Блестящие разводы - Джун Зингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но как насчет тебя, Нора? В своем хрустальном шаре ты не видишь для себя еще одного мужа?
— Нет, не думаю, — рассмеялась Нора. — Во-первых, у меня было больше мужей, чем должно быть у одной женщины. И самое важное — я выходила замуж по самым разным причинам, а теперь, ты знаешь, мне кажется, что у меня больше не осталось ни одной причины, чтобы еще раз выйти замуж!
Часть седьмая
Блестящий брак
Лос-Анджелес. 1969–1970
31
Впоследствии Нора будет вспоминать все детали этого вечера до самой малейшей. Дата: 20 декабря, повод — танцы и аукцион предметов искусства с благотворительной целью для Национального совета в защиту бедных детей; место — Смитсоновский институт — одно из старейших научно-исследовательских и культурных учреждений США, основан в 1846 году в городе Вашингтоне, список приглашенных включал известных лиц, живущих в Вашингтоне, — республиканцев, которые тогда пользовались успехом, и демократов, лишившихся его, много звезд из Голливуда, их привезли с побережья, чтобы придать дополнительный блеск и без того блестящему собранию гостей.
Цветовая гамма — черное с белым. Высокие белые лилии в сочетании с черным щетинистым лисохвостом украшали комнаты. Мужчины надели белые галстуки, а женщины — туалеты черного цвета. Каждой вручили гардению, тяжелый терпкий запах этих цветов пропитал все вокруг. К шампанскому «Дом Периньон» подали черную икру, а к бренди после ужина — мусс из белого шоколада!
Нора была сопредседателем. На ней было элегантное платье из черных кружев, оставлявшее обнаженным одно плечо, вырез платья Нора украсила гарденией. Ее ожерелье, кольцо и серьги мерцали перемежающимися черными и белыми великолепными жемчужинами.
Она танцевала с вице-президентом Спиро Агню, который в отличие от президента по-настоящему любил танцевать. Оркестр Лайонела Хемптона играл «Улетая на самолете». И в этот момент он отнял Нору у ее партнера.
Сначала она его не узнала. Впрочем, она и не могла его узнать, потому что они никогда до этого не встречались. От крупного мужчины с резкими чертами лица, с которым она с удовольствием танцевала, исходил какой-то магнетизм. Его нельзя было назвать красивым, по сила и самобытность его облика резко выделяли его из толпы. И когда он густым, мягким голосом сказал:
— Вы — Нора Нэш-Кантингтон, — она сразу поняла, кто он, и улыбнулась:
— Пора бы вам появиться. Сколько лет прошло с тех пор, как вы подвели меня и не пришли в «Поло Лонж» в Голливуде? Двенадцать?
Он от души рассмеялся:
— Я тогда сделал глупость. Именно поэтому я сегодня здесь, чтобы исправить ошибку. Я ненавижу делать глупости, но должен признать себя глупцом и хочу понюхать вашу гардению. — Он наклонил свою голову к гардении у нее на груди и вдохнул ее запах. — Обворожительно… — прошептал он.
Как бы Норе ни казалось это глупым, она вдруг почувствовала что-то, чего давно уже не чувствовала с тех пор, как развелась с великолепным, сексуальным Тони Нэшем. Это трепетание крылышек бабочки где-то глубоко в самом центре ее лона. Крылышки опять затрепетали с появлением Т. С. Гранта.
Он показал ей картину, которую желал приобрести, — английский пейзаж с помещичьим домом в центре. Это вполне могло быть поместье Меррилли; у нее сильно забилось сердце.
— Почему вы выбрали именно эту картину? Ее написал неизвестный художник.
Он засмеялся:
— Для меня это не имеет никакого значения. Я не разбираюсь в искусстве, — сказал он так, как будто гордился этим. — Я просто знаю, что мне нравится, а эта картина мне по душе. Мне нравится сельская местность в Англии, а дом напоминает мне о собственном доме — поместье Грантвуд. Это был великолепный помещичий дом, но он разрушился, потому что у меня нет ни времени, ни жены, которая могла бы позаботиться о нем.
— Вы так и не женились снова?
Он с недоумением посмотрел на нее:
— Вы знали, что моя жена умерла?
— Да, я прилетела в Голливуд в день ее похорон.
— Но вы не присутствовали там? Я не помню, кто там был и кто — нет.
— Нет, меня там не было. Я собиралась пойти, но вмешалась судьба, к сожалению, в виде женщины. Это был тот день, когда закончился мой брак с Тони Нэшем, понимаете?
Он обнял ее, и она почувствовала мурашки на коже.
«Не будь дурочкой, Нора! У сорокачетырехлетних дам не должны бегать мурашки по коже, когда их во время танца обнимает незнакомый мужчина!»
— Тони Нэш идиот, — прошептал он ей на ухо. — Что в него тогда вселилось?
Нора рассмеялась:
— Женщина-дьявол… очень сексуальная дьяволица! — Держу пари, что я знаю ее имя!
— Каков ваш заклад?
— Картина, если я ее куплю.
— Сколько вы за нее даете? — Пятьдесят тысяч.
— Это очень много за картину, написанную неизвестным художником. Она будет вашей.
— А вы? Каков ваш заклад?
— Я не знаю. — Нора была уверена, что проиграет. — Что бы вы могли предложить?
В ответ он пристально посмотрел на нее, в его глазах был явный вызов. Потом он взял ее руку и поцеловал, пробежался губами по всей руке до самого плеча, поцеловал Нору в шею. Крылышки бабочки начали так сильно трепетать, что Нора оглянулась вокруг, уверенная, что все слышат это трепетание.
Потом он сказал:
— Мими Лере, — и ей пришлось признать, что она проиграла пари. Но они оба знали это заранее.
В полночь в «Хилтоне», где остановился Т. С., объятая страстью, она вскрикнула в таком экстазе, какого никогда прежде не испытывала даже с Тони Нэшем.
В двенадцать тридцать он вдруг вспомнил о Тони:
— Я был прав насчет Тони. Он — идиот. Ты — богиня, а Мими — просто ничтожество! У меня были тысячи подобных ей.
В час тридцать она вспомнила, что у него есть дочь, и спросила о ней. Он пробормотал, что она в школе в Коннектикуте, но в это время он целовал ее бедра, и Нора забыла обо всем, включая его дочь.
В два часа ночи он решил выкурить сигарету. Она рассказала ему о Хьюби, какой он милый и очаровательный, но не может ни на чем остановиться и как она беспокоится о его будущем. Он загасил сигарету и сказал Норе, что, по его мнению, Хьюби идеально подходит для кинобизнеса и что ей ни о чем не следует волноваться — она всегда может прислать Хьюби к нему и он даст ему работу.
Ей было приятно, что Т. С. так внимателен к ее словам, но в это время он в который раз прикоснулся губами к ее животу, и Нора забыла о Хьюби.
В три ночи они кончили вместе, и он простонал в ямку у нее на горле, что ее любит, а Нора прошептала:
— Я тебя тоже люблю.
Потом, поняв, что говорит правду, она радостно засмеялась, и он засмеялся тоже, и у них начался настоящий приступ безумия.
Уже почти наступил рассвет, когда он сказал:
— В одном из моих фильмов парочка удрала куда-то в Мериленд, чтобы пожениться, но я не могу вспомнить название места. Мне кажется, что ты должна его помнить.
Во второй раз в этот вечер Т. С. выиграл пари. Она действительно помнила название этого места.
32
На следующий день, после того как они поженились и оказались в ее доме в Джорджтауне, Нора с удивлением обнаружила Т. С., собирающего маленькую сумку, чтобы лететь обратно в Лос-Анджелес.
— Секунду, — засмеялась Нора, — не слишком ли быстро развиваются события? Я не могу сложить вещи и уехать, не предупредив никого.
— Конечно, ты не можешь, лапочка, и я не предлагаю тебе этого. Мне необходимо лететь в Лос-Анджелес, потому что я собирался остаться только на один день в Вашингтоне, на бал, и у меня назначены встречи. Но ты пока можешь остаться и привести в порядок свои дела, разгрести завалы, попрощаться и, когда будешь готова, прилетишь ко мне.
«Что происходит?»
Вчера он заявил, что не может жить без нее, а сегодня улетает и еще говорит: «Когда будешь готова, приедешь ко мне!»
Он увидел, что она расстроилась, и прошептал:
— Нора, Нора!
Он поднял ее голову и поцеловал в губы.
— Просто ужасно, что нам приходится так сразу разлучаться. Поверь мне, для меня — это убийство. Но что мы можем сделать? Мне необходимо вернуться назад в студию, а тебе привести в порядок дела. Тебе, кстати, следует предложить к продаже этот дом.
Нора была в шоке:
— Продать мой дом?
— Конечно. А как ты думаешь? Ты же знала, что, когда выйдешь за меня замуж, тебе придется переехать в Калифорнию. Если только ты не планируешь один из этих новомодных браков, когда один из супругов находится на одном побережье, а другой — на другом! Я на это не рассчитывал, а ты? — засмеялся Т. С., пошлепав Нору по попе.
— Конечно, нет! Но я не собираюсь продавать дом!
Он пожал плечами:
— Сколько домов тебе нужно на Востоке? У тебя есть дом в Палм-Бич и на Кейпе…
— У меня их нет. Я отдала их детям Хью.