Паутина вероятности - Алексей Колентьев

— Секрет полишинеля, все идут бомбить сектантов, даже простые бродяги знают, что готовится наступление.

— А простым бродягам известно, что их ждёт ловушка?

— Нет конкретики, что за ловушка, где она? Ты ведь не знаешь.

Особист просто подначивал меня, внимательно ловя каждое слово. Он прав — нет конкретики, но есть пара догадок, о которых даже Василю не следует говорить, иначе сектанты просто всё переиграют, а времени на новые отгадайки уже нет.

— Прошу тебя только об одном: отговори своих входить в город с северо-запада, пусть первыми пройдут вояки и «свободные». Не рвитесь вперёд. Уверяю тебя, что опоздавших ждёт награда, будете наблюдать попадалово с первого ряда. Больше ничего сказать не могу и помочь тоже нет возможности. Понимаю твои опасения и что ты тут не самая большая шишка, но больше ничего не скажу. Просто слишком многое поставлено на кон, шанс победить только один. Сделай что можешь, если получится — станешь генералом и свалишь отсюда весь в орденах и полном почёте.

Василь задумался. Хорошее настроение его быстро улетучилось. Но в глубине глаз затаился азартный блеск. Такой огонёк бывает у ищейки, вставшей на верный след. Чуть подумав. Он кивнул и уже поднимаясь из-за стола ответил:

— Сделаю, что смогу. Но про генеральские звёзды это ты хватил, в лучшем случае «подпола» дадут, да и то, если не сгинем все. Не знаю, что ты затеял, но…. Не пуха!

— Иди к чертям.

Это я уже говорил в спину удалявшемуся на третьей скорости особисту. Хороший он парень, наверняка честный, такие очень редко получают генеральские звёзды. Хотелось бы, чтоб он остался среди тех, кто переживёт грядущий бой, удача да не минует его….

Поднявшись через десять минут, я направился к стойке бара и вложил в руку бармена записку для связника Ткачей. Тот только глянул на адресата и спрятал бумажку в нагрудный карман засаленной жилетки неопределённого цвета. Выйдя на улицу, я всей грудью вдохнул пахнущий бензиновой гарью, ржавым железом и мокрым камнем воздух, на душе стало чуть легче. Близилась развязка, все игроки вышли к последнему рубежу.

3.2

В башне я взял автомат и распихал по подсумкам четыре магазина к нему. Привычно клацнул затвор, приятная тяжесть оружия добавила спокойствия, уравновесив мутную волну осевшего на самое дно души горя. Понемногу, прежний Антон, вытеснил того растерянного и уязвлённого человека которым я чуть было не стал, благодаря понесённой утрате. Выйдя снова за ворота башни, я стал в единственном теперь тёмном углу возле штабеля железобетонных балок, поросших усохшим уже давным-давно бурьяном. Следовало дождаться сигнала от Ткачей.

Намеренья иномирян были ясны: любой ценной они стремились вывести меня из игры, сбросить с доски непонятную фигуру. Не думаю, чтобы меня всерьёз кто-то опасался, но за время проведённое здесь, прояснилась некая общая тенденция, охватившая как защитников Монолита, так и сектантов с их непонятными союзниками. Все они следовали какому-то плану, подчиняясь неизвестному мне в подробностях сценарию событий повторявшегося раз за разом, как минимум уже на протяжении десятка лет. Если мне не удастся выйти за рамки, сломать стену в этом хитром крысином лабиринте и достичь цели не следуя заготовленным для себя репликам, то это и будет единственный шанс на победу. Но такой ход предполагает знание всего сценария событий целиком, что в принципе невозможно в столь коротки сроки. События, подобно водовороту, завлекли меня и всех кто находился рядом, в стремительно сменяющую череду событий, не оставляя много времени на раздумья. Следуя наитию, я решил найти тонкую стену в лабиринте событий идя где от противного. А где полагаясь исключительно на интуицию и здравый смысл.

Пиликнул сигнал ПДА, на экране засветились строчки сообщения: «Восточный блокпост, сто метров от поваленного фургона «Хлеб» на северо-восток. Жду час со времени подтверждения о получении данного сообщения». Отлично. Как и предполагалось — бармен ничего не знает, халдея используют втёмную, так как со времени передачи моего сообщения прошло больше двух часов. Система безопасности действительно заработала на полную мощность. Отцепив ремень автомата и закинув оружие на плечо, чтобы ни патрули ни ребята на блокпосте не напрягались без нужды. С недавних пор, носить оружие в руках, считалось на территории базы дурным тоном.

Миновав посты внешнего кольца, снова убрал ремень зацепив его за приклад, чтоб не мешался, я поудобнее перехватив оружие, направился к месту встречи обходя его по кругу. Вроде, всё было тихо, угрозы не ощущалось, но на всякий случай, я залёг недалеко от ложбины между трёх холмов, чтобы видеть чуть сверху подошву восточного прохода между ними, где и примостился стоящий на удивление прямо, старый советского образца фургон с вылинявшей надписью «Хлеб».

Само собой, что букв почти не было видно, их стёрли ветер и непрерывно льющаяся с неба ядовитая влага дождей, но место было известное, там редко встречались аномалии и можно иногда пересидеть до утра, если нет желания идти на базу. Человек появился со стороны дороги ведущей на Армейские склады и пройдя чуть дальше на запад, становился в десяти шагах от капота хлебовозки. Одновременно, я заметил, как три тени, стелясь по земле быстро приблизились к месту встречи с севера. Один залёг в траве на пригорке в трёхстах метрах таким образом, чтобы прогалина с грузовиком и посланцем Ткачей, была в секторе обстрела. Двое других, обошли снайпера по флангам и нашли седее укрытия в складках местности изрытой оврагами, находясь уже на расстоянии пятидесяти метров от человека на поляне. Грамотно работают, придётся сначала зачистить прикрытие, поскольку вальнуть меня хотят в любом случае, как я понимаю. Человек на поляне скорее всего безоружен, но сюрпризов исключать не следует.

Обойдя позицию координатора группы прикрытия с тыла, я включил ноктовизор, чтобы лучше рассмотреть противника. Кто знает, может связника перехватила контрразведка «Долга». И сейчас бравые особисты готовы принять под крыло резидента враждебной спецслужбы. Подойдя ближе, увидел бахрому лохматого камуфляжа, ствол винтовки обёрнутый тряпьём. Нет, так ничего не узнаешь, попробуем аккуратно. Чуть приподнявшись над землёй, приложил бойца прикладом по шее. Тот едва слышно всхлипнул и обмяк. Быстро обезоружив я понял, что ошибся: ни документов ни знаков различия у парня не было. Вынув затвор у его «ремингтона» и разобрав амеровский USP[35] с глушителем, поднялся и выстрелил пленному в голову два раза из своего пистоля, тот дёрнулся пару раз и затих. Потом уже с чистой совестью, я приложил оставшихся двоих граждан, не ожидавших такого поворота событий и вышел на поляну уже со стороны блокпоста, словно и не лазил по кустам уже почти сорок минут. Человек увидев меня, повернулся в мою сторону и как бы в приветствии поднял правую безоружную руку с раскрытой ладонью. Сигналь, милый, сигналь. Видимо связи с группой прикрытия у связника нет, эти гаврики действовали автономно. Подойдя на расстояние вытянутой руки, я понял, что никогда этого парня раньше не видел: круглое лицо, тёмные волосы близко посаженные мутно-серые глаза, безвольный подбородок и нос картошкой.

— Привет. Долго говорить не буду, передай своим хозяевам, что я вне игры. Мы с ребятами собираемся и уходим из Зоны. Всё, что мне надо, это гарантия беспрепятственного выхода через территорию «Монолита» в ближайшие трое суток. Через карантин военный нам хода нет. Либо так, либо будем воевать, нам особо деваться некуда.

— Неожиданный поворот — Круглолицый связник задумался, но только на мгновение — Но это можно устроить, мои хо…. коллеги, не хотят осложнений, пусть будет по — вашему. Схему маршрута мы вам пришлём завтра — Связной глянул на часы — Уже сегодня к 09.00. так пойдёт?

— Да, это будет справедливо. Ну что, расходимся?

— Я пойду первым, если вы не возражаете.

— Иди.

Круглолицый ни чуть не опасаясь, повернулся ко мне спиной и пройдя с десяток метров, растворился в темноте. Вот сюрприз его ожидает, когда прикрытие не выйдет на связь. Но это вряд ли имеет значение: претензий ко мне не ожидается, легенда начинает работать. Перехватив автомат, я рысью направился к блокпосту, чтобы исключить любое продолжение контактов с послом иномирян.

В башне всё было тихо, только Лесник сидел за столом в гостиной и что-то чертил на карте, добавляя на испещрённую заметками склейку какие-то свои пометки. Сев напротив, я заметил, что все пометки касаются реки Припять, а точнее, района где река делала поворот на северо-восток. Сам того не зная, Лесник предвосхитил мои вопросы по поводу реки.

— Богдан. А почему сектанты не трогают восточный берег и юго-западные районы в двадцати километрах ниже моста, ведь это потенциально опасные направления.