Метро 2033: Под-Московье (сборник) - Анна Калинкина

– Что тут случилось? – спросил Кирилл.

Словно в прострации, Нюта встала. Пошатываясь, оперлась рукой о стену.

– Алек хотел меня убить, – потрясенно пробормотала она. – Понимаешь? Убить.

Но Кирилл ничего не понимал. Точнее, не понимал, почему, в таком случае, Нюта жива, а напавший на нее мерзавец, явно куда более сильный и умелый, чем девушка, валяется мертвым? Не Нюта же его зарезала? Но ожидать сейчас связных объяснений от Нюты было бессмысленно.

Девушка вдруг встрепенулась, словно проснувшись после кошмара. Вцепилась в рукав Кирилла и зачастила:

– Кир, надо уходить отсюда! Скорее! Монстры! Твари из туннеля! Запах свежей крови, понимаешь?! Они всегда его чуют! Да скорей же!

Кирилл тоже считал, что пора уходить, просто не был уверен, что Нюта в силах. Оказалось – еще как в силах! Она буквально тащила его за собой в сторону Беговой. Но не разумнее ли повернуть обратно? Может, у этого типа были сообщники? А если даже и нет, как объяснить на Беговой, что один из ее жителей погиб, а у девушки, которая шла с ним, все лицо в крови?

«Сказать или не сказать? Опять обидится? А, плевать!»

– Плевать! – подтвердила девушка, выслушав на ходу – Теперь это дело принципа! Я должна, наконец, все узнать. Сама, без вранья и недомолвок!

В свете фонаря на шпалах Кирилл заметил какую-то бумагу. Поднял, посмотрел – как будто карта – и на всякий случай сунул в рюкзак.

Минут через пятнадцать впереди забрезжил свет. Их окликнули, и от блокпоста, сложенного из ящиков с песком и каких-то железяк, отделились две тени.

– Пограничный контроль станции Беговая. Документы!

Кирилл протянул свой паспорт, а вот Нюта, казалось, обо всем позабыла. Парень осторожно потряс ее за плечо:

– Нюточка! Где твои документы?

Внезапно патрульный широко улыбнулся:

– Не нужно. Эту девушку трудно не узнать – ее портреты у нас повсюду развешаны. Хотя без волос она, конечно, смотрится немного по-другому.

Обритая Нюта, волосы которой только-только отросли на полсантиметра, была похожа на инопланетянку. Да еще и засохшая корка крови на лице… Патрульный тоже заметил ее, и его улыбка тоже погасла.

– Что случилось? Вы ранены?

– Это его кровь. – Кирилл протянул паспорт Алека, который неизвестно зачем достал из нагрудного кармана убитого. Страницы книжечки тоже были изрядно заляпаны бурыми пятнами. – На нас в туннеле напал какой-то чужак, и ваш гражданин погиб, защищая девушку.

Кирилл сам не знал, как у него родилась такая складная выдумка. Хорошо хоть, он не назвал Алека по привычке «этот тип». Нюта вздрогнула, но ничего не сказала. Патрульный открыл паспорт, прочитал и сокрушенно покачал головой:

– Вот горе! Такой способный был парень, отец большие надежды на него возлагал. Слишком даже способный, – буркнул он себе под нос. – Валя! – обернулся он к напарнику, – я провожу гостей, а ты пока гляди в оба и один в туннель не суйся, даже если будут провоцировать. Я скоро вернусь, только доложу коменданту и возьму человек четырех со стволами. Тогда и прочешем по всем правилам. Глядишь, возьмем этого гада!

Вот чего Нюта совсем не ожидала, так это что на родной станции ей настолько не понравится. Беговая была похожа на Улицу 1905 года, но то ли из-за отделки серо-белым мрамором, то ли из-за какой-то неустроенности и неприбранности напоминала ей Стадион «Спартак». Неуютное ощущение только усугубляли скудное освещение, закопченный потолок и сами обитатели Беговой. Они бродили, точно сонные мухи, не было и в помине бодрой суеты, царящей днем на любой другой станции, где Нюте довелось побывать. У всех – мужчин, женщин, детей – на лицах читалось какое-то общее выражение равнодушия и апатии. Мол, еще один день проходит, и хрен с ним. Сегодня есть еда, и в ближайшее время будет, значит, можно пока ни о чем не беспокоиться. А когда будет нечего есть, тогда и посмотрим. Даже на пришедших чужаков поглядывали с каким-то вялым любопытством, позевывая и потягиваясь.

Патрульный остановил какую-то тетку, не спеша идущую по своим делам, коротко переговорил с нею о чем-то и, махнув на прощание Кириллу и Нюте, потрусил куда-то в сторону.

– Приказано, значит, провожу, – безразлично протянула тетка, обращаясь непонятно к кому. – Клава я. Пойдем, что ли?

У самых путей на стене висел большой замызганный плакат, изображавший девушку в необычной обтягивающей одежде и обуви на каблуках. Он, странным образом, тоже нагонял уныние.

– Реклама из прежней жизни, – заметив интерес гостей, ухмыльнулась провожатая. – Решили не снимать, оставить на память.

Сама она была одета не так уж плохо: в почти новую серую трикотажную кофту и защитного цвета брюки. Но, конечно, ни в какое сравнение с девушкой на плакате не шла.

Кирилл обратил внимание, что почти на каждой колонне Беговой были налеплены потрепанные листы бумаги. Сверху шла надпись большими буквами: «Запрещается». Парень пробежал глазами объявление – запрещалось сбрасывать мусор с правой стороны платформы. Штраф – 10 патронов. И действительно, с одной стороны на путях мусора было куда меньше.

– Почему такой запрет? – спросил Кирилл Клаву. Та пожала плечами:

– Хрен его знает, уже и не помню. Кажется, раньше тут дрезины ходили. Теперь уже не ходят, а бумажка осталась. Ну и хорошо – меньше свинячить будут.

Поравнялись с новой колонной и новым объявлением. На этот раз запрещалось продавать лягушек живыми. «Ну, это хоть понятно, – подумал Кирилл. – Боятся, что другие начнут разводить, а у них прибыль станет меньше». Еще одна надпись запрещала уничтожать вшей путем поджога матраса. «Наверное, были прецеденты», – хмыкнул парень. Он даже проникся уважением к неизвестному составителю объявлений. Следующее гласило: «Запрещается свистеть, находясь на посту». Клава опять не смогла внятно объяснить – почему.

– А если не на посту, то можно? – спросил Кирилл.

– На здоровье, – пожала плечами та. Видно было, что любопытство Кирилла ее уже стало раздражать.

«Может, примета плохая?» – подумал тушинец. Он понял, что жизнь здесь регулировалась какой-то сложной системой не всегда понятных запретов. Местные, видимо, как-то научились во всем этом ориентироваться. Кирилл надеялся, что если они с Нютой по незнанию нарушат какое-нибудь здешнее правило, то с них не будут спрашивать слишком строго.

– Душевая у нас одна, – предупредила Клава, – по очереди пойдете. Переодеться тебе есть во что? Нет? Ладно, посидите пока, сейчас принесу.

Вернувшись (на удивление быстро), она действительно принесла Нюте голубой спортивный костюм – не сказать, чтобы сильно новый, но чистый. Заодно предупредила, чтобы девушка не вздумала стирать окровавленные вещи, – она сама все сделает гораздо лучше. А что-то, может, и выкинуть придется, но пусть Нюта не переживает: о легендарной победительнице Зверя на Беговой сумеют позаботиться.

Ясно было, что Клаве не терпелось узнать, в какую передрягу гости попали по дороге, но она изо всех сил сдерживала свое любопытство. После душа Кирилла и Нюту ждали миски с каким-то беловатым мясом.

– Очень вкусно, – похвалил Кирилл, попробовав. – Что это?

Женщина загадочно улыбнулась, и Нюта догадалась, что их потчуют тем самым лягушачьим мясом.

– Грибной соус наш фирменный, больше нигде такого не попробуете, – гордо сказала Клава.

Затем она налила гостям необыкновенно вкусный чай, сообщив, что специально для них заварила самый лучший, с ВДНХ, который теперь только по большому блату можно достать. Молодые люди жадно прихлебывали, приходя в себя после пережитого, а вокруг них потихоньку собирались люди и с любопытством разглядывали Нюту. Судя по всему, слух о том, кто именно посетил Беговую, слегка расшевелил здешнее сонное царство. Какой-то человек даже протянул девушке клочок бумаги, огрызок карандаша и попросил расписаться. Нюта кое-как накарябала свое имя, и довольный мужчина бережно спрятал бумажку в карман. Другой, осмелев, протянул листовку с ее изображением – Нюта расписалась и на ней. Потом еще на одной. Молодая женщина с изуродованной бугристым шрамом щекой застенчиво попросила дать ей что-нибудь на память, чтобы она могла показывать это своим детям. Нюта рассеянно пошарила в рюкзаке и на дне нашла неизвестно как завалившуюся туда пустую гильзу. Женщина очень обрадовалась.

– Я буду носить ее на шее, на шнурке, – сказала она. – Это принесет мне счастье.

Люди из толпы глядели на нее с завистью – видно, каждый жалел, что не ему пришла в голову такая мысль, а больше гильз у Нюты не было.

И в этот момент к ним подошел патрульный. Родители погибшего парня хотели бы поговорить с ними, узнать, что случилось.

– Они сейчас придут, – добавил он.

– Мы и сами можем к ним сходить, – сказал Кирилл. Но у Нюты ноги стали точно ватные, и она не могла даже подняться с места.

Сейчас она, наконец, увидит свою мать. Ради этого она столько времени пробиралась по метро, то и дело рискуя жизнью. Увидит и что-то поймет, наконец.