Версальская история - Эмилия Остен

Снова всплеск оживления в зале. Лоретта видела, как напрягся Дориан, да и ее саму словно ледяной водой окатили. Николя?! Но как и почему? Он ведь ранен… Виконт де Бланко, не отрываясь, смотрел на брата, тот отвечал ему ироническим взглядом.

– Барон, вы выдвинули нешуточное обвинение. Как мог шевалье де Навиль совершить это? Он лежал дома в горячке.

– Отнюдь. – Гаспар скрипнул зубами. – Все это являлось частью плана, комедией, которую мы разыграли. Шевалье де Навилю нужно было отделаться от виконта, однако я предполагал, что мы всего лишь испортим его репутацию. Я не думал, что шевалье убьет Арсена де Мелиньи.

– О, вы всегда были недогадливы, Гаспар, – весело протянул Николя. – Честно говоря, интриган из вас скверный.

– Вы признаете обвинение, адресованное вам, шевалье де Навиль? – спросил мэтр Прево.

Николя пожал плечами.

– Почему бы не признать? Меня загнали в угол. Однако идти ко дну один я не намерен. Позвольте изложить все с самого начала, чтобы суду и их величествам было ясно.

Лоретта перевела взгляд на маркиза де Франсиллона – и увидела, что тот трясется от гнева, как студень. Не один племянник убийца, так другой. Лоретте стало жалко маркиза.

– Все это затеялось больше года назад. – Николя, казалось, вовсе не выглядел опечаленным оттого, что обнаружилось его участие в убийстве. – Я, сознаюсь, чуток поиздержался. Жизнь при дворе требует немалых средств, всем присутствующим это превосходно известно. Так вот, я проигрался по-крупному нескольким людям. В том числе присутствующим здесь барону д’Оллери, – глумливый поклон Гаспару, – и графу Жерому де Мелиньи, – еще один поклон.

Лоретта потрясенно взглянула на деда. Тот побледнел и держался за грудь.

– Получить деньги мне было неоткуда, – продолжил Николя, – разве что рассчитывать на наследство от дяди, маркиза де Франсиллона. – Третий поклон. – Однако дядя оставался весьма бодр и убираться на тот свет не торопился. Барон и граф требовали возврата долгов. В этих стесненных обстоятельствах я заключил с графом сделку. Он пока не требовал с меня денег, а я тем временем должен был посодействовать тому, чтобы его враг незаметно преставился.

– Дедушка?! – одними губами выговорила Лоретта. – Но как… как вы…

– Негодяй! – вскрикнул маркиз де Франсиллон.

– Я приступил к делу, – не обращая внимания на дядюшкины возгласы, продолжал Николя. – Маркиз с наслаждением пил со мной отравленное вино. По моим расчетам, должно было пройти около полугода, пока он скончается. Никого не удивила бы смерть старика, наступившая после долговременной болезни. Однако мой дядюшка решил пойти собственным путем и, ощутив, что его конец близок, вызвал из провинции виконта де Бланко. – Четвертый поклон. – Который незамедлительно начал нам мешать.

– Кто бы мог подумать, – вполголоса произнес Дориан.

– Попытка устранить его без шума на парижской улице провалилась, – с сожалением признался Николя. – Более того, мой братец оказался расторопен и познакомился с Арсеном и Лореттой де Мелиньи. С последней у него сложились крайне теплые отношения, и на этом мы решили сыграть. Дождавшись, когда можно будет застать эту парочку вдвоем, барон д’Оллери и Арсен де Мелиньи бросили вызов виконту, а я как бы ненароком оказался рядом и обеспечил себе алиби, выступив на стороне брата.

– Арсен де Мелиньи тоже участвовал в заговоре? – осведомился судья.

– Отчасти. Он был не в меру щепетилен, и мы не посвящали его во все детали плана. Мы разыграли с ним дуэль и мое ранение. Я растолковал ему, что это всего лишь фарс, чтобы скомпрометировать виконта. Мол, мое ранение обязательно расстроит шевалье де Бланко, и он наверняка совершит какой-то неосмотрительный поступок или как минимум пригрозит Арсену расправой. Так оно и вышло. Арсен мог теперь направо и налево рассказывать об этих угрозах, создавая виконту нелестную репутацию. Он и не подозревал, что ему предстоит умереть, а вот его дед… – Шевалье повернулся к скамье, на которой восседал де Мелиньи. – Ваша очередь, граф.

– Вы лжец, – слабо запротестовал тот. – Я не приказывал убивать собственного внука.

– О, но именно вы натолкнули меня на эту мысль, как же так! – Николя с притворным изумлением покачал головой. – Вы говорили мне не раз, что внук доставляет вам слишком много хлопот, а маркиз де Франсиллон – и того больше. Ваша внучка влюблена в этого щенка де Бланко, и ничем его не зацепить. Я вам предложил идею с дуэлью, но вы заявили, что это не более чем шутка – его величество либо простит всех, либо всех обвинит, так что смысла в поединке нет, обвинить Дориана де Бланко не в чем… Неужели вы думали, что я не разгадываю намеков? И тогда я придумал план… Арсен якобы ранит меня на дуэли, виконт де Бланко в сердцах обещает отомстить ему за брата, а затем на молодого шевалье де Мелиньи совершается покушение…

Нет. Этого не может быть! Лоретта до крови прикусила губу.

Граф де Мелиньи встал. Он по-прежнему был бледен, однако, похоже, взял себя в руки.

– Не нужно обвинять меня больше, чем следует! – гаркнул он. – Я не приказывал вам убивать моего внука! Кажется, мы сошлись на том, что он будет ранен и не узнает, кто на него напал.

– О, конечно, – любезно согласился Николя, – остальное – это уже моя инициатива. Арсен мешал мне. Он со своей принципиальностью мог поведать кому-то о том, как мы с ним и бароном разыграли виконта де Бланко и господ секундантов. Он мог проговориться сестре. Он же не ведал о второй части плана и не слишком надеялся, что дуэль сама по себе сможет навредить шевалье де Бланко. Однако вас нельзя обвинить в отсутствии выдержки, граф: свою козырную карту – письмо, найденное после дуэли, – вы разыграли безотлагательно, даже не задумываясь. Вас печалила гибель внука, однако вы воспользовались ею, чтобы обвинить виконта и низвергнуть маркиза де Франсиллона с пьедестала. Вы не можете этого отрицать.

Лоретта не верила своим ушам. Ее дед, которого она так любила, вдруг оказался для нее незнакомцем. Он стоял, надменно выпрямившись, находился рядом – но словно бы за тысячу лье.

– Я и не стану отрицать, – с ненавистью сказал граф. – И считаю, что поступил правильно. Мои враги заслуживают того, чтобы быть низринутыми.

– Грех гордыни, – произнес Дориан. Он уже не сидел, он стоял, в упор глядя на своих обвинителей. Сейчас виконт еще более походил на хищника, чем раньше. В его тигриных глазах металось пламя. – Мой брат, которому я доверял, пытался уничтожить меня и убил брата женщины, которую я люблю. А также почти свел в могилу нашего дядю. Вы же, граф, из-за своей слепой ненависти к человеку, не сделавшему вам ничего плохого, пошли на такое… Я даже не берусь называть это злодейством. Это хуже.