По ту сторону кровати - Аликс де л’Эн

Это оказалась Лиз, по-видимому готовая продолжить сражение.

— Ты, мама? А я думала, станешь дуться до завтра!

— Я звоню предупредить: сейчас буду у тебя, приду посидеть с детьми. Потому что ты уходишь.

— Заба-а-а-авно! И куда же это я ухожу?

— Тебе совершенно необходимо прийти к восьми часам в бар отеля «Трианон», у вас там, в Везине. Поторопись и имей в виду, что надо быть очень красивой. Это всё, больше я не могу сказать ни слова.

— Что еще за секреты, мама?

— Дорогая, я обещала молчать, и не заставляй меня говорить, ты же знаешь, еще пара вопросов — и я расколюсь. А потом разозлюсь на тебя за это, и снова может начаться перебранка. Так что давай-ка собирайся и иди. Ты там встретишь человека, которого потеряла из виду бог весть как давно, и будешь от него в восторге!

Сказать, будто Ариана совсем уж не почувствовала, откуда ветер дует, было бы преувеличением. Зная, насколько сентиментальна Лиз, и понимая, как сильно хочется искупления участникам сговора остолопов, она мгновенно — за доли секунды — догадалась, кто придет к ней на свидание. Вот только интересно, подумала она, как этой шайке удалось сделать так, чтобы Юго проглотил наживку, не заметив крючка и толстенной лески заговора, которая от нее тянулась. Зная, как сейчас к ней относится ее половинка, Ариана не могла себе представить, чтобы муж без боя согласился на встречу с ней.

Ну и еще один вопрос из той же серии: ей-то с какой стати бежать на свидание с опозоренным мужем, да еще в гостиницу? Из любезности к тем, кто вынашивал свой план у них за спиной, — так она решила поначалу. Они ведь наверняка забронировали и апартаменты для парочки — а это не меньше четырехсот евро! После недолгой, но упорной работы над собой Ариана признала, причем добровольно, без всякого принуждения, что на самом деле ей жутко любопытно, как поведет себя Юго, увидев ее на нейтральной территории. Да, и кроме того, идиотские слова матери про «мужа, который всегда тебя любил и сейчас любит», не выходили у нее из головы и сыграли не последнюю роль в том, что она выбрала — сразу и без колебаний! — самое возмутительно-сексуальное из платьев, какие только мог бы припомнить глава предприятия по сдаче в аренду крупногабаритной техники.

Маленький, приземистый и довольно подозрительный на вид местный «Трианон» претендовал на то, что он — карманное издание «Трианона» версальского[59]. Вертящаяся дверь на минутку задумывалась, прежде чем отвориться настолько, чтобы можно было протиснуться. Мягкие ковры были тут размером с коврик для молитвы, ящик для ключей имел всего десяток отделений, у лакированной стойки бара черешневого дерева возвышались всего три табурета, клиенты — на вид нотариусы, решившиеся на измену жене, и разбитные парикмахерши — крались вдоль стенки, и даже персонал казался каким-то севшим при стирке…

Ставшая снова той женщиной, какой была прежде, Ариана, конечно же явилась заранее, до условленного часа. Сердце ее билось так сильно, что она боялась, как бы это не стало заметно под облегающей лайкрой платья. Наконец-то она увидит своего мужчину, своего господина, своего красавца мужа, своего Юго! Это ничего, что она, сидя за столом в одиночестве, выглядит шлюхой…

Но что заказать? Шампанское? Преждевременно. Бокал шардоне? Нет, чересчур напоминает Бриджит Джонс. Пива — его-то больше всего и хочется? Тоже нет: Юго, который теперь пьет только минеральную водичку, это покажется вульгарным. Она остановилась на «Кровавой Мэри»: идеально! Точь-в-точь Мирей Дарк в «Розовом телефоне». Осталось появиться Пьеру Монди[60].

В зале прогремел взрыв. Вертящаяся дверь восемь раз повернулась вокруг своей оси. Тяжелые башмаки звучно прочеканили шаг к бару. Гулкий голос потребовал ключи — ни дать ни взять Сильвестр Сталлоне, когда он требует вмешательства Джи-ай в кретинских фильмах про Вьетнам. Ариана расстроилась, подумав, что отель наводнила толпа техасцев, которые окончательно погубят атмосферу вечера, а этот вечер представлялся ей таким печальным, нежным и трогательным… таким невозможно романтичным…

И вдруг на пути ее взгляда выросли две длинные ноги, затянутые в джинсы. Она подняла глаза. Перед ней стоял ее муж, Юго Марсиак. Остроносые сапоги со скошенным каблуком, расстегнутая до пупа ковбойка, бейсболка козырьком назад, челюсти сжаты, на руках набухли вены, дикий мускусный запах, как же эти духи называются-то… следовало бы назвать их «член кашалота», как-то так… Она даже не успела засмеяться. Он схватил ее за талию, поднял, взвалил на плечо и поволок по лестнице в номер.

До утра они не разговаривали. И не спали. На следующий день все повторилось. Но вы зря думаете, что Марсиаки по-настоящему помирились.

(Ладно… Вам следовало и самим понять, что этот внезапный обрыв, главы — обрыв главы, выдающий повышенную стыдливость, — говорит о невероятных трудностях, возникших перед скромным автором этой книги, когда потребовалось описать то, чему сейчас дано условное название «эротическая сцена». В современных романах описания «эротических сцен», конечно, столь же обязательны, как описания балов в старинных книгах, но одна мысль о том, что этот гимн гениталиям будет случайно прочитан свекром, директором школы, где учатся ее дети, менеджером ее банка или ее мясником с улицы Монторгей, одна только мысль о том, что эти славные люди решат, будто за порожденными фантазией красками скрывается эпизод из личной биографии писателя, иначе ведь и быть не может, и даже кое-что осталось, в чем писатель не признался, — нет, при такой мысли скромнейший автор этих строк, если можно так выразиться, предпочитает слинять. И сказать просто, что на этот момент истории у Юго и Арианы… мм… низы хотят, и они же могут, вот.)

Мэтр Морис Кантюи

Судебный исполнитель

Член совета директоров

Союза молодых судебных исполнителей

Франции

Код папки: «Эксперимент Марсиак»

Протокол о ходе эксперимента за октябрь месяц 2002 г.

Внимание: документ пока хранить только для внутреннего пользования

Общие наблюдения

Сколько эмоций, сколько эмоций! Еще один отчет, напоминающий скорее колонку переписки с читательницами женского глянца, чем протокол о ходе эксперимента, достойный этого названия.

На этот раз наша маленькая группа вмешательства добилась того, что цели ее миссии были даже превзойдены.

Задетый за живое нашими сожалениями о его утраченном мужском достоинстве, Юго буквально похитил свою жену и на двое суток заперся с ней в гостиничном номере. Мнения нашего коллектива о том, что делать дальше, разделились. Надо ли снова вмешаться, с тем, чтобы освободить Ариану? Я полагаю, что необходимо, но ни Лиз Онфлёр, ни Софи со мной не согласны. Бесстыжая бабушка заявила во всеуслышание, что «великие истории любви всегда являются и великими историями трахания, и настает время, когда соответствующие органы вступают в свои права». Куда как более застенчивая Софи просто дала понять, что вообще-то ее подруга не звала нас на помощь и, вполне может быть, она обидится, если мы преждевременно оборвем это свидание супругов наедине. Однако, каково бы ни было коллективное мнение, я намерен для очистки совести сегодня же вечером прогуляться в «Трианон» и посмотреть, что там делается. Совершенно не понимаю, что в данный момент происходит.