Гнезда Химер - Макс Фрай

«Весело будет, если они окажутся грозными рубаками, перемочат на фиг этих бородатых красавчиков – и что я тогда, интересно, буду делать? Плясать на рее какой-нибудь устрашающий танец, чтобы они от меня отвязались?» – удрученно думал я.

Впрочем, страмослябы были настроены оптимистически: бодро бряцали каким-то примитивным оружием, смутно похожим на раскормленные топоры, ржали так, что доски скрипели, и нетерпеливо подпрыгивали на месте в предвкушении настоящей разминки. «Эти существа отличаются безрассудной храбростью, просто потому, что у них не хватает воображения, чтобы представить себе смерть», – говорил о них мой приятель Вурундшундба. Компетентный, мать его, специалист…

Часа через четыре мы все-таки догнали бедолаг под полосатым парусом. Воинственный клич капитана: «Нафуздячим пудурасов!» был тут же подхвачен его командой. Ребята творчески переосмыслили призыв своего начальника и ответили ему нестройным «ибьтую мэмэ!», «етидрёный хряп!» и «илдук те у жупень!»

Люди, путешествовавшие под полосатыми парусами, понравились мне с первого взгляда. Было в них некое внутреннее сходство с моим приятелем Мэсэном. Я животом чувствовал, что они слеплены из того же теста, что и хитрый болотный житель, великий охотник на дерьмоедов. На этом корабле мне бы вряд ли понадобилось творить чудеса и взбираться на мачту: с такими дядьками я вполне мог бы ужиться.

К моему величайшему сожалению, их было катастрофически мало. Страмослябские пираты, которых оказалось еще больше, чем я полагал после нескольких дней, проведенных на корабле, могли бы одолеть их даже вовсе без применения оружия – просто задавить массой. Исход боя был предрешен, и мне показалось, что это понимают все участники предстоящего мероприятия. Понимают, но драться тем не менее все-таки будут, поскольку так уж заведено…

Битва была короткой, отчаянной и, на мой вкус, неприглядной: когда несколько дюжин громил с гигантскими топорами начинают разбираться с горсткой хорошо вооруженных людей, обе стороны несут сокрушительные потери.

Через полчаса мои приятели пираты окончательно переместились на территорию противника, а еще через полчаса они уже тащили на свое судно сундуки с чужим добром. Потом привели пятерых пленников. Они чертовски хорошо держались, без напускного героизма и ложного пафоса, но с настоящим философским достоинством побежденных в неравном бою: дескать, ладно, пока ваша взяла, а там видно будет…

Надо, впрочем, отдать должное и страмослябам: они вели себя вполне прилично и не проявляли жестокости по отношению к пленникам. Усадили их на корме, аккуратно связав ноги, тут же принесли им воду и еду, кому-то дали чистое тряпье перевязать рану. Одним словом, все было вполне гуманно, можно сказать, даже душевно.

Я внимательно следил за происходящим, поскольку твердо решил, что обижать пленников не дам. «В случае чего, спущусь с мачты и устрою итальянский скандал с пощечинами – а там будь что будет», – пообещал я сам себе.

Мне и так было грустно и стыдно от того, что я даже не попробовал вмешаться раньше. Тоже мне, «поднялся над обстоятельствами», нечего сказать!..

Один из пленников, наверное, почувствовал, что я их разглядываю, поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Наши глаза встретились, и я с веселым ужасом почувствовал, что теряю равновесие. Уж не знаю, кто учил этого парня ворожить, и учили ли его вообще таким глупостям, но меня он сделал, не сходя с места.

Так бывает. Очень редко, но все-таки бывает. Однажды твои глаза встречаются с глазами незнакомца, и ты вдруг понимаешь, что этот человек мог бы стать твоим лучшим другом. Понимаешь, что незнакомец знает о тебе абсолютно все, да и ты знаешь его так хорошо, словно вы выросли вместе. И не потому, что вы оба такие уж великие ясновидцы, просто вы похожи, как бывают похожи близнецы, но не снаружи – с изнанки.

Так бывает. Но чаще всего такие встречи не заканчиваются ничем, просто потому, что все мы – люди и живем среди людей, которые каким-то образом договорились, пришли к неписаному, но действующему соглашению о том, что два незнакомых человека не могут броситься навстречу друг другу с идиотскими улыбками и нечленораздельными восклицаниями: «А вот и ты, наконец-то!» Считается, что это глупо, нелепо и даже неприлично. Так что обычно мы просто идем дальше своей дорогой, а незнакомец, который мог бы стать лучшим другом, ныряет в вагон подземки, и ничего не происходит, поскольку так принято. Если уж и существует какой-нибудь «всемирный заговор», то вот вам его последствия…

Но у меня был совсем другой случай. Я находился черт знает где: в Мире, законы которого по-прежнему оставались для меня праздничным набором тайн за семью печатями. Японятия не имел, по каким правилам здесь следует играть, как принято вести себя в обществе, чтобы тебя не сочли сумасшедшим, и в данном случае невежество было мне на руку.

Поэтому я кое-как слез с мачты – нет ничего хуже для сомнамбулы, чем водворять себя на место без вмешательства бригады каскадеров и дежурной пожарной команды! Страмослябские пираты взирали на сие позорище, распахнув рты, но мне было не до них.

Подволакивая непослушные ноги, уже подзабывшие незамысловатую технику ходьбы по горизонтальной плоскости, я направился прямо к незнакомцу, сидевшему на корме вместе со своими товарищами по несчастью. Он оказался высоким, крепко сложенным дядькой средних лет, темноволосым, лысеющим, но моложавым – никаких морщин, кроме глубоких складок, резко очерчивающих рот. Темные глаза сияли лукавым весельем, совершенно неуместным в данных обстоятельствах. Но выражение лица было вполне мрачным; возможно, впрочем, оно просто казалось таким из-за резко опущенных вниз уголков рта.

– Придется придумать, как вытащить тебя из этой передряги, дружище, – приветливо сказал я ему.

Со стороны это, вероятно, выглядело так, словно я случайно встретил бывшего одноклассника. Незнакомец не удивился и, кажется, даже не обрадовался, просто серьезно кивнул мне, как старому приятелю.

– Уж ты-то придумаешь, – подтвердил он. Немного помолчал и невесело усмехнулся: – Ну, или не придумаешь… В любом случае, славно, что ты говоришь на кунхё, вот что я тебе скажу! А я все смотрел на тебя, гадал: неужели из Земли Нао человек? С одной стороны, одет, как положено, а с другой – не похож ты на их брата. Я даже, грешным делом, подумал: может, ты один из легендарных бродяг Хабода? И все не мог понять: как ты на эту поганую мачту взобрался? В любом случае, ты правильно сделал: все лучше, чем на грязной палубе с этими красавцами копошиться… А как тебя вообще занесло на страмослябский корабль? Тоже пленник?