Дар божий. Соперницы - Ольга Дрёмова

Чем ближе Лев подъезжал к дому, тем медленнее, казалось, тянулось время. Последние несколько минут были просто бесконечными. Расплатившись с таксистом, Вороновский бегом поднялся на этаж и нажал кнопку звонка. В квартире стояла странная тишина, не нарушаемая человеческими голосами. Обычно на его звонок бежали мальчишки, радостно крича и предвкушая получение долгожданных подарков, но сегодня всё было не так.

Когда Маришка открыла дверь и Лев увидел её, сердце его больно сжалось, а горло перехватило спазмом. Перед ним стояла женщина, черты лица которой были ему знакомы, но глубокое отчаяние изменило её внешность до неузнаваемости.

Мокрые ресницы прикрывали отёкшие от слёз глаза, перерезанные сеткой красных крупных прожилок; глубокие, тёмные ямы подглазий сливались с побледневшей, почти серой кожей лица. Во всей её фигуре сквозило безысходное отчаяние и огромное, непомерное для человека горе.

— Маришка, что случилось? — Сумки Льва упали на пол.

— Гриша, — сумела проговорить она, и по щекам её опять потекли слёзы. Голос жены звучал настолько хрипло и надтреснуто, что Лев не узнавал его. По спине Вороновского побежали мурашки страха, а в голове загудело.

— Что Гриша? — прошептал он вмиг пересохшими губами.

— Он пропал. — Маришка провела мокрым носовым платком по покрасневшему носу и всхлипнула.

— Как пропал? — Мир вокруг него вдруг раскололся на несколько частей, и земля стала уходить из-под ног. Лев покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился рукой за дверной косяк. — Что ты такое говоришь? Когда пропал? Где Андрей? Что происходит? — Льва трясло, словно в ознобе, а Маришка судорожно сглатывала слёзы, не в силах продолжить разговор.

Взяв жену за руку, не раздеваясь, как был в грязных ботинках и плаще, Лев увёл её на кухню. Налив воды в стакан, он заставил её сделать несколько глотков и немного успокоиться.

— Маришка, расскажи мне всё толком, я ничего не понимаю, — стараясь держать себя в руках, произнёс Лев.

— Вчера вечером Гриша не пришёл домой, — прерывисто вздохнув, Маришка на мгновение остановилась, но потом, с усилием сглотнув, продолжила дальше: — Они гуляли с Андреем на улице, всё было, как всегда, а вечером вернулся он один. Я испугалась и спросила, где Гриша.

— И что он сказал? — перебил её Лев.

— Он сказал, что Гриша уехал насовсем.

— Куда уехал? С кем уехал? — Голова Вороновского пошла кругом. — Что ты такое говоришь? Что значит уехал? Ему только десять лет.

— Андрей больше ничего не хочет говорить, он только твердит одно и то же: «Я знал, что всё этим закончится!»

— Ты звонила в милицию?

— Звонила, только что толку? Я говорю, что ребёнок пропал, а они отвечают, что три часа опоздания с прогулки — не разговор, вот если бы он дней десять как пропал — тогда другое дело, а так… не могут же они каждого заигравшегося мальчика за руку водить.

— Так… — с расстановкой произнёс Лев. — Тогда остался один Андрей. Пойдём к нему.

— Он молчит, — снова всхлипнула Маришка.

— Заговорит, — скрипнул зубами Лев. — Глупый маленький мышонок, он просто не понимает, насколько всё это серьёзно.

Войдя в детскую, Лев увидел, что Андрей лежит, отвернувшись к стене и уткнув лицо в подушку. Развернув его к себе, он увидел, что глаза ребёнка, обычно такие доброжелательные и светлые, пусты и неподвижны.

— Андрюша, — негромко сказал он, — расскажи, что случилось с Гришей.

Мальчик, закрыв глаза, болезненно сморщился, но не произнёс ни единого слова. Освободив плечи из отцовских рук, он снова улёгся, отвернувшись лицом к стенке.

— Нет, так не пойдёт, — проговорил Лев, снова поворачивая мальчика к себе. — Ты ведь знаешь, где он. Посмотри, мама плачет, ты должен сказать всё, что тебе известно. Мы найдём его, обязательно найдём, и у нас всё будет, как прежде.

— Не будет, — вдруг произнёс Андрейка и посмотрел на отца. — Как прежде уже никогда не будет. А об этом предателе я говорить не стану.

— О каком предателе? — уцепился за фразу Лев. — Ты говоришь о Грише? Да? Какой же он предатель?

— Самый обыкновенный. Я говорил ему, что всё окончится плохо, а он в нём души не чаял, с ума сходил! Как я его ненавижу! Зачем он пришёл к нам в школу?

— Да кто пришёл?! — сорвался на крик Лев. — Объясни толком! Ведь не иголка, человек пропал, твой родной брат!

Андрейка вздрогнул, как от удара хлыстом, никогда, за всю свою жизнь, он не слышал, чтобы отец кричал. Усевшись на кровати, он посмотрел на отца и маму и вдруг, содрогаясь всем телом, отчаянно заревел. Он даже не плакал, он почти кричал, плечи его ходили ходуном, из груди доносились какие-то хрипы, по щекам струйкой текли огромные круглые слёзы.

— Ты не понима-а-а-ешь, — всхлипнул Андрейка, — он нашёл нас, а Гри-и-ишка, как дура-а-а-ак, стал ходить за ним… хвостом. Я говорил ему, го-вори-и-ил, что всё будет пло-о-охо, но он не верил мне…

— За кем стал ходить наш Гриша? — пробираясь через сетку непонятных слов, Лев попытался вытащить самое главное. — За кем?

— За ним, за этим чёртовым физкультурником!!! — взвизгнул по-щенячьи Андрейка и снова разревелся.

— Дневник, — прошептала Маришка.

Ну конечно, всё было на поверхности, но, расписываясь на последней страничке за годовые оценки близнецов, ей даже в голову не пришло посмотреть на первую. Нет, правильно говорят, что самые слепые — это твои близкие.

— Математика, английский, музыка, рисование, — вела пальцем Маришка, — вот. Физкультура — преподаватель… — Губы Маришки побледнели, и она замолчала.

— Ну, что там? — Лев вырвал из рук жены дневник.

То, что он увидел, поразило его не меньше, чем Маришку. Красивыми круглыми буквами Гришкиной рукой на последней строке было выведено: Неверов Станислав Анатольевич.

— Хватит ныть, — не выдержал Неверов. — Вот мы ходи-и-и-ли, вот мы ви-и-и-дели… Хватит, Гриша, это всё в прошлом, забудь про это, перед тобой открывается новая жизнь, а ты всё старьё перетрясаешь.

— Папа говорил, что без прошлого будущего не бывает. — Гришка искоса взглянул на Стаса, шагавшего рядом с ним.

Стас возмущённо вздохнул. Морока с этим нытиком, да и только! Вот если бы с ним оказался другой сын, Андрей, то всё было бы проще. Уж тот-то ныть не стал бы, ни за какие коврижки. Надо же, как этот подлый докторишка отыгрался на его детях, вырастил тряпичных кукол, а не мужчин! Неизвестно, что из себя представляет второй, но с этим возни будет прилично, это ж пока из него человека сделаешь — умом повредишься.

Проблемы росли, словно снежный ком, увеличиваясь с каждым днём. Если бы вывезти удалось обоих братьев, с документами было бы намного проще: Андрей изъял бы их из дома не задумываясь, а этой тюте-матюте Стас побоялся даже предложить такой выход. А всё Вороновский со своими сантиментами! Если как следует не замести следы — фальшивые бумаги скоро обнаружат, и тогда конец всем планам.