Волшебник - Майкл Скотт

— Да, — дрожащим голосом ответил Макиавелли. Он был в шоке оттого, что старейшины — или все-таки только Ди? — знают о его секретных архивах. — Да, я видел ее, всего один раз. Мы боролись, и она победила, — отрывисто сказал он. — Она произвела на меня впечатление.

— Она необыкновенная женщина. Совершенно особенная. Даже в своем времени она заработала внушительную репутацию. Чего бы она достигла, если бы выбрала нашу сторону! Не понимаю, что она нашла в алхимике.

— Ты никогда не понимал человеческой способности любить, — негромко ответил Макиавелли.

— Я знаю, что Николя до сих пор жив и здоров только благодаря колдунье. Чтобы уничтожить Николя, нужно убить Перенель. Мы с моим господином всегда знали об этом, но думали, что если сможем поймать их обоих, то ради их общих знаний стоит рисковать, сохраняя им жизнь.

— А теперь?

— Рисковать больше нельзя. Сегодня, — добавил он тихо, — я наконец сделал то, что должен был сделать давным-давно.

Он говорил почти с сожалением.

— Джон, — вдруг рявкнул Макиавелли и развернулся на сиденье лицом к английскому волшебнику, — что ты сделал?

— Я послал в Алькатрас Морриган. Перенель не увидит нового рассвета.

Глава 38

Джош догнал монстра только на берегу Сены.

Он не знал, сколько уже пробежал, наверное, — не один километр, — но было ясно, что у него не хватило бы на это собственных сил? Всю последнюю улицу он пробежал на полной скорости (кажется, на дорожном знаке было написано: «Улица Мариньян»), пронесся по ней без всяких усилий, а теперь, свернув на авеню Монтень, даже не запыхался.

Это все меч.

Джош чувствовал, как меч гудит и жужжит в его руках, слышал его шепот, который звучал как обещание. Когда он держал меч перед собой, направляя его на чудовище, шепот становился громче и меч ощутимо подрагивал в руке. Когда Джош отводил меч в сторону, все стихало.

Меч вел его к чудовищу.

Следуя по разрушениям, оставленным монстром, Джош несся по узкой улице мимо перепуганных, обалдевших парижан. И вдруг у него в голове где-то на грани сознания замелькали пугающие своей абсурдностью мысли.

…Он находится в мире без суши и плавает в огромном океане, поглотившем целые планеты. И в этом океане живут существа, по сравнению с которыми он просто букашка…

…Он болтается высоко в воздухе, обмотанный толстыми корнями, которые впиваются в кожу, и смотрит вниз на разрушенную, пылающую пустыню…

…Он заблудился в каком-то месте, где стоят крошечные здания и бегают малюсенькие существа, и ему больно, и где-то в пояснице невыносимо жжет…

…Он… Нидхёгг!

Это имя всплыло в сознании Джоша, и он чуть не остановился от ужаса, сообразив, что он каким-то образом слышит мысли самого чудовища. Он знал, что это как-то связано с оружием. Еще раньше, когда чудовище коснулось меча языком, мальчик на миг увидел образ чужого мира и его необыкновенные пейзажи. Ударив чудовище мечом, он снова увидел картины, которые никак не могли существовать в современном мире.

И тут до Джоша дошло: он видит то, что Нидхёгг видел в далеком прошлом, испытывает его ощущения. Это наверняка как-то связано с мечом. Если это копия Экскалибура, вдруг подумал Джош, то могло ли это древнее оружие передавать чувства, эмоции и впечатления, когда его использовали? Что почувствовал Ди, когда вонзил Экскалибур в древний Иггдрасиль? Какие картины он тогда видел, что чувствовал и что узнал? Неужели Ди на самом деле уничтожил Иггдрасиль, чтобы получить то необыкновенное знание, которое в нем содержалось?

Джош посмотрел на каменный меч, и его пробрала дрожь. Такое оружие может наделить своего хозяина невероятным могуществом. Непреодолимый соблазн. Ведь жажда использовать его снова и снова, чтобы получать все больше знаний, может стать неутолимой. От одной мысли об этом становилось жутко. Но почему алхимик отдал меч Джошу? Ответ пришел незамедлительно: Фламель ничего не знает! Меч — обыкновенная каменная глыба, пока его не вонзить во что-то, и тогда он оживает. Теперь понятно, почему Сен-Жермен, Жанна и Скетти отказывались к нему прикасаться.

Джош бежал к реке и думал, что будет, если ему удастся убить Нидхёгга мечом Кларент. Что он почувствует, что переживет?

И что узнает?

Нидхёгг проломился через череду деревьев и двинулся к речному причалу у Елисейских Полей. Он остановился на парковке у берега прямо перед Ди и Макиавелли и упал на все четыре лапы, мотая головой из стороны в сторону. Чудовище стояло так близко, что они видели обмякшее тело Скетти в его когтях и дизиру, восседающую на шее. Нидхёгг взмахнул хвостом, сметая припаркованные машины и длинный туристический автобус. С громким треском лопнула чья-то шина.

— Думаю, нам лучше выйти из машины, — предложил Ди и потянулся к двери, не отрывая глаз от мотающегося хвоста, ударившего по крыше очередной машины.

Макиавелли вцепился в плечо волшебника.

— Даже не думай. Любое движение привлечет его внимание.

— Но хвост…

— Ему больно, поэтому он размахивает хвостом. Кажется, он уже не такой прыткий…

Ди чуть повернул голову. Макиавелли был прав: с хвостом Нидхёгга что-то творилось. Примерно на треть он почернел и как будто окаменел. Прямо на глазах у Ди странная чернота расползалась по грубой коже чудовища, медленно покрывая его плотной коркой. Доктор Джон Ди вдруг понял, что происходит.

— Мальчишка вонзил в него Кларент, — сообщил он, не поворачивая головы. — Вот в чем дело.

— Ты, кажется, говорил, что Кларент — огненный меч, а не каменный.

— Огонь принимает разные формы, — ответил Ди. — Кто знает, как среагировала энергия клинка на существо, подобное Нидхёггу?

Он пристально вглядывался в хвост, наблюдая, как кожа покрывается черной коркой. И вдруг заметил проблески огня.

— Там застывает лава! — От удивления он произнес эти слова шепотом. — Это лава застывает. Огонь горит у него под кожей!

— Неудивительно, что ему больно — пробормотал Макиавелли.

— Тебе как будто даже жаль его.

— Во мне еще осталось немного человечности, доктор. Я всегда помню о своих корнях. — Он заговорил жестким и презрительным тоном. — Ты так старался угодить своему господину, что забыл, каково быть просто человеком. А мы, люди, — он сделал ударение на последнем слове, — способны чувствовать боль другого существа. Именно это всегда поднимало людей над старейшинами, делало их великими.

— А однажды подобный недостаток уничтожит человечество, — возразил Ди. — Позволь напомнить, что это существо не человек. Оно растопчет тебя и даже не заметит. Короче, не время спорить. Мы почти победили. Мальчишка решит наши проблемы за нас. Нидхёгг медленно превращается в камень. — Он радостно засмеялся. — Если чудище упадет в реку, то вес хвоста утянет его на дно, а вместе с ним и Скату.