Пожиратели света и тьмы. По Мыслящим Королевствам. Триумф душ - Алан Фостер

Лозви внезапно посуровел, выставил вперед ногу и еще громче заявил:

— Мы хотим, чтобы вы сразились с Дюнауэйком!

— Я так и знал! — в сердцах бросил Симна и осторожно поставил на площадь маленькую кружку пива. Эхомба, как всегда, остался невозмутим.

— Помнится, ты, Лозви, упомянул, что для победы над подобным существом необходимо применить магию. Я предупреждал тебя еще там, на ночной стоянке, что я не колдун и никаких магических секретов не знаю. С тех пор ничего не изменилось.

Лозви начала изменять выдержка.

— Когда я говорил, что народ песка ждет от вас помощи, я говорил правду. Беда в том, что Дюнауэйк очень близко, и с каждым днем подбирается все ближе. Вы сами видите, сколько усилий приложил наш народ, чтобы обустроить эту безрадостную округу. Могли ли вы вообразить, что люди наших размеров способны возвести все это? — Он обвел рукой городские стены и строения.

Эхомба кивнул:

— Пожалуй, да.

— Я рассказывал вам — там, в лагере, — что мы не можем вступить в схватку с Дюнауэйком. Единственное наше спасение в том, чтобы попытаться опередить его. — Лозви сделал паузу, затем еще более громко, даже с каким-то надрывом продолжил: — Как вы думаете, сколько раз нам приходилось менять местожительство? Сколько раз приходилось начинать заново, на девственной дюне?

Никто из путешественников не ответил, тогда Лозви ответил сам.

— Замок, в котором вы сейчас находитесь, уже сорок пятый. Сорок четыре раза мы вынуждены были спешно сниматься с места, находить подходящую гору и упорно трудиться, чтобы вновь построить такую красоту. На сорок пятый нам повстречались вы. Разве могли мы упустить такой случай?

Эхомба на миг представил себе долгий, полный страхов и безнадежности путь, который проделал этот трудолюбивый и добрый народец. Кочевье по стране, где даже ему и его спутникам барханы представлялись горами — что уж говорить о свиках! — было трудным и безнадежным предприятием. Бесконечный поход в никуда, только для того, чтобы спасти свои жизни, — подобная перспектива могла ввергнуть в отчаяние любое разумное существо.

Он оглядел удивительные, поражающие изяществом и тонким вкусом башни, прочные красивые дома, крепостные укрепления… Все это великолепие было изготовлено из обычного песка и теперь более походило на одну из многочисленных гробниц, которые народ свиков так часто возводил во время своих мытарств. Этиоль представил, что останется от этой красоты, когда сюда нагрянет Дюнауэйк, и ничего, кроме руин, сожженных домов, крошечных трупов детей и женщин, вообразить не мог.

Он присел на корточки и обратился к Лозви:

— Прошу прощения, но помочь мы вам не можем. Симна сперва испугался, затем почувствовал облегчение, хотя ожидал от товарища совсем иного ответа. Алита за спиной у людей перевернулся на спину и фыркнул.

— В лагере вы обещали по крайней мере попытаться дать нам добрый совет.

Эхомба пожал плечами.

— Да, я так и выразился: «попытаемся». Я тогда не знал, что ответить. Ты упорно настаивал, что для победы над Дюнауэйком без колдовства не обойтись. Я ответил, что ни я, ни мои друзья не имеют никакого отношения к магии. К сожалению, мы и совета дать не можем. О чем вести речь, если мы даже не знаем, что представляет собой этот Дюнауэйк. Поверь, мне близки страдания твоего народа. Я и мои друзья умеем сражаться с людьми, в силах одолеть любого зверя и даже, если повезет, способны совладать с дикой природой, но не с Дюнауэйком. Я никогда не видел его, никогда ничего не слышал о подобном чудище.

— А если вам удастся взглянуть на него, вы измените свое решение? — не сдавался Лозви.

— Вряд ли, — ответил Эхомба. — Если оно так опасно, как вы утверждаете, и мы бездумно, не зная, в чем его сила, вступим в бой, мы скорее всего погибнем. А мне погибать нельзя. У меня есть священный долг, семья, по которой я страшно скучаю…

— И товарищи, — быстро добавил Симна.

— Да, и товарищи. — Эхомба тяжело вздохнул. — Так что прости, Лозви, мне искренне жаль твой народ. Хорошо, что вы привыкли перебираться с места на место.

— От раза к разу легче не становится, — ответил Лозви. — Ладно, коли вы ничем помочь не можете, что тут поделаешь. Старейшины передадут ваш ответ Совету.

Благородные старики, стоявшие у него за спиной, вновь поклонились.

— Не будем вам мешать. Заканчивайте еду. Этим путешественники и занялись: Алита ел тихо, скромно, прикрыв пищу лапами, повеселевший Симна — беззаботно и с прежним аппетитом, Эхомба, может, и не совсем беззаботно, но со смирением — он не мог изменить мир, да и не хотел.

Если хозяева и затаили чувство обиды по отношению к гостям, то никак этого не показали. Даже Лозви. Остаток дня путешественники провели, осматривая восточные районы города, где тоже было немало интересного. Проводником по-прежнему выступал Лозви. Оказалось, что свики — древний и культурный народ, малоизвестный из-за своего скрытного образа жизни.

— Во всех пустынях, разбросанных по миру, живут наши дальние родственники. Тоже в дюнах, тоже подальше от глаз больших людей, — объяснял Лозви. — Так что никто из вашего рода великанов никогда не слыхал о нашем существовании. Разве что встречают порой следы на песке, но это следы животных и птиц, которых мы используем.

— Вы очень изобретательный народ, — уважительно заявил Эхомба.

— Да, — с гордостью кивнул Лозви. — Наши земли всегда были свободны от любых проявлений зла, кроме вторжений Дюнауэйка, но, боюсь, что бесконечно так продолжаться не может.

— Почему? — безразлично спросил Симна. Лозви взглянул на него и серьезно ответил:

— Большие люди, люди-великаны, почему-то страстно полюбили освещение. Они завели себе столько ламп, что рыщут по всем пустыням в поисках нашего масла, а когда находят его, качают в таких количествах, что недра быстро пустеют. Боюсь, наступит день, когда они явятся и на ту дюну, где будет построен новый город, и переворотят там все вверх дном.

Эхомба взглянул на потолок.

— Вряд ли они придут сюда. Эти земли слишком далеки и слишком бесплодны.

— Надеюсь, ты прав, друг мой, — вздохнул Лозви. — С сожалением могу признать, что ты не маг, каким мы тебя считали… Вам пора отправляться в путь. Что ж, по крайней мере вы могли убедиться в гостеприимстве нашего народа.

Эхомба отвесил ему поклон.

— Память о вашем народе навсегда сохранится в наших сердцах.

— Я тоже буду вспоминать о тебе, Этиоль Эхомба. Крошечный воин выдавил улыбку. Учитывая ширину его рта, улыбка едва не расколола лицо пополам.

— Завтра утром мои люди выведут вас наружу. Мы покажем короткую дорогу к северному побережью. Здесь есть глубокое и узкое ущелье, которое прорезает всю пустыню с юга на север. Следуйте по нему и скоро окажетесь в стране зеленых деревьев и бегущей воды.