Орел пустыни - Джек Хайт

– Эй, ты, сарацин! – рявкнул стражник. – Что ты здесь делаешь?

Джон снял тюрбан, показывая светлые волосы и бороду. Его голубые глаза спокойно посмотрели на стражника.

– Я не сарацин, друг, – сказал Джон. – И приехал на рынок рабов.

Стражник некоторое время смотрел на него, а потом кивнул:

– Проходи.

Джон зашагал по тесным улочкам города, петлявшим вокруг высоких домов, лепившихся друг к другу и полностью заполнявших ограниченное пространство между стенами. Он сразу направился в темный переулок, хлюпая сапогами по грязи, в воздухе висел тошнотворный запах опорожняемых прямо на улицу ночных горшков и гниющего мусора. Мутные ручейки стекали в сторону моря, и Джон подумал о чистых улицах Алеппо. Он прошел в дверной проем, у которого сидел любитель опиума – изнуренный мужчина, остекленевшими глазами смотревший в сторону переулка. Впереди улочка разветвлялась, с двух сторон обтекая узкое здание. Молодая проститутка в прозрачном одеянии, открывавшем красивую грудь, стояла на перекрестке.

– Хочешь хорошо провести время? – спросила она на франкийском, а потом на латыни и арабском.

Джон остановился, и ее накрашенные губы раздвинулись в усмешке.

Джон показал ей медную монетку.

– Как мне найти порт?

Проститутка нахмурилась.

– Там, – ответила она, махнув рукой направо.

Джон бросил ей монетку и пошел дальше по узкой петляющей улице в сторону, которую она указала. По мере того как он приближался к порту, над головой у него начали кружить чайки, кричавшие пронзительными голосами. Улица стала шире, и на смену жалким строениям из дерева и глины пришли высокие красивые дома из белого камня.

Джон вышел на площадь и остановился напротив церкви с высоким куполом. Обойдя ее, он оказался на широкой улице, ведущей к воротам порта. Около них почти вплотную друг к другу стояли тележки, купцы громко расхваливали свои товары, выискивая покупателей, недавно прибывших в Святую землю. Джон увидел на прилавках вино, мечи из дамасской стали, а рядом толпу голодных рабов-сарацин.

Он решительно зашагал налево вдоль пирса, с удовольствием вдыхая терпкий океанский воздух и стараясь поскорее избавиться от отвратительной вони города. Справа у пирса, уходившего в блистающее голубое море и защищавшего порт от волн, стояли корабли. Впереди Джон заметил дюжину грязных пилигримов, которые сходили на берег с заплечными мешками, где лежали их немногочисленные пожитки. Их глаза были широко раскрыты. Джон смотрел на них и вспоминал, как сам прибыл на Святую землю.

– Эй, ты! – позвал Джона солдат с палубы одного из кораблей. – Хочешь вернуться? Мы отплываем в Шербур в конце недели. Заплатишь серебряную монету – и ты на борту.

Джон покачал головой, поколебавшись лишь мгновение.

– У меня здесь дела, – ответил он солдату и зашагал дальше.

Слева, вдоль городской стены, расположились склады и таверны. Джон направился в первую же, что попалась у него на пути – ветхое двухэтажное строение, опиравшееся на соседний дом. Над дверью висела вывеска, которая изображала бойцового петуха и кружку пива. Изнутри доносились громкие голоса, проклятия и смех.

Джон распахнул дверь и оказался в плохо освещенном помещении. Два длинных стола с рядами скамеек по обе стороны перегораживали длинный узкий зал. За столом слева сидели матросы, в большинстве своем итальянцы, судя по языку, на котором они разговаривали. За другим расположились солдаты в кольчугах. У дальнего конца стола громко пела группа германцев. Чуть ближе четверо госпитальеров играли в карты и спорили на франкийском языке. Коренастый мужчина среднего возраста со светлой кожей и темными волосами, с сильным акцентом требовал новую кружку пива. Он был в кольчуге, на поясе у него висел меч, у ног стоял мешок. Одна из служанок принесла ему выпивку, и он сделал большой глоток. Джон сел рядом с ним.

– Ну и как оно, друг? – спросил Джон на английском.

Тот опустил кружку и удивленно на него посмотрел.

– Видит бог, сакс! – взревел он и схватил за руку проходившую мимо служанку. – Еще кружку пива для моего друга.

– Благодарю, – сказал Джон и протянул руку. – Меня зовут Иэн.

– Аэстан, – ответил мужчина, пожимая ему руку. – Как приятно снова говорить на родном языке. Здесь сплошные норманны. – Он кивнул в сторону госпитальеров, сделал глоток из кружки и снова повернулся к Джону: – Что привело тебя в Триполи, друг?

– Я купец, приехал купить рабов.

Аэстан поставил кружку на стол и пристально посмотрел на Джона:

– Ты больше похож на солдата.

– Да, раньше я был солдатом, но нашел более прибыльное занятие.

– Хм-м-м, – проворчал Аэстан. – В таких вещах я не разбираюсь. – Он похлопал по висевшему на боку мечу. – У меня другие таланты. Но в Англии больше не нужны саксы с мечами. – Он сплюнул под стол. – Теперь там заправляют норманны. Я приехал, чтобы найти свой путь.

– И давно ты здесь?

– Несколько дней. Сначала я хочу совершить паломничество в Иерусалим, а потом собираюсь пойти к кому-нибудь на службу. Я слышал, здесь платят неплохие деньги за сражения с сарацинами.

Джон кивнул. Служанка принесла для него кружку пива, он сделал глоток и скривился – пиво оказалось несвежим.

– Не знаешь, кто набирает людей? Армиям нужны рабы. Может быть, я смогу заработать.

– Говорят, князь Антиохии собирает армию. Его зовут Рейнальд.

Джон поставил кружку на стол.

– Рейнальд де Шатийон?

– Да, он. Ты его знаешь?

– Я с ним сражался. Тогда он был мелким дворянином.

– Теперь уже нет. Никто не знает, как ему это удалось, но он стал богатым, как еврей. Он соблазнил княгиню Антиохии, ошеломив ее богатыми дарами. Они поженились, и он стал князем. И он настоящий ублюдок, насколько я слышал.

– Очень похоже на Рейнальда, которого я знал, – пробормотал Джон.

Аэстан сделал еще один большой глоток.

– Я готов сражаться за самого дьявола, если он будет хорошо платить.

Джон улыбнулся:

– За это нужно выпить.

Он уже поднес кружку к губам, когда кто-то грубо схватил его за плечо, и он расплескал пиво.

Над их столом наклонился один из госпитальеров, бородатый краснолицый мужчина, от которого разило дешевым вином.

– Что вы тут замышляете, собаки саксы? – прорычал на франкийском госпитальер.

– Прикуси язык, норманнская свинья, – на английском ответил Аэстан.

Он начал вставать, но Джон положил руку ему на плечо, поднялся на ноги и повернулся к госпитальеру, за спиной которого стояли еще три рыцаря. Все они были вооружены. Джон пожалел, что оставил свой меч в лагере Юсуфа.

– Я работорговец, – сказал Джон на франкийском. – Мы обсуждали дела.

– Работорговец, – невнятно пробормотал рыцарь и посмотрел на кошелек Джона. – Все купцы должны платить налог в порту. – Он протянул руку. – И я этот налог собираю.

Джон не хотел устраивать драку в таверне, поэтому вытащил из кошелька серебряный дирхам. Рыцарь взял монету и принялся ее рассматривать. На ней был отчеканен профиль Нур ад-Дина.

– Сарацинские деньги, – сказал рыцарь. – Здесь они никому не нужны. У тебя есть что-нибудь другое?

– Ничего другого нет.

Рыцарь посмотрел на приятелей и ухмыльнулся:

– Тогда за тобой должок. – И он положил тяжелую руку Джону на плечо.

Джон вздохнул. Похоже, рыцарь по-хорошему не понимает.

– Подожди, – сказал Джон. – Возможно, у меня есть золотая монета франков.

В глазах рыцаря вспыхнул радостный огонь, и он отпустил плечо Джона. Джон засунул руку в кошелек, но вытащил оттуда кулак и ударил госпитальера в лицо, сбив его с ног, так что он рухнул на одного из своих друзей. Двое других полезли на него с кулаками.

– Ты за это заплатишь, саксонская собака, – бросил один из них.

Он собрался нанести удар, но в этот момент из-за стола вскочил Аэстан и врезался в него, сбив с ног.

– Норманнская свинья! – воскликнул Аэстан.

Лицо сакса покраснело, и он заработал кулаками.

Хозяин таверны – толстый местный христианин – бросился вперед и встал между Джоном и четвертым госпитальером.

– Ну хватит, – взревел он и попытался оттащить Аэстана от упавшего рыцаря.

За что тут же получил удар в спину от четвертого госпитальера. Через мгновение служанка врезала кружкой по голове рыцаря, и он рухнул на пол. Джон воспользовался суматохой и выскользнул из таверны.

Он сразу направился к городским воротам, а когда солнце садилось у него за спиной, покинул город и зашагал по дороге, идущей вдоль реки Кадиша. Потом он свернул в сторону и уже в темноте добрался до берега Оронта. Джон пошел вверх по течению, пока не оказался в лагере Юсуфа. Тот встал, чтобы его встретить.

– Тебе удалось что-нибудь узнать? – спросил Юсуф.