Глаза зверя - Фридрих Незнанский

Поремский улыбнулся:

— Чуть-чуть.

— Возраст взрослого человека, — изрек Меркулов. — Жениться-то не собираешься?

Поремский покачал белобрысой головой:

— Нет пока.

— Пока? — Меркулов нахмурился и сказал с напускной строгостью: — Ты с этим делом не тяни, а то поздно будет.

— Какие мои годы, — небрежно ответил Поремский.

— Не скажи. — В глазах Меркулова появилось что-то от педагога, назидательное и мудрое. — К холостяцкой жизни привыкают, Володя. Как к тюрьме. Еще лет пять, и тебе не захочется ничего менять.

— Странное сравнение, Константин Дмитриевич. Обычно все наоборот — холостую жизнь сравнивают со свободой, а брак с тюрьмой.

Меркулов сделал брови домиком и покачал головой.

— Это глупые люди сравнивают, Володя, и ты их не слушай. Неженатый человек — это как лодка без весел. Плывет себе по течению, пока не сядет на мель или не наткнется на корягу.

— Уж больно у вас элегическое настроение, Константин Дмитриевич. С чего бы это?

Меркулов пожал плечами:

— Не знаю, Володь. Наверно, старею. В сравнении с Турецким это не так заметно, а вот с тобой пообщался — и чувствую, что сдаю. Учительствовать начинаю, морщины опять же…

Поремский на эту реплику никак не откликнулся. Ему попросту нечего было ответить. То, что по возрасту Меркулов годился ему в отцы, не вызывало сомнений. То, что он учил Поремского уму-разуму — ну это они, старики, все любят, и Меркулов не исключение. То, что он имел на это право… Что ж, с этим, конечно, можно было поспорить, но зачем?

Казалось, Меркулов прочел все эти мысли на лице Поремского. Внезапно он широко улыбнулся и сказал:

— А вообще, никого не слушай. Живи так, как тебе хочется. Главное — никогда не спорь со своей совестью, если она начнет тебе возражать. Совесть, в отличие от людей, не обманешь. Черт! — нахмурился Меркулов. — Опять я взялся за нравоучения. Включи-ка лучше телевизор погромче, пока я не остыл. Если меня не обманывают глаза, там как раз показывают президента. Послушаем, что он скажет… в свое оправдание.

Поремский взял пульт и включил звук.

— …Пресс-конференцию, которую устроил президент. Наряду с прочим, журналисты не обошли стороной и скандал, связанный с задержанием известного бизнесмена, бывшего вице-премьера правительства России Владимира Ивановича Сметанина. Вопрос о нем задала немецкая журналистка.

Картинка сменилась, и вместо ведущей на экране появился зал, заполненный журналистами, и президиум, где в окружении помощников и пресс-секретарей восседал президент.

— Господин президент, — обратилась к президенту высокая, рыжая и худая как палка немка, — как вы можете прокомментировать недавние громкие события, связанные с задержанием господина Сметанина? Репортаж об этом транслировали все независимые телеканалы России.

Прежде чем ответить на вопрос, президент в своей обычной манере усмехнулся и отпустил колкую шутку:

— Ваши немецкие коллеги не раз упоминали о том, что в нашей стране не существует независимых телеканалов. Значит, они у нас уже появились? Приятно слышать.

По залу прокатился веселый ропот. Президент удостоверился, что аудитория поняла шутку, и лишь затем стер улыбку с лица.

— А если говорить серьезно, — продолжил он, — то операция была проведена грамотно и успешно. — Президент сделал паузу и повторил, чуть повысив голос: — Я повторяю — грамотно и успешно! Благодаря слаженным действиям милиции, прокуратуры и ФСБ была раскрыта и уничтожена преступная группировка, действующая на территории Москвы. А что касается Сметанина… — Глава государства сделал паузу и сурово сдвинул брови. — Даже вы, журналисты, с вашим острым пером и наметанным глазом, с вашими журналистскими расследованиями и «альтернативными» источниками информации не всегда может определить преступника и вывести его на чистую воду, правда? Так вот, нашим спецслужбам это удалось.

Немецкая журналистка вновь схватилась за микрофон:

— Значит, вы не будете наказывать тех, кто проводил задержание Сметанина и…

— Что за глупости? — поморщился президент. — Наоборот, я намерен поднять вопрос о награждении сотрудников спецслужб, разработавших и осуществивших эту операцию.

— Да, но ведь следователи допустили в ходе этого дела огромное количество нарушений! — не унималась журналистка.

Президент посмотрел на нее в веселый прищур и усмехнулся.

— Не знаю, как у вас в Германии, — иронично сказал он, — а у нас, у русских, есть такая пословица: победителей не судят. — Он выдержал многозначительную паузу и добавил: — Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, — кивнула журналистка.

— Я рад. В таком случае следующий вопрос…

— Достаточно, — сказал Меркулов.

Поремский выключил звук. Некоторое время коллеги сидели молча. Потом Меркулов сунул руку в карман и достал бумажник.

— Володь, — устало обратился он к Поремскому, — не в службу, а в дружбу — сбегай в магазин и купи еще одну бутылку. Мне кажется, нам с тобой самое время выпить.

— Зачем же бежать? — улыбнулся Поремский. — У меня есть водка. Подойдет?

— Вполне, — кивнул Меркулов.

Поремский встал и пошел на кухню, но на полпути остановился и оглянулся:

— Вот только с закуской у меня плоховато, — виновато сказал он.

— Ну это дело поправимое, — махнул рукой Меркулов. — Скажи-ка, дружище, ты когда-нибудь закусывал водку тортом?

Поремский улыбнулся и покачал головой:

— Нет.

Меркулов облегченно вздохнул:

— Слава богу, в мире осталось хоть что-то, чему я могу тебя научить.