Вожак - Генри Олди

– Марк! Сопровождайте меня.

– Я только переоденусь…

– Нет времени! Вы водите аэромоб?

Марк кивнул. Но госпожа Зеро смотрела не на него, а на стилиста. Пятясь к операторской, Игги Добс неожиданно для себя открыл простую, очень неприятную истину. Он предпочел бы год прожить на острове в окружении плотоядных, чертовски болтливых паллюсков, бок о бок с училищем помпилианских рабохватов, нежели провести десять минут в обществе этой ведьмы, когда у нее скверное настроение.

– Подписки, Мамерк, – велела госпожа Зеро. – Возьмите у него подписки. Все, какие есть на свете. Пусть сидит в студии и ждет моего возвращения. Если он захочет кофе… Сколько угодно, Мамерк. С пирожными. Со сливками. С гашишем! Перед расстрелом господин Добс не должен жаловаться, что мы отказали ему в кофе.

– Оп, – выдохнул Игги.

– Вы что-то сказали?

– Оп. В смысле, оп-ди-ду-да.

– Совершенно верно, – без тени юмора отозвался лысый Мамерк.

Часть третья

Тишри

Глава седьмая

От генерала до булочника

– Не верю, – вздохнул Гвидо Салюччи. – До сих пор не могу поверить…

Он развел руками:

– Всё складывалось так удачно!

На овальном столе, прямо перед собравшимися, разворачивалась динамическая реконструкция. Город, воссозданный в сильно уменьшенном масштабе; улицы, забитые народом, как консервные банки – шпротами. Запрокинув лица к небу, люди сидели на тротуарах, на проезжей части, на клумбах и люках канализации. Кто половчей, вскарабкался на крыши машин, припаркованных у обочины. Мальчишки гроздьями облепили деревья. Престарелые астлане, чей возраст вынуждал их остаться дома, выбрались на балконы. Взгляды светились ожиданием чуда. Сейчас, сию минуту, в крайнем случае, ближе к вечеру…

Улыбки.

Слезы счастья.

Так встречают мессию.

– Общая картина, – резюмировал председатель Совета. Под глазами его высокопревосходительства набрякли мешки: сизые, в мелкий рубчик. – Куда ни плюнь… Сначала они штурмовали расположение наших частей. Требовали незамедлительно перерезать всех, включая стариков и детей. Выстраивались в очереди, писали на ладонях номерки. Ссорились, если кто-то пытался влезть первым. Ножи…

– Что ножи? – спросил Тит Флаций, представитель Великой Помпилии.

Он вертел шеей, словно воротник мундира был ему тесен. Нос имперского наместника заострился, как у покойника, став еще больше похож на клюв. Стервятник завис над добычей, торопясь приступить к трапезе.

– Они приносили ножи с собой!

Гвидо Салюччи понял, что кричит, и замолчал. Все терпеливо ждали. Самообладание вернулось к председателю не скоро, и не в полной мере, но контроль над голосом он восстановил:

– Контр-адмирал Ван дер Вейден распорядился поднять наших людей на орбиту, во избежание падения боевого духа. Теперь астлане торчат на улицах: ждут. Вы понимаете? Ждут! Ладно, они не ходят на работу. Не водят детей в школу. Не занимаются домом, мало спят, одеты не по сезону… Самое противное, что они забывают есть. Воду еще пьют кое-как, а с едой проблемы. Иногда перехватят всухомятку, но всё реже и реже. Скоро начнутся голодные обмороки. Проклятье! Мы не в состоянии принудительно кормить население целой планеты…

Тит Флаций наклонился вперед:

– Что говорит профессор Бхарадваджа?

Вместо ответа председатель включил гиперсвязь. В сфере над макетом, как бог над градом обреченным, всплыл смуглый лик брамайна. Чувствовалось, что профессор на взводе: Бхарадваджа поминутно облизывал губы, морщил лоб, дергал щекой, словно страдал нервным тиком. В черных вьющихся кудрях прибавилось седины; а может, просто сбоила связь.

– …объяснений, – рокочущий бас заполнил кабинет. – Дамы и господа, вы ждете связных и логичных объяснений. Скажу без обиняков: у меня их нет. Есть только предположения. Мы ждали эффекта честного плена. Мы радовались его отсутствию. Мы изучали частности, забыв о целом. Что ж, мы не первые, кто совершил трагическую ошибку…

Сферу заполнила нижняя часть лица Бхарадваджи. Блеск влажных зубов, движение мясистого рта, мелькание языка… Собравшиеся машинально откинулись на спинки кресел, борясь с жутковатым эффектом.

– Наше появление в системе – принципиально новый фактор влияния для всей Астлантиды. Подчеркиваю: для всей. Вы полагаете, нам оказывали сопротивление воинские части? Наши действия шокировали отдельно взятых туземцев? Ничего подобного! Мы явились перекраивать планету, перекладывать рельсы эволюции. В итоге честное сопротивление воспринималось природой астлан отнюдь не в ракурсе локальных действий. Мы принуждали Астлантиду, нам противостоял Остров Цапель. Здесь пленили, там сопротивляемся – организм боролся в целом, проигрывая в частностях…

– Время, – напомнил Тит Флаций. Кроме него, никто не осмелился прервать брамайна. – У нас мало времени. Ситуация требует радикальных действий.

– Ситуация?! Вы называете это ситуацией?!

– Хорошо, катастрофа. Будьте лаконичней, профессор.

Рот искривила горькая усмешка:

– Куда уж лаконичней? Астлантида решила, что проиграла. Критическая масса накоплена: «Мы сделали все, что могли!» Коллективное, знаете ли, бессознательное… Получите и распишитесь: честный плен для целой расы. Без исключений, от генерала до булочника. Даже если кто-то и не лез в драку… Впервые в истории Ойкумены мы столкнулись с сопротивлением народа. Не фигура речи, а принцип существования, стимулированный агрессией извне. Народ проиграл, народ сдался. Режьте их, они хотят в солнце…

Сфера опустела.

Город под ней уставился в небеса. Город ждал, что бог не ограничится голой констатацией факта. В конце концов, зачем нужны боги, как не для светопреставления?

– Ваше мнение, капитан-командор?

Сперва Марк не понял, что обращаются к нему. Капитан-командор? Марк по-прежнему был в новенькой форме, предназначенной для съемок агитролика. Он скосил глаз, пытаясь рассмотреть петлицы. Какое звание выписал ему безбашенный Игги Добс? Вот ведь гад, не поскупился. Лишний, сказал Марк сам себе. Я здесь лишний. Зачем госпожа Зеро притащила меня на совещание? Но когда председатель Совета повторил: «Ваше мнение, господин консультант!», подкрепив слова недвусмысленным жестом, адресованным Марку, и никому иному – пришлось встать.

– Я могу сделать звонок? – спросил Марк.

– Личный? – брюзгливо осведомился Тит Флаций. – Вы на службе, обер-центурион…

Уж кто-кто, а представитель Великой Помпилии видел Марка насквозь. В званиях имперский наместник не ошибался, хоть наряди офицера клоуном.

– Никак нет, господин наместник! – Марк вытянулся во фрунт. – По делу.