Война – дело семейное. Перехват - Инна Георгиева

Если кратко подытожить, то следующие полтора часа за столом прошли в обстановке, максимально приближенной к боевой. Я вяло отбивалась от дружных попыток матери и леди Тант вывести меня на откровенный разговор и с плохо скрываемым наслаждением прислушивалась к переругиванию невесток. Давина не изменяла себе даже в такой компании. Тем более у нее было место, чтобы «развернуться»: мать специально посадила ее рядом с вечной жертвой – Банжаминой. Брагислава с дочерьми тоже, судя по всему, получала удовольствие от этого спектакля. Братья на него не реагировали. Иногда они обменивались сухими репликами на военную тематику поверх голов своих вторых половинок, но ничего нового я не услышала. В основном тоже хаяли бестелесых, но как-то вяло и не предметно. Наверное, волчицы еще не были в курсе последнего нападения призрачных монстров, и супруги не хотели их беспокоить…

А потом, когда мне уже стало так скучно, что я начала мечтать о тихой смерти прямо там, рядом с улитками, дверь залы распахнулась, и в комнату, чеканя широкий шаг, практически ворвался поджарый волк довольно солидного возраста.

– Мэтр! – радушно приподнялся со своего места отец и пошел навстречу гостю, чтобы с силой пожать протянутую ему руку.

«Похоже, они давно дружат, – поняла я, глядя, как волки с улыбками хлопают друг друга по плечам. – Интересно, кто он такой?»

Впрочем, этот вопрос был скорее риторическим: ответ нашелся, стоило только бросить еще один взгляд на Фенрира. Сходство этих двоих было поразительным. Как если бы в комнату только что вошла более взрослая версия моего наблюдателя. Стоит признать, умение этого волка красиво стареть было достойно восхищения. Все еще роскошная шевелюра темных волос, не тронутых сединой, подтянутая фигура и уверенный взгляд ярко-карих глаз. Отец Фенрира – а это был именно он – умел произвести впечатление.

«И не только хорошее», – отметила про себя, заметив, как напрягся Фенрир. Похоже, в «Датском королевстве» Тантов тоже было не все спокойно.

Отец меж тем приобнял друга за плечи и повел к столу.

– Ты ведь уже знаком с моими сыновьями и дражайшей супругой, верно? – улыбнулся он. – Но, кажется, не успел узнать мою дочь.

– Да, не имел такой чести, – с долей сожаления в голосе (которое меня, надо признать, очень удивило) ответил отец Танта. – Но слышал о ней много положительного как о достойном представителе семейства Доусон. Чем ты, несомненно, можешь гордиться!

К этому моменту они подошли уже достаточно близко к столу, а мы, отдавая дань уважения, поднялись со своих мест.

– Очень рад видеть всю твою семью в добром здравии, – заверил нас мэтр, обращаясь тем не менее только к равному себе. – Но где же твоя дочь? Та, которая, если удача будет нам благоволить, свяжет воедино род Доусон и род Тант?

И скользнул глазами по левой стороне стола, за которой сидела моя семейка.

«Так вот от кого троица унаследовала свой плотоядный взгляд!» – поняла я. Несмотря на улыбку, не сходившую с лица мэтра, глядел он так, что мои невестки мгновенно опустили головы, пытаясь казаться незаметными и максимально неопасными. Типичная реакция волчиц-аристократок на главу стаи. Я же взгляд выдержала. В конце концов, этот мэтр был не первым волком, который стоял выше меня в иерархической структуре и с которым мне приходилось иметь дело. Впрочем, именно это меня и выдало.

– Мэтр Доусон, – почти промурлыкал мужчина, подходя ближе. – Единственная волчица – руководитель группы в МАРАП. Это честь – познакомиться с вами.

– Ну что вы, мэтр! – поспешила заверить его я. – Это честь для меня!

Отец молча стоял рядом, давая нам время обменяться комплиментами, а заодно – присмотреться (ну и принюхаться, куда же без этого) друг к другу.

– Позвольте представиться, – первым, как и положено по этикету, подал голос мужчина. – Мэтр Дрейк Мелори.

– Мэтр Джейн Доусон, – не осталась я в долгу и подумала, что где-то уже сталкивалась с этой фамилией. И не только в файле с биографией Фенрира.

– Позвольте заметить, что для мэтра у вас очень любопытный цвет глаз, – прищурился волк.

Я небрежно махнула рукой:

– Это – временный эффект, от сыворотки.

Последующая реакция мэтра меня немного удивила – он расхохотался.

– Правильно! – воскликнул волк, кивая. – Только аристократы способны потратить полдесятка лет на голубые глаза. У нас, у воинов, есть дела поважнее.

И я вдруг поняла, что он абсолютно прав! Какого черта я буду пять лет ежедневно тренироваться, чтобы получить что-то, не имеющее никакой реальной ценности! Разве голубые глаза сделают меня сильнее или быстрее? Разве они помогут мне дальше видеть или подарят обзор в триста шестьдесят градусов, как у совы? Да ничего не изменится: карим будет цвет моей радужки, синим или черным. Так зачем платить больше, если разницы не существует?

«Спасибо за совет, мэтр Мелори, – мысленно поблагодарила я волка. – Вы избавили меня от долгих часов напряженного размышления!»

Наверное, облегчение от того, что решение было принято, как-то отразилось на моем лице, потому что мне даже не пришлось озвучивать его своему учителю. Он и так все понял. И ему это не понравилось.

– Не доверяй моему отцу, Джейн.

Это была первая фраза, которую я услышала от лорда Танта за весь вечер. И сказал он ее, когда ужин уже закончился, а гости, разбившись на группы по интересам, разбрелись по дому. Мужчины почти полным составом отправились в кабинет отца распивать спиртные напитки, играть в карты и обсуждать то, что не положено слушать женам. Те, в свою очередь, оккупировали любимую оранжерею матери и делали практически то же самое. Разве что под другое музыкальное сопровождение. А я вот прихватила бокал с мартини и удрала на террасу, выходящую во внутренний двор особняка. Подальше от всех. В основном потому, что в компанию волков меня не пригласили, а от волчиц я сама готова была на край света сбежать. Ну а так… закончить вечер на свежем воздухе, с хорошей выпивкой, любуясь яркой круглой луной прямо над головой, всяко лучше, чем запереть себя в «террариуме» с компанией, которая даже не пытается казаться дружелюбной. Разве не отличный план?

Только кое-чего я все же не учла.

– Что ты сказал? – обернулась я.

– Моему отцу, – повторил Тант, подходя ближе, – не доверяй. Ты его совсем не знаешь.

– Я и тебя не знаю, – возразила в ответ. – С чего мне верить тебе?

Волк мягко улыбнулся:

– Это правда. Но, по крайней мере, ты знаешь, что у меня есть причина быть с тобой откровенным.

– Да-да. – Я устало потерла переносицу двумя пальцами. – Этот проклятый волчий инстинкт, как я могла забыть…

Фенрир ступил еще ближе и с какой-то необъяснимой тоской пробежался по мне глазами. Остановился где-то в районе макушки.

– Ты подстриглась.

– Ты чертовски наблюдателен!

– Тебе идет.

Странно, что он одобрил. Аристократы ценят длинные волосы. Даже мужчины-волки носят косички – тонкие, больше похожие на крысиные хвосты, но ведь не обрезают! Про женщин и говорить нечего: тут что ни леди – то Рапунцель.

Я недоверчиво скосила на волка глаза, и он, словно воспользовавшись моим замешательством, сделал еще один шаг навстречу.

– Ты сегодня такая красивая, – прошептал с хрипотцой в голосе, – что мне сложно думать о чем-то еще.

Мое сердце предательски пропустило удар. Это уже было не странно, а просто дико: я все-таки не юная студентка с морем бушующих гормонов в груди. Но когда он стоял вот так, в мерцающем свете луны, и говорил своим низким урчащим баритоном, мне тоже становилось сложно сосредоточиться на чем-то другом.

И все же это было неправильно!

Я подняла глаза, чтобы встретиться с Фенриром взглядом. Он не влюблен в меня. Это все инстинкт, который заставляет волка искать общество самки, которая лучше всего подходит на роль матери его будущих детей. А я сама? Разве я уже не решила, что связываться с Тантом для меня равносильно подписанию рапорта об увольнении?

«Это полнолуние виновато», – мысленно повторила я, как завороженная глядя на мужчину перед собой. Продолжая улыбаться, он медленно протянул руку и кончиками пальцев провел вдоль коротких прядей на моем виске. Я не шелохнулась. Просто не смогла придумать достаточно веский аргумент, чтобы это сделать. Такое касание было очень интимным для волков, которые и руки-то друг другу при встрече редко жмут. Но мне почему-то не хотелось его прерывать. И, видя это, Тант решил пойти еще дальше.

– Я хочу попросить у тебя кое-что, – едва слышно сказал он.

– Проси, – так же тихо, с трудом узнавая свой голос, ответила я.

– Разреши мне тебя поцеловать.

«Да!» – немедленно отозвалась та часть меня, которая любила ввязываться во всякие неприятности.