Иктанэр и Моизэта - Жан ля Ир

Бавкида не понимала, что слышала. Но Марта понимала даже слишком. И она слушала, задыхаясь, почти падая без памяти и хватаясь за стену. Она впивалась в эти ужасные раскрытия тайн. Иктанэр! О, она уже догадалась, что он был ее сыном. Сын ее!

Холодный пот выступил у нее на лбу. В глазах ее горел лихорадочный огонь. Сердце ее билось, словно хотело разорваться. И в ее ошеломленной голове вихрем крутились ужасные мысли, разбуженные словами монаха.

— Бавкида! Бавкида! — пролепетала бедная женщина. — Нужно спасти моего сына, спасти его! Помешать преступлениям, пролитию крови! Ах, Моизэта!

И негритянка подхватила в свои объятия упавшую без памяти Марту.

В девять часов утра после этой необычайной ночи, Оксус, Фульбер и Иктанэр были в лаборатории, в бассейне снабжения «Торпедо». Подводный аппарат весь сверкал под электрическим светом.

— Сколько мин? — спросил монах.

— Снаряжение полное, — отвечал Оксус. — Шестьдесят.

— И склад провианта?

— Полон.

— Элементы?

— Обновлены.

— Все, значит, в порядке?

— Все!

— Да, все! — подтвердил и Иктанэр. — И я отправлюсь.

— Вот, сын мой, ультиматум! — проговорил монах.

И он передал Иктанэру серебряный, герметически закупоренный футляр.

— Будь благоразумен!

Трое мужчин переглянулись. И внезапно Оксус раскрыл свои объятия.

Иктанэр словно бы поколебался. Но две слезы засверкали на его ресницах, и он кинулся на грудь к Оксусу.

После него Фульбер взял молодого человека за руки и, глядя ему в самую душу, проговорил:

— Я не привлеку тебя в свои объятия раньше, чем ты не найдешь Моизэту. Иди же!..

Огромная армада тем временем быстро шла в Красном море. При выходе из Суэцкого канала она перенесла сильную бурю. Между слишком тесно шедшими судами произошло несколько столкновений. Один крейсер даже потонул и так быстро, что не могли спасти никого из его экипажа. Но потеря одной боевой единицы в такой громадной флотилии, конечно, представляла лишь незначительный случай.

Миноносец дальнего плавания «Циклон» и английский истребитель «Свифт» предшествовали флоту, делая оба по тридцать шесть узлов в час. Сопровождаемые дюжиной других миноносцев и истребителей различных наций, они образовывали собой самое острие всего авангарда.

Оба суденышка прошли Аден, не заходя в него. Они сначала должны были сделать поспешную разведку до острова Сокоторы и затем вернуться в Аден, где заготовлены были колоссальные количества угля для поочередного снабжения всех судов флотилии. В Адэне «Свифт» и «Циклон» должны были дождаться обоих адмиральских кораблей, т. е. «Дриднойта» — адмирала Бересфорда и «Республики» — адмирала Жерминэ, которые шли вслед. Командир английского истребителя и французского миноносца должны были представить главнокомандующим их рапорт о своей отважной рекогносцировке, после чего лишь мог быть формально подтвержден, или, при необходимости, отменен предварительный приказ о концентрации всего флота на широте острова Сокоторы.

На палубе «Циклона», рядом Сизэра и Сэнт-Клер, опершись на перила, исследовали горизонт в морские бинокли.

Им пришлось прочно расставить ноги и цепко держаться на палубе; они даже схватились руками за поручни борта, до такой степени расходилось море, и его волны то и дело перекатывались через всю палубу с носа до кормы и швыряли судно как щепку. Рев моря и удары волн производили оглушительный и беспрерывный шум. Ветер, однако, стихал, и небо было ясно.

— Эта невыносимая качка, — проговорил Сэнт-Клер, — должно быть, осталась от вчерашней бури, взбудоражившей весь Аденский залив.

— Это несомненно! — равнодушно ответил Сизэра.

Но в ту самую минуту, когда он произносил эти слова, пронзительный свист вдруг покрыл весь шум, и нечто вроде метеора взлетело из моря справа от судна и, пронесшись над миноносцем, исчезло опять в волнах с левой стороны. В то же время раздирающей крик боли раздался на судне и один матрос рухнул на палубу с окровавленным лбом.

Оба офицера и матросы подбежали к нему и подняли его. У него была контужена голова у самого начала волос надо лбом.

Он был ошеломлен и дико вращал глазами.

— Ударило! Ударило! — повторял он.

— Господин командир! — крикнул в то же время другой матрос. И Сизэра один из людей подал трубку из блестящего металла.

Вся эта неожиданная сцена длилась меньше какой-нибудь минуты.

Еще меньше того времени потребовалось Сизэра, чтобы сообразить положение.

— Это Иктанэр, — проговорил он, глядя на полученный таким неожиданным образом футляр. — Это Иктанэр пронесся над нами и бросил нам это. Сэнт-Клер велел повернуть курс и на всех парах идти в Аден. Нам здесь делать больше нечего.

Раненый матрос уже был перевязан и мог вернуться к своему месту. Сизэра ушел в свою каюту. А Сэнт-Клер велел повернуть назад и передать такое же распоряжение на «Свифта».

Два часа спустя, французский миноносец и английский истребитель входили в порт Адэна.

В десять часов утра на «Дриднойте» собрался военный совет. Он состоял, помимо Сэверака, из семнадцати адмиралов, представляющих те семнадцать наций, которые участвовали в образовании мировой эскадры. Здесь же находился и лейтенант Сизэра.

И здесь должен был быть прочитан по-французски (как и написан Фульбером) его ультиматум на языке, понятном всем семнадцати адмиралам. Раньше, однако, его прочтения Сизэра доложил совету, при каких обстоятельствах получен был на «Циклоне» серебряный футляр, после чего адмиралы Бересфорд и Жерминэ вскрыли трубку, и из нее выпал пергамент, на котором владелец Затерянного острова изложил свои условия мира.

Продолжительное молчание следовало за этим чтением.

Затем адмирал Бересфорд поднялся и произнес следующее:

— Господа, фальшь трех лиц, подписавших этот ультиматум очевидна. Всякий знает, что Моизэта находится на Затерянном острове. Следовательно, мы и не можем вернуть ее, раз она не в нашей власти. По моему мнению, надо, без дальнейших проволочек, идти вперед и освободить Мир от этой тройки разбойников.

— Мое мнение такое же! — высказался адмирал Жерминэ.

— И мое тоже! — подтвердил Сэверак.

И все присутствовавшие адмиралы один за другим повторили те же самые слова.

Атака Затерянного острова решена была единогласно.

— Господа, — проговорил тогда адмирал Бересфорд, — пускай же всякий из нас немедленно отправится подтвердить командуемым им боевым единицам концентрацию с востока от острова Сокоторы.

Адмиралы поднялись.