Я тебя нашёл (СИ) - Калисто ла Фей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его губы коснулись моих, но поцелуем это было сложно назвать, так, мазнули кистью по холсту.
— Орион, генералы собираются в тронном зале, — с нетерпением в голосе подгонял Малакай.
Принц провёл пальцами по моим скулам и поцеловал в лоб.
— Сначала ты. Перемещайся домой, судьба моя.
Я вытащила из сумочки кристаллик и сжала в руке.
* * *
Не успела зайти в ворота города, как удар колокола оповестил о всеобщем собрании. Жители облаков двинулись в Небесное Святилище.
Во главе стола восседал Иордин, подле него было пустое пространство. Видимо, архангелы решили отсесть, от греха подальше, от Верховного. Когда зал был полон, Митралия поднялся со стула.
— Наследник Ада жив!
По залу пошёл шёпот. Моё сердце рухнуло вниз, а вот паника, наоборот, начала подниматься из глубин сознания. Что вещал архангел, я не слышала, мою душу сковал такой страх, что я не дышала. Страх за того, кого только что обрела, кого полюбила всем сердцем и душой.
«Орион, будь осторожен».
Глава 17. Точка невозврата
В небесной кузнице снова разожгли священный огонь. Удары молотов и запах раскалённого железа разносились в городе над облаками.
Неужели снова будет битва?
Как и обещала Ориону, я старалась не попадаться Иордину на глаза, хотя Верховному архангелу не было до меня ни дела, ни времени. Архангелы заседали за закрытыми золотыми дверями в Небесном Святилище. Иногда к ним заходили разведчики. Я с замиранием сердца сидела в тени вековых дубов и молилась, чтобы не было новостей. И когда ищейки покидали Святилище с каменными лицами, выдыхала.
Минула неделя. Мне становилось невыносимо в Серебряном городе. Меня душила атмосфера этого места. Мне хотелось жить, я хотела Ориона. Чтобы успокоиться и чем-то себя занять, я пошла в библиотеку. На мою удачу, сегодня смотрителем была Бальза.
— Ещё что-то есть в библиотеке, что ты не читала? — усмехнулась хранительница знаний.
— О да, я не могу найти легенду о единорогах.
Бальза подавилась чаем.
— Легенда о предназначенных пылится в хранилищах архангелов.
Вот как. Наверное, неспроста. Мне оставалось только тяжело выдохнуть.
— Есть ещё, что бы ты хотела прочитать?
— Да, мне нужна вся информация, как вырастить цветы и деревья в непригодных для жизни местах.
Бальза схватилась за переносицу.
— Ты меня так крыльев лишишь, девочка! Ох-хох, пошли со мной.
Бальза вела коридорами из бесчисленного количества стеллажей.
На руки мне ложились фолианты и пергаменты. Руки потихоньку начали трястись от поклажи.
— Это последний, — плюхнула она на скопившуюся гору литературы последний фолиант.
Я крякнула от тяжести.
— И ещё, Фрея любила гортензии.
С этими словами она развернулась и пошла к своей стойке. Я не задавала ей вопросов, откуда у неё такая проницательность и почему она ещё не рассказала всё архангелам. Я просто была счастлива, что на Небесах у меня есть кто-то, к кому я могу обратиться за помощью.
Я сидела, уткнувшись в книги, как рядом со мной зашелестела мантия.
— Первые семена в новых землях?
Голос Иордина застал меня врасплох.
— Здравствуйте, Верховный!
Его глаза слегка расширились в порыве удивления, доля секунды, и снова маска легла на безупречное, красивое лицо. Я ведь никогда не замечала, что Иордин хорош собой. Карие, словно горячий шоколад, тягучий и вязкий, глаза. Длинные снежные волосы обрамляли лицо с высокими скулами. Высокий, широкоплечий, пухлые губы, нос с горбинкой и холодная, королевская отрешённость. И ещё — я никогда не звала его «Верховный».
Движения плавные, завораживающие, словно змей, гипнотизирующий перед прыжком. Он провёл рукой по корешкам книг и пергаментов, и его взор обратился ко мне.
— Я подумала, что могла бы попробовать вырастить деревья, что плодоносили бы круглый год, в храме Ойлистрей.
Архангел молчал.
— Зимой в мире людей очень холодно, а фруктовые деревья значительно бы подняли иммунитет людей.
Я врала… частично.
Архангел молчал.
Где-то внутри паника, как взлетающая птица, начала расправлять крылья. В моём сознании уже всплывали образы, как мне отрывают крылья.
— Благородно.
Он ещё раз посмотрел на меня и, развернувшись, пошёл в сторону секции архангелов.
Мне потребовалось несколько глубоких вдохов, ведь я не дышала, когда обманывала Иордина. Но я так и не успокоилась. Всё время смотрела по сторонам. Я просидела до закрытия. Книги оставила на столе с запиской «Завтра вернусь» и пошла прогуливаться в сады. На небосводе горели звёзды. Я нашла самое яркое созвездие и молилась, чтобы обладатель его имени был невредим. Хотелось выть на Луну.
— Завистница! Жестокая и тщеславная.
В груди так щемило, горло словно кинжалами резало. Предательские слёзы наворачивались на глазах и готовы были превратиться в поток. Я глотала воздух ртом в попытке успокоиться, удары молота о наковальню в этом не помогали. Развернулась и ускорила шаг, практически бежала, подальше от звуков приближающейся войны. Залетев в свою комнату, захлопнула дверь, уже готовая разреветься, как моё внимание привлекло излучение высшей магии, что исходило с моей кровати.
— Что за чудачество?
Я начала скидывать подушки с кровати и под последней обнаружила свёрнутый пергамент и перчатки из шёлка. Старинный манускрипт сам не имел вписанной магии слов, но, видимо, долго пролежал рядом с магическими артефактами и могущественными заклинаниями, поэтому излучал чуть уловимую магию.
Я надела перчатки и аккуратно дёрнула верёвочку, связывающую манускрипт.
Серебряными буквами первые строчки гласили:
Бессмертные существа,
Их время — вечность.
Отдали сущность,
Чтоб сквозь века
Пройти миры друг с другом.
Любовь связала души навсегда.
И встретив их однажды,
Ты обретаешь то,
За что отдали царства
Бессмертные существа.
— Ох, Бальза, благодарю тебя!
Я обложилась подушками и стала вчитываться в высшее наречие легенды о предназначенных.
* * *
В библиотеке было тихо. Перечитав всё, что предложила мне хранительница знаний, пришла к выводу, что сама я не справлюсь. Мне ни за что не вырастить цветы и деревья в Аду. Магия скверны уничтожает всё живое. Я положила голову на стопку книг и смотрела на снующих ангелов. Шелест мантий успокаивал меня.
Послышались хлопки. Кто-то уронил книги в глубине стеллажей. С сильным скрежетом отодвинулся стул хранительницы знаний.
Мне стало смешно. Были бы мы сейчас в мире людей, Бальза бы открутила уши неряшливому человеку, возможно, она сейчас очень хочет настучать по голове ангелу, но … НО!
«Проявление эмоций приближает нас к миру скверны».
Наблюдала, как решительными шагами библиотекарь топает в сторону ранее доносившегося шума.
Картина.
Что?
