапевтической сессии, сложность проблематики требуют поиска диагностических экспресс-методов, позволяющих выявить у клиента доминирующие нарушения и подобрать реальные по времени и технике приемы их коррекции. Какому методу следует отдать предпочтение? По-видимому, это зависит от направления психотерапевтической школы в контексте конкретной формы терапии, от информированности самого терапевта, его привязанности к тем или иным научным доктринам и уровня его практических знаний и опыта. Так, популярность тестовых «опросников» среди психологов определяется их доступностью для любого уровня профессиональной подготовленности, возможностью их компьютеризации и однозначностью оценок тестовых ключей. Проективные тесты, напротив, предполагают большую изобретательность при обработке данных, требуют больше времени для проведения анализа и не имеют строго выверенных ответов. Все зависит от уровня знаний и интуиции исследователя, его характера и стиля проведения тестирования, способности принять на себя ответственность при оценке материала (Никитин, 1998).