Подглядывающая (СИ) - Славина Анастасия

– Кто вы? – спрашиваю я – и одновременно с этим замечаю кожаные браслеты на его запястье.

Нечасто встретишь мужчин с таким украшением, а сегодня мне попались сразу два...

Первым догадывается мое сердце. Оно отвешивает такой удар, что картинка перед глазами на мгновение расползается кляксой.

Мы одновременно произносим имя: я – про себя. Мужчина – вслух.

– Сергей.

Я отступаю на шаг. Поворачиваюсь к лифту и безостановочно жму на кнопку.

– Эмма, подождите! – Сергей замирает за моей спиной.

Я продолжаю давить на кнопку, хотя дверь лифта уже открылась.

Качаю головой.

Этого не может быть…

Я просто очень хочу в это верить…

Подарок Эя.

Что он придумал?

Как изощренно решил отомстить за нежелание остаться с ним?!

Но все же…

Все же…

Все же сейчас Сергей стоит за моей спиной.

Это он. Я знаю.

Убираю палец с кнопки.

Дверь лифта закрывается.

– Поговорите со мной, Эмма, – мягко, но настойчиво просит Сергей. «Не ходите кругами», – тотчас же дополняет фразу моя память. – Пойдемте ко мне.

Делаю глубокий вдох.

Иду, не глядя на Сергея.

Студия заполнена солнечным светом – ни одной разделяющей стены. Огромные окна без штор и занавесок. На стене висит гитара. Едва слышно гудит компьютер. На мониторе – черный экран, исполосованный салатовыми линиями.

Долго смотрю на линии – до рези в глазах.

– Вы ддействительно рисуете салатовым на черном…

Оборачиваюсь.

Сергей стоит возле входной двери, прислонясь спиной к стене.

Он улыбается.

– Черчу, Эмма. Не рисую, а черчу. Для архитекторов это очень важно.

После этой фразы во мне что-то внутри начинает звенеть.

Я словно хожу по тонкому льду. Вот-вот провалюсь.

Сергей предлагает мне присесть на диван – и я опускаюсь быстрее, чем он заканчивает фразу. Иначе – рухну.

Что происходит?..

– Эмма… Я просто до сих пор… не могу поверить… Может, сока? Воды? Латте?

Он знает, какой кофе я люблю.

– Воды.

Сергей идет на кухню и возвращается с полным стаканом. Садится передо мной на корточки. Протягивает стакан.

Я пью – и слышу, как мелко постукивают по стеклу зубы.

Возвращаю ему стакан. Заставляю себя поднять взгляд.

Я смотрю на Сергея сверху вниз. Наши лица так близко, что я вижу свое отражение в его зрачках.

Мое сердце бьется ровно и четко, но так болезненно, что хочется стиснуть зубы.

– Я думала, у вас гголубые глаза. А оказалось, – серые.

Улыбка едва заметно трогает его губы.

– А у вас волосы с рыжинкой.

Некоторое время мы молча вглядывается друг в друга.

Я откидываюсь на спинку дивана. Теперь Сережа дальше, а моя сила воли – крепче.

– Что происходит, Сергей?..

Он опускает голову, но тотчас же снова поднимает на меня взгляд.

– Можно, я сяду рядом?

Киваю.

Диван узкий. Сергей садится у самого края. Кладет руку на спинку дивана – почти обнимает меня. Это неправильно. Но я заслужила эту близость – тысячами сообщений, бессонными ночами, бесконечными разговорами с виртуальным мужчиной, которого я так сильно любила.

Я даже позволила бы себе испытать его прикосновение. Но Сергей не касается меня.

Кто же он на самом деле?

Что в нем от того образа, с которым я засыпала каждую ночь?

– Эмма… – он хочет продолжить, но сдерживает себя. У него такие счастливые глаза, будто мы герои разных историй. – Четыре года назад пропала моя племянница – ей было всего четырнадцать. За две недели – никаких вестей. И тогда знакомые знакомых подкинули мне номер телефона одного парня, который занимался частным сыском. Сказали, он профи, он поможет. И он действительно помог. Нашел девочку, за тридевять земель, – она сбежала со своим другом. Когда мы снова ее увидели… Это не передать словами, Эмма… Тогда этот парень, Адам, стал мне, как брат, понимаете? И вот, полтора года назад, он попросил меня о помощи.

Я словно в шлюпке. Сижу, не двигаясь, на диване, а, кажется, будто меня укачивает.

Его рассказ все меняет. И не меняет ничего.

Столько мыслей, столько вопросов, что я начинаю задыхаться.

И близость Сергея только все усугубляет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Мможно... чая?

– Конечно.

Он уходит на кухню.

Некоторое время я с закрытыми глазами слушаю, как закипает чайник.

Хочу запомнить все.

И свет, который просачивается сквозь сомкнутые веки. И запах корицы – теперь, с закрытыми глазами, я отчетливо его чувствую. Но больше всего я хочу запомнить это ощущение – когда Сережа готовит чай мне на кухне.

Я распахиваю глаза, чтобы убедиться, – да, это он.

– Без сахара? – раздается из кухни.

Я не вижу Сережу – его закрывает книжный стеллаж.

Подхожу к стеллажу, опираюсь о него плечом.

Сережа стоит у раскрытого шкафчика. В одной руке – сахарница, в другой – чайная ложка.

– Без сахара, – спохватываюсь я.

Опускаюсь на стул.

– И что это ббыла за просьба?

Сергей ставит на стол кружку, полную кипятка. Достает из коробки пирамидку с заваркой, опускает в кружку. Чайный пакетик погружается в воду.

Сергей поднимает взгляд на меня – я не успеваю увильнуть.

– Полтора года назад, в начале декабря, мы с Адамом встретились в баре. Тогда Адам рассказал мне об удивительной девушке с дефектом речи, которая по вечерам надевает парик и отправляется подглядывать за посетителями кафе. Эта девушка ему очень нравилась. Но она… – как это он выразился?.. – была взаперти. В своей квартире, в своих мыслях, в самой себе. Адам мог бы стать тем человеком, кому она откроется. Только ему нужна была помощь, потому что он – черствый мент, а увлечь ее мог только кто-то вроде меня: романтик, играющий на гитаре и строящий мосты.

Не понимаю.

Мне каждая мысль дается с трудом.

Я ставлю локти на стол. Упираюсь лбом в ладони.

– Послушайте, Эмма...

Я резко вскидываю голову.

– Мы уже давно на «ты»!

Сергей едва заметно кивает.

– Эмма, я понимаю...

Не даю ему договорить.

– Так кто же писал мне сообщения, ты или Адам?

Вместо ответа Сергей достает из коробки чайные пакетики и на столе выкладывает ими солнце. Затем круглыми печеньками обозначает в кругу глаза и улыбку. Он и сам пытается улыбнуться.

– Технически, мы оба. Адам рассказывал мне о тебе, пересылал твои сообщения – а я придумывал для тебя что-то приятное. Но потом…

Я сметаю со стола чайные пакетики и печенье.

– Ты обманывал женщину, о которой даже ничего не знал. Это подло!

– Я помогал своему другу сделать одинокую девушку счастливой, – Сергей говорит спокойно, но его лицо побледнело.

Качаю головой.

И резко встаю из-за стола.

– Я думала, что знаю тебя. Но ты для меня – чужой.

– Эмма!

Где-то я оставила кепку… Вот она, на диване. Букет растрепался. Ну и к черту его!

К черту их всех!

Я бросаюсь в коридор, но Сергей становится между мной и дверью.

Не могу его оттолкнуть. Поэтому, глядя ему в глаза, произношу:

– «Ссегодня мне приснился удивительный сон, Эмма. Будто я ттайком пришел к тебе, пока ты спала. Я cсел в кресло напротив ттебя и раскрыл книгу, но не читал ее, а ссмотрел, ссмотрел и ссмотрел, как ты спишь».

Это одно из его последних сообщений. Я помню их все. И я все их готова бросить ему в лицо. Но, оказывается, достаточно и одного.

Сергей застывает с приоткрытым ртом. Он ошарашен настолько, что позволят мне уйти. Оборачивается, когда я уже стою у лифта.

– Откуда… – теперь кажется, и у него дефект речи. – Откуда ты это знаешь?

– Откуда я знаю сообщение, которое ты переслал Эю… Адаму… – не важно? – у меня не осталось эмоций даже на то, чтобы злиться.

Я просто хочу исчезнуть. Для начала – с этой лестничной клетки.

– Я никогда не пересылал это сообщение Адаму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда же приедет этот чертов лифт!

Сергей впервые касается меня – за плечи разворачивает к себе лицом.

– Это сообщение, как и все мои самые личные сообщения, я никогда не пересылал Адаму! Вообще – никому!