Колокола Обречённых - Pferd Mantel

– Хер с вами, Валера. Приберём тут, за вами. – махнул рукой старик. – Но ты тоже подумай: так не годится. Мы вам что тут – мортусами записались?

Народ, дивясь на новое, звучное определение вида их деятельности, снова захихикал.

– А то кто же?! – засмеявшись, принял вызов Политыча Валера. – Мортусы – мы теперь и есть мортусы. По другому и не скажешь – это ты хорошо подметил, дядя Степан. А кстати: в баньку пойдёте, там болотных сапог две пары и плащи резиновые с рукавицами найдёте – это чтоб мертвячину таскать. И мужики мои крючья изготовили, тоже там, в предбаннике стоят. Мортусам – оно без крючьев никуда.

– Ладно уже, давай, поезжай, мортус. – улыбаясь, отшутился старик.

– Поедем. Бог вам в помощь, коллеги! – Валера захлопнул дверцу «буханки», и автобусик, набирая скорость, запылил в сторону Села.

– Ладно, робяты. – собрал вокруг себя оставшихся мужиков Политыч. – Заступили, кажись. Ну и хорошо. Сделаем вот что: разбредаться не будем и по деревне шарить не пойдём – всё и до нас тут обшарено уже. Значит, ты, Никита и ты, Васёк – идите в баню и посмотрите, что там нам кушалы оставили. И тащите сюда весь скарб ихний, про который Парат нам тут щас вещал. Валера, ты и ты, Колян – вы идите вон тот забор разбирать. И так действуйте: один доски ломает, другой наготове с косой, чтоб не случилось чего. Забор-то больно лишний тута – весь поворот загораживает, а из досок вон, в низине, кострище сложим. Туда и волоките всю эту трухлю… А мы: я, Фёдор да Иван посмотрим тут пока.

Мужики, назначенные Политычем на дела, разошлись по двое, и старик, наблюдая за ними, щурил глаза.

– То ли действительно лучше видеть стал, то ли дурь в башке какая на фоне всего этого. – пробурчал старик, обращаясь к друзьям.

– А сам-то как думаешь, Степан Политыч? – спросил его Ваня.

– А не знаю, чего и думать. – присел рядом с ним лесник. – Вон, на Село, в правление, старик Русков вчерась припёрся, аккурат в обед. Про него уж все забыли – думали, что схарчили его мряки в первые-то дни. Ан нет – сам, и на своих ногах. А мужики говорят – раковый он был, при смерти. Вон как оно бывает-то.

– Да уж, мистика. – согласился Срамнов. – И у нас тоже соседка, через дом. Баба Маня. Тоже неходячая была, говорят. А теперь вон – бегает. Значит, что-то такое всё же происходит… А кто он такой-то, Русков этот?

– Да кто… – добывая папиросу из пачки, сказал Политыч. – Бухгалтером в колхозе у нас был сколько помню себя. Хороший такой старикан, знающий. Весь колхозный расклад назубок знал – ночью разбуди, про каждый винтик тебе всё расскажет. А как колхоз загнулся, так и он сдавать начал… Пьянка сгубила – как и многих. А всё ж – вишь ты: выполз… И такое там Гришке устроил – мать моя!

– А чего это он? – удивился Федя.

– Да орал, как оглашенный. Порядок теперешний материл. – выпустил облако дыма дед. – Всё не так, говорит, и всё не то. Не тем, мол, Алпатов занимается – а надо другим. На самом что деле было – я не знаю: я ж там не был. А может и прав в чём Русков… Наорал в правлении – и в церковь к отцу Паисию попёрся. А уж о чём там они с ним полночи говорили, никто не знает.

– Если честно, то мы тоже от Гришиных дел не в восторге. – заметил Ваня. – Уже осень на дворе – а сельхозработами по-взрослому никто не занимается. С дровами, как понимаю, дела тоже ни шатко – ни валко идут. До зимы-то, однозначно, сколько надо не запасут. Зато рейды, рейды, рейды… Я теперь так думаю: у каждого должна специализация быть. Одни в поле, другие на дровах, третьи со скотиной, четвёртые с оружием. Взять вот хотя бы нас, Политыч: мы, типа, разведчики. То есть наша задача – разведывать в округе, где чё происходит, где люди остались, а где – нет, где добро какое полезное и что нового с нежитью, так ведь?

– Так. – кивнул головой, внимательно прислушиваясь к словам Ивана, Политыч.

– Ну а мы что?! – развёл руками Иван. – Вот в дозор нас поставили. Не, я не против – это тоже надо. Кто-то и в дозоре должен быть. Вот вернёмся щас – крышу в правлении чинить поставят. Про дрова я уже говорил – самим, по всей видимости, заготавливать нужно. К тому же – самое время грибочков набрать, зима впереди. И где мы сели – там и слезем, потому что реально – мы не готовы. И задницу нам прикрыть некому – у всех свои заботы. А время идёт – скоро белые мухи полетят…

– Согласен по всем пунктам. -хлопнул друга по плечу Срамнов. – Херовый порядок установился, я считаю. Не хочу судить, но сдаётся мне – у Гриши смещение приоритетов с мародёркой этой. Ясно, что без неё никуда, но мародёрят-то человек сто пятьдесят, а в округе больше тысячи народу. И эта тысяча реально не знает, чем заняться в первую очередь. А ориентиров никто не даёт, вот и тащит каждого в свою сторону. А на Селе щас такой человек нужен – который все приоритеты расставит, и каждому место определит. Каждый должен своим делом заниматься – и в нём совершенствоваться. Нас разведчиками поставили – давайте, мужики, будет разведчиками. Ты, Степан Политыч, говорил вчера – идеями богат? Самое время их озвучить, я считаю.

Беседу прервал свист со стороны деревни. Никита и Василий, велешинские мужики в возрасте, наряженные так, словно собрались не иначе как на болото – в резиновых плащах, болотных сапогах и респираторах, ворошили крючьями кучу мёртвых тел, матерясь и пытаясь отгонять мух, вьющихся тучами над разлагающейся плотью.

– Политыч! – сняв с лица респиратор и размахивая руками крикнул Никита. – Чё там расселись-та? Идите – ка сюда!

Политыч нехотя поднялся и перелез через брёвна, заменявшие тут шлагбаум. Недовольно бубня что-то себе под нос, старик направился к мужикам, стоящим около кучи с трупами.

– Чё тут у вас? – спросил он, подходя.

– А сам гляди. – прошепелявил из-под респиратора Вася. – Вон тут их сколько. И смотри – вон: руки, ноги отдельно. Хочешь сказать, Политыч, чтобы мы их отсюдова, из кучи туды, за мост волохали? Это нахуй – и сами ухайдокаемся, пока всё перетащим и мост весь в кровище и дерьме изговняем. Оно нам надо? – чуешь, какая вонища стоит, Политыч?

Старик, кхекая, прикрыл нос и рот ладонью, кивая Василию.

– И там такая будет. – подытожил сказанное тот. – Вон – всё в дерьме. Только стронь эту кучу… Короче – тут палить их будем. Никита вон – бутыль с жидкостью для розжига из бани прихватил. Ну и вонища же, блять!

– А чего мелочиться-то? – поддержал Василия Никита, усатый мужик под пятьдесят. -Один чёрт в Рождестве никто больше не живёт.

– Палите! – бросил Политыч, направившись вон, подальшей от смердящей горки.

Вчетвером, мужики накидали на гору останков доски, поленья, шины и щедро полив жидкостью, подожгли. Пламя с хлопком охватило дерево и через несколько минут, бросая блики вокруг, уже пылал огромный костёр, ужасающий своей сутью. Воздух наполнился мерзким смрадом горящей плоти. Мужики, быстро покидав в пламя оставшиеся доски, бегом направились к кордону. Перепрыгнув через брёвна, густо матерясь и поминая кушалинскую смену, поскидывали плащи и сапоги. Швырнув пропитавшиеся мразным духом палёной мертвячины респираторы на асфальт, мужики жадно глотали воду из бутыли, отнимая её друг у друга.

Фёдор, прищурив глаз, всматривался в полыхавший погребальный костёр.

– Неа… – критично протянул он. – Маловато будет…

– Чего маловато-то тебе? – отдуваясь, спросил Василий.

– Чего-чего… Дров, мля, маловато. – ответил Срамнов. – Не прогорят трупы. Если бы вы их на костёр сверху навалили бы – тогда да. А так – не прогорят. Придётся ещё дров досыпать.

– Хуя ты умный, Федя. – злобно проговорил Никита. – Вон, дерьмище-то одевай, да иди сам туда. Досыпай, перекладывай. Пиздить-то – оно не мешки ворочать.

– А чё ты заводишься-то, Никит? – зыркнул на соседа Срамнов. – Я тебя, что-ли, на трупы поставил?! Какая разница, кому идти – мне, тебе? Предъявы свои Паратову кидай, хули ты на меня-то зыркаешь?

– Да ты, вместо того, чтобы базарить тут, лучше поди да сделай сам, как другим советуешь. Правильно я говорю, Вась? – аппелировал к своему другу Никита. – Чё ты, поди сходи, сделай как надо-то. Только ебало-то прикрой чем, а то там пахнет нехорошо, Федя.

– Мужики! Ну вы чё! – раздвинул руками вставших друг напротив друга Фёдора и Никиту Васин. -Сраться ещё не хватало!

Фёдор, недобро ухмыляясь, поставил автомат и нагнулся поднять плащ и сапоги. Ваня, зыркнув на Никиту, подхватил второй комплект. Политыч, покуривая, наблюдал, чем же закончится эта, так и не успевшая по-серьёзному возникнуть, ссора между двумя его людьми.

– Пошли, Вань. – махнул другу рукой, перелезая через бревно Фёдор. – Доделаем как следует то, с чем наши девочки не справились.

Иван ехидно захихикал, перехватывая свою укрючину. Услышав такое неприкрытое оскорбление со стороны Срамнова, Никита, присевший было, вскочил, но Политыч толкнул его обратно, на бревно.