Война – дело семейное. Перехват - Инна Георгиева

По левую руку от Джейсона сидела его супруга – Давина. Платиновая блондинка с хорошеньким, но очень надменным личиком. Даже после рождения троих детей она могла похвастаться идеальной фигурой, которую всегда с радостью подчеркивала узкими платьями, и характером, который в принципе мог довести до седины любого мужчину. В нашей семье к Давине относилась хорошо только мать. В основном потому, что по отношению к Эленор волчица вела себя очень корректно. Ну и еще со мной связываться в открытую не решалась, ведь я ее сразу предупредила, что моральными принципами аристократов не страдаю. То есть могу перейти на личности, а если совсем доведет, на метание тяжелых предметов. Сразу она мне, правда, не поверила, но одной демонстрации хватило на все двадцать с лишним лет последующего общения.

К сожалению, остальным невесткам повезло меньше. Они ведь у нас все – аристократки, а значит, вынуждены подчиняться правилу «дипломатия прежде всего». Вот и выходит, что тебя красивыми словами оскорбляют почем зря, а ты даже в суп плюнуть не можешь.

Справедливости ради стоит сказать, что аристократок учат парировать и обороняться. Проблема в том, что не каждому это дано. Вот, например, Банжамина – супруга моего третьего по старшинству брата Дрю. Забавная волчица, составляющая прекрасную пару своему нареченному. В основном потому, что, как и он, она стремится придать своему внешнему облику идеальную форму. В смысле геометрически идеальную, а именно: форму шара. Так вот, над ней Давина измывается так, что даже мне порой становится неудобно. А ответить достойно Банжамина не в состоянии: воспитали ее тихой и скромной. К сожалению, среди волков такие не котируются, и мое многочисленное семейство не стремится оказать угнетаемой невестке какую-либо поддержку.

Похожая ситуация наблюдается и с Реджиной Аус’Фитжеральд – супругой второго сына Доусон-Стрэтон, Джеймса. В том смысле, что эту невестку моя семья тоже не слишком любит. Но уже по другой причине: у Реджины после свадьбы прорезалось весьма специфическое чувство юмора. До этого, если верить Эленор, она его успешно скрывала. Впрочем, я полагаю, юмор – эта такая защитная реакция ее организма на внешний раздражитель. Возможно, даже вполне обоснованная, если учесть, что третирует ее моя мать. С таким противником все средства хороши, и странные шуточки – далеко не худшее из них. Но, простите, даже это не оправдывает того, чтобы назвать сына Арчибальдом! Хорошо, если в будущем мальчик пойдет по стопам отца и станет мэтром Арчибальдом Доусон. А если бедняга пожелает стать политиком? Да ему и так по жизни с фамилией матери не повезло! Зачем было еще и над именем издеваться?

Но Реджина как будто не понимает, почему на нее все ополчились. Острит как неразумный ребенок, сама же над своими шутками хохочет, а потом ноет, что ее никто не любит.

Вот и сейчас она дождалась, пока мы с отцом дойдем до ее места, резко обернулась и, нервно хихикнув, выдала:

– Мэтр Доусон, да вы сегодня просто на себя не похожи!

Мы с отцом дружно скосили на нее глаза и спросили почти в унисон:

– Это еще почему?

– Нет, мэтр! – стушевалась волчица. – Вы как раз на себя похожи, и даже очень… это вы, мэтр, в таком красивом наряде, что я вас просто не узнала!

– То есть обычно вы узнаете меня по некрасивому наряду? – хмуро уточнил отец. Реджина испуганно замерла. Бросила быстрый взгляд на меня: наверное, надеялась, что я как-то разряжу обстановку. А вот дудки! Мне тоже не нравится, когда мне делают комплименты сомнительного качества.

К счастью для невестки, отец не стал дожидаться адекватного ответа. Знал, наверное, что вряд ли дождется. А потому просто положил свободную руку на мою ладонь, покоившуюся на сгибе его локтя, и повел дальше. Реджина нервно хихикнула нам вслед. Я мысленно покачала головой: до чего эта девушка была похожа на испуганного зайца, волею случая угодившего в стаю гиен и отчаянно пытающегося выдать себя за своего! Особенно в этом сером платье под «металлик». И что мать в ней нашла? Неужели она правда верила, что эта странная волчица будет лучшей партией ее сыну?

Впрочем, обжегшись на Джеймсе, к выбору невесты для Бойда Эленор подошла еще с большей тщательностью, чем в свое время – к Давине[7]. Так в нашей семье появилась аристократка Карлина, и я вам хочу сказать, что они бы составили просто идеальную пару! В смысле Давина с Карлиной, а не Карлина с Бойдом. Бойду как раз не повезло. Хотя, как утверждала Эленор: «Требовательная жена – всегда стимул для мужа». Так что кто знает…

– Мэтр Доусон! – воскликнула Карлина, сканируя меня профессиональным взглядом опытной транжиры. – Я в восхищении! Платье от Луиджи и Валентино, серьги от Терри Винчер, сумочка от Берлико Гаммэ, туфли… о, я не вижу ваши туфли!

– Не волнуйтесь, леди, – почти ласково проворковала я. – Туфли вам все равно не понравятся, ведь они стоят меньше моей годовой зарплаты.

– Джейн! – прошипела мама тоном, который как бы намекал на то, что сегодня мне нужно быть очень сдержанной в высказываниях. Но тут на мою защиту совершенно неожиданно встала леди Брагислава.

– Ну что ты, Эленор! – воскликнула она. – Джейн – настоящая волчица! Сильная, смелая, достойная уважения. Вот с кого вам следует брать пример, дочки!

Три белокурые девушки, умостившиеся за противоположным концом стола между мамой и старшим братом, послушно подняли головы и вытаращились на меня с почти гастрономическим интересом. Я нахмурилась и поспешила занять свое место в надежде, что так им будет сложнее держать меня в прицеле своих больших темно-синих глаз. Не тут-то было! Девчонки вытянули головы, всем телом накренились вправо, но взгляды не отвели. Мне стало неуютно.

– Если твоя мать выполнит план-максимум и выдаст тебя за лорда Танта, вот эта троица тебя живьем сожрет, – не скрывая своего наслаждения ситуацией, пропела мне на ухо супруга моего младшего брата – Ауриция. Черноволосая и довольно юная гречанка, которую я за глаза называла «дятлом». И не только за особо выдающуюся часть лица: характер у леди был не лучше, чем у Давины с Карлиной. Да и чувством такта по отношению к окружающим она тоже не отличалась. Правда, справиться с ней было полегче: ко всему прочему Ауриция была глупа как пробка.

– Я бы на твоем месте не о моем браке думала, – прошептала в ответ, – а о том, как свой сохранить. Или ты не видишь, какими глазами на эту вот троицу смотрит твой муженек?

Вот и все. На ближайшие полчаса невестка занята. Ну и Джону тоже не скучно.

«Извини, братец, но ты, в отличие от нас всех, свою половинку сам себе выбрал! – подумала я, глядя, как Ауриция тянется к супругу и с гневным видом начинает ему что-то доказывать. – Вот теперь и мучайся!»

Да, это был первый и единственный раз, когда Эленор Стрэтон положилась на вкус сына. И с тех пор, видимо, боится эту ошибку повторить. Так что «спасибо» братцу дважды: за окончательно испорченный генофонд семьи и за то, что обжегшаяся на Ауриции мать теперь третирует браком меня, хотя и не имеет на это никакого права.

К моему плечу склонилась официантка с круглым подносом в одной руке:

– Ужин, мэтр?

– Что это такое?

– Улитки, мэтр, – ответила она и, не дожидаясь, пока я определюсь с реакцией, положила штук пять мне на тарелку. Здоровенных таких, откормленных сырых улиток, не помещавшихся в собственных желто-коричневых раковинах. Меня перекосило. Я, черт подери, волк! Я говядину люблю, а не эту отвратительную склизкую дрянь. Но говядина в нашем странном мире стоит дешевле моллюсков, а для Эленор Стрэтон вопрос цены принципиален. Так что: «Кушайте, гости дорогие. Приятного аппетита, и можете не благодарить».

«Какие же они мерзкие! – подумала я, стараясь не слишком откровенно морщиться. – Интересно, а другие это едят?»

И бросила быстрый взгляд на гостей. Споткнулась, правда, на первом же: на лорде Танте. Который, не скрываясь, смотрел на меня в упор. Буквально пожирал глазами. Наши взгляды встретились всего на мгновение, но меня аж в жар бросило.

«Это все луна! – быстро сориентировалась я с поиском оправдания и снова склонилась над тарелкой. – Давай, Джейн! Соберись. Не думай о Танте, не смотри на Танта. Смотри на еду! – приказала себе. – Только на еду. Сконцентрируйся на ней. Представь, что это вкусно! Ну хотя бы что это можно есть. Вот эта улитка с краю: мм… до чего упитанная! Чем их кормят только… липких тварей. Ого! Да она убегает! Нормальная улитка вообще?! Убей ее скорее! Убей!»

Нет, вы не подумайте. Я против моллюсков в целом ничего не имею. Просто мне не нравится, когда ужин пытается удрать с моей тарелки. У меня тогда инстинкты охотника просыпаются и… в общем, ничем хорошим для ужина это обычно не заканчивается…