Глас бесптичья - Константин Миг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Одни чудовища бьются с другими, — мрачно заметил Леон, но спорить не стал.
Вороны двигались молниеносно. Мгновение, и скопище гремящих монстров поразила невидимая мощь.
ⅩⅥ
Грузовик, чей кузов был скрыт грязным тёмно-зелёным тентом, в сопровождении десяти подобных машин ехал, подпрыгивая на кривой выщербленной дороге. Шёл слабый дождь, и редкие мёртвые деревья, чернели там и тут. Серые безжизненные холмы вздымались у горизонта, и Максим Раапхорст, глядя на это, испытывал чувство, отдалённо напоминающее грусть. Он сидел рядом с солдатами сопротивления, но не слышал, о чём они говорили. Мужчина не мог выкинуть из головы случившееся не так давно.
«Кто же этот осведомитель, о котором говорил связной? Они доверяют неизвестно кому, и считают мою осторожность странной. Неужели, по их мнению, я должен верить тому, кого даже не видел?» — размышлял Максим и отвлекался от своих мыслей, лишь когда грузовик подпрыгивал на колдобинах слишком сильно. Мужчина тотчас брался рукой за металлический каркас кузова, боясь рухнуть на пол, где сидели те, для кого не нашлось места на лавках.
— Вот оно, — неожиданно сказал кто-то и ткнул пальцем в пространство. Максим посмотрел в указанном направлении и похолодел. Подойдя к краю кузова, он высунул наружу голову и так остался стоять, не в силах оторваться от зрелища, открывшегося ему. Во взгляде мужчины мелькнула тревога, причиной которой стало громадное здание, расположившееся в нескольких километрах от дороги, по которой ехал грузовик. До строения оставалось ещё так много, но оно уже было хорошо видно, и эовин понял: оно невероятно большое. Его фасад имел грязный тёмно-оранжевый оттенок, и центральная башня, обшитая ржавым железом, возвышалась на многие метры над основным заводским ангаром. Он был гораздо ниже, но составлял большую часть здания, по сути, являясь его основой.
— Мы туда едем? — спросил Максим. В ответ раздался смех, и мужчина понял, что был прав.
«Даже подумать страшно, что там кроется», — подумал Раапхорст и сел на место. Он надеялся, что до страшного здания они доберутся ещё не скоро.
***
В палате было светло и тепло. Белые занавески свисали по обе стороны чистого окна, и солнечный свет ярким параллелограммом падал на гладкий, выкрашенный оранжевой краской, пол. Пахло спиртом и чем-то сладким, приятным. На тумбочках у каждой из четырёх кроватей лежало свежевыстиранное бельё; в коридоре, за белой дверью, слышались шаги и чьи-то голоса, впрочем, ничуть не нарушавшие приятную обстановку этого места. Пьер лежал в постели с загипсованной рукой и поглядывал по сторонам, ни о чём не заботясь. Иногда он что-то насвистывал, и даже ранение в руку, полученное на одном из плановых занятий по стрельбе, не мешало ему радоваться жизни. Юноша не унывал и был в прекрасном расположении духа. Того же нельзя было сказать о его соседе с перебинтованным лицом. Обычно он лежал, отвернувшись к стене, и не произносил ни слова, словно забыл, как говорить.
«Надо же, — думал Пьер, глядя на могучую спину, иногда вздрагивающую под одеялом, — тогда перед полковником он был живее. Что же с ним случилось?»
Но спросить об этом не представлялось возможности. Сосед почти не вставал, а если ему приходилось подняться с постели, он тотчас спешил покинуть палату, боясь даже взглянуть на Пьера. Такое поведение, конечно, показалось юноше странным, но после коротких раздумий, он решил не вмешиваться, а потому сейчас, дожидаясь обеда, ни о чём не волновался. Лишь единожды юноша задумался и даже помрачнел, вспомнив, как их заставили смотреть на падение Этрина.
«Город сгорел за секунды», — мелькнуло в сознании Пьера, и он поспешил отогнать эти мысли. Он заставил себя улыбнуться и постепенно вернул то состояние, в котором пребывал последние несколько часов.
— В конце концов, я должен был знать, что на войне без гибели никуда. Такое уж это дело, — шёпотом произнёс парень. — Всё могло сложиться гораздо хуже. Без монстров, которыми руководил Граус, я и многие солдаты могли и вовсе умереть…»
Сказав последние слова, парень усмехнулся и вновь посмотрел на спину молчаливого соседа. Тот по-прежнему лежал лицом к стене и, кажется, спал. Тут в коридоре зазвенел колокольчик, и Пьер радостно хлопнул здоровой рукой по бедру. Он понял: всех созывали на обед. Парень встал, и собирался было выйти из палаты, как вдруг остановился, отчего-то вспомнив о соседе. Немного покашляв, Пьер сказал:
— Вы идёте? Обед.
Ответа не последовало. Юноша пожал плечами и вышел в коридор.
«Какое мне дело…» — решил Пьер и торопливо зашагал по направлению к столовой вместе с остальными немногими пациентами.
Несмотря на то, что война уже началась, раненых было крайне мало. Основные боевые действия планировались на более поздний срок, а потому сейчас в госпитале, расположенном в одном из захваченных поселений, находились в большинстве своём такие же неудачники, как Пьер, получившие ранения в ходе обучения стрельбе или споткнувшиеся на ровном месте и заработавшие перелом.
Юноша бодро ступал по гладкому полу и оглядывался по сторонам, словно рассчитывая, увидеть нечто, что точно ему понравится и упрочит и без того прекрасное настроение. Впереди мелькнул светлый прямоугольник окна, и юноша решил подойти и посмотреть на внешний мир. Приблизившись к подоконнику, парень опёрся на него здоровой рукой и слегка наклонился, желая разглядеть, сквозь стекло, нечто у горизонта. Желтели берёзы, листья покрывали землю, и сквозь них кое-где до сих пор проступала зелёная трава, казавшаяся, живой и свежей. Погода выдалась на редкость ясная, а потому Пьер жадно всматривался в каждую деталь, открывшегося перед ним пейзажа. Солнце ярко освещало землю, истосковавшуюся по эфемерному теплу, в небе неспешно плыли облака, и иногда где-то кричали птицы.
Насмотревшись, юноша собирался было пойти дальше, как вдруг к нему подошла девушка в белом халате и красным крестом, повязанным на левую руку.
— Вам плохо? Почему на обед не идёте? — строго спросила она, взглянув на парня. Тот, облачённый в больничный халат, пожал плечами и совершенно растерялся.
«Какая бойкая, — подумал он и мысленно сравнил её с Миленой. — Нет, та была овечка, а эта — львица!»
— Молчите? — продолжала врач. — Ну же, скажите хоть что-то! Я ведь не ругаю вас. Как вы себя сейчас чувствуете?
— Прекрасно, — сдуру ответил Пьер, во все глаза глядя на собеседницу. Девушка, действительно была красива, впрочем, не более того: стройная фигура, светлые волосы, невысокая, чистая и строгая. Что-то в этом сочетании зацепило юношу, и потому сейчас он вёл себя, словно лишился ума.
— Правда? — девушка улыбнулась. — Так пойдёмте
