Письмо для Евы - Илья Никулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Чтож, спасибо за честность” — единственное, что тихо произнёс я сам для себя, после неспешно пойдя на остановку по дороге к дому.
Тащив за собой упавший на землю букет, моя голова, на удивление ни о чём и не думала думать. В тот момент, она словно выключилась, единственно, что направляя меня по дороге к дому. А моё сердце, хоть отдалённо и чувствовало некое облегчение, но в тоже время, как и мозг находилось в крайней степени неопределённости словно в тот момент не чувствуя ничего, и одновременно ощущая абсолютно всё. Таким образом, я и шёл на свою остановку.
Правда, мой путь до дома пролегал через широкий развернувшийся мост, через который, я обязан был пройти. Абсолютно не спешно, спокойно, даже сказал бы, достаточно медленно. Но, неожиданно для меня, когда уже успел дойти до середины, я решил остановиться и приглядеться вдаль.
Яркие огни ночной Праги под проливных дождём, несомненно очаровали был любую молодую влюблённую пару под защитой крепкого зонта. Но по всей видимости, мне не суждено было войти в их счастливое число. Как в принципе логично, след Евы я успел уже давно потерять из виду. И единственное, что мне тогда о ней напоминало, это крепко держащий в руке букет синих промокших роз.
“И на что я только надеялся? Сам не знаю” — сказал я сам себе кинув взгляд на эти цветы, а затем, протянув руку, бросил их на растерзание водной стихии прямо в реку. В то время, как они падали прямо к воде, я тем временем провожал их томительным, я бы даже сказал, холодным и равнодушным взглядом. Складывалось такое ощущение, что они падали словно целую вечность, хотя в реальном времени, это заняло всего каких-то пару секунд. Но тем не менее, увидав то, как они по началу немного упали в воду, а затем вспылили обратно на поверхность, мне только и оставалось делать, что стоя на месте наблюдать за тем, как спешно и развалисто они уплывают в даль, в забытую и неизвестное небытие. После чего, я вновь продолжил свой путь домой.
На протяжении всей моей дороги к дому, чувство разъедающей неопределённости продолжало тяготеть всё моё тело. Я не чувствовал внятных эмоций, я ощущал внятных мыслей. Складывалось такое ощущение, что я морально умер, не показывая на своём лице ни единой внятной эмоции, вновь оставшись наедине с собой, абсолютно одиноким.
В таком тяготеющем состоянии, я добрался до дома. И ка вы думаете, что я сделал первым делом, как я вошёл в свою квартиру? Может, принял душ, ещё раз поел, попытался забыться в книгах и телевизоре? Нет! Единственное, что я тогда сделал, так это быстро снял пальто, и даже не став снимать насквозь промокшую одежду, сажусь прямо за компьютер, с одной единственной целью, дописать наконец свою третью главу.
“Подождите! Так вы планировали написать третью главу, только после того как уже всё её расскажите?” — удивленно спросил Йозеф.
“Да, это и был мой план. Я не хотел оставлять открытую концовку, с размышлениями о ложных надеждах и представлениях. Моей строгой целью тогда было, поставить окончательны ответ, не смотря на то, какой ответ меня бы ожидал. Правда, кто знал, что всё обернётся…, так больно.”
Вернувшись за свой диван, сидя перед ноутбуком, я уже было хотел начать написание третьей главы. Той главы, которая поставит окончательную точку на моём письме, и раскроет все мои чувства, ощущения и мысли, которые я сумел испытать к ней и вместе с ней, за эти жалкие 2 недели. Но…, вы не поверите. Не успели мои пальцы лечь на клавиатуру, как практически моментально я мышкой обвожу весь напечатанный текст, и лёгким движением руки, удаляю все ранее напечатанные наработки.
“Но зачем?!”
Наверное…, потому что именно тогда, я смогу написать искреннюю правду. Испытывая при этом неподдельные чувства смятения, неопределённости, озадаченности, и даже в какой-то степени, опустошённости. Всё то, что я действительно чувствовал от всего случившегося, и от всей правды.
“Боже! Только представляю, что там написано!”
На удивление, писал я окончательный вариант письма всего лишь на протяжении 15 минут. Так как по всей видимости не смотря на моё апатичное состояние, стоило мне только сесть за клавиатуру и начать печатать, как неудержимый порыв мыслей словно молнией заставляли печать выходящие на экране слова. А по завершению письма которого, я лишь твёрдо сказал:
“На этом, и поставлена точка” — после которого, наконец сумел закрыть свой ноутбук, да приступить к тем делам, которые казалось бы я должен был приступить изначально при входе в дом.
Убийственная гнетущая тишина, вместе с еле-слышным звуком прорывающихся за окном капель дождя, с невиданной силой нагнетали и так тяжёлую обстановку в моей душе. Во время приёма душа, я хоть и изъявил все свои мысли на бумагу, окончательно всё для себя решив, но тем не менее, в душе всё равно оставалась…, пустота. Тем вечером после душа, я читал книг, не смотрел телевизор и не листал социальные сети. И лишь единственное, что мне тогда хотелось сделать, так это улечься в свою тёплую кровать, да забыться в своих пустынных, совершенно порожних снах.
И только я было хотел укутаться поглубже, да постараться уснуть после тяжёлого эмоционального дня, как моментально, словно предчувствуя моё тяжёлое состояние, Котангенс. По началу осторожно, а потом с резкого прыжка, прыгает мне на кровать, и впервые за долгие годы, ложиться со мной за одну кровать.
“Ну хоть ты у меня есть” — ласково сказал я ему, пододвинув поближе к себе.
И после этого, я не слышал никаких мыслей у себя в голове. Абсолютно пустая голова, в которой не было более ни единой идеи. Словно, они закончились на последней точке моего письма. Но вот в груди, я продолжал ощущать себя…, совершенно один. От чего, это чувство полнейшей пустоты, продолжало пожирать меня изнутри.
Но в от момент, я хотел только одного — постараться как можно уснуть, да постараться облегчить свои терзания приятным и продолжительным сном.
И толи меня тогда услышали свыше, толи от тяжёлого эмоционального дня я совсем выбился из сил, но лёжа на одинокой кровати рядом со своим котом, под звуки
