Скорбь Белоснежки - Кэмерон Джейс

— Сделайте что-нибудь! — завопил Локи, не в силах освободиться.

— Например? — крикнул Аксель.

— Не ори на меня! — закричал Локи, ощущая боль на затылке. — Если собираешься орать на кого-нибудь, поори на ворона.

— Он огромный, — ответил Аксель. — Не хочу разозлить его.

— Да он уже свихнулся, — отозвался Локи.

— Сделай же что-нибудь, Аксель! — закричала Фейбл.

— Почему бы тебе не сделать что-нибудь, Мисс Добрая Ведьма, — огрызнулся Аксель на Фейбл в ответ. — Где же твоя волшебная книга заклинаний? Или ты учишься только тому, как запереть нас внутри, но отказываешься учить заклинание, чтобы сюда не лезла всякая дрянь? — сказал Аксель, хватая руками ноги Локи, пытаясь оттащить его.

— Бла, бла, бла, — произнесла Фейбл, скрестив руки на груди.

Локи сучил ногами в воздухе, пока ворон перетаскивал его через диван. У них было несколько секунд, прежде чем ворон унесет его. Акселю удалось лишь стащить с ноги Локи один ботинок, и он кувылькнулся обратно на диван. Фейбл схватила бейсбольную биту, устремилась к Локи и начала бить огромного ворона. Существо лишь потеряло равновесие и, взмахнув крыльями, улетело глубже в дом. Он кружил под потолком, будто черный вентилятор, при этом, не отпуская Локи, который кружился, словно на лошадке в парке аттракционов. Боясь, что его утащат, Локи обхватил ногами Акселя за шею, чтобы добавить ворону веса. Ворон боролся с тяжестью до тех пор, пока у Акселя не закатились глаза, он задыхался. Он попытался сбросить ноги Локи, чтобы спасти свою собственную жизнь. Локи ему не позволил. Аксель был его единственной надеждой. Если он будет сильным, они справятся.

— Огонь! — идея появилась, подобно вспыхнувшей лампочке, в голове у Локи. — Ты можешь наколдовать огонь, Фейбл?

— Я не знаю заклинание огня, — закричала она, отбегая в сторону.

Фейбл ударила ворона посильнее, и тот разозлился, протаскивая Локи по гостиной, выискивая пути к отступлению. Локи все еще тащил Акселя с посиневшим лицом.

— А нет ли какого-нибудь заклинания, чтобы он не утащил меня отсюда? — прокричал Локи с потолка.

— Есть, не могу его найти, — задыхаясь, объяснила Фейбл. — Если ты оглянешься, то увидишь, что окно, которое он открыл, снова запечаталось паутиной. Поэтому он не может попасть наружу. Поэтому он такой злой. И в этом-то вся проблема. Мы должны убить его, пока он не убил всех нас.

Ворон был дезориентирован, перемещаясь от окна к окну. Дом тоже был недоволен, хаос в доме набирал новую силу. Заклинание снова начало работать, как только ворон попытался прорваться через паутину к окну. Как бы он не пытался, он отскакивал назад, вместе с Локи и Акселем. Дом играл в Пинг-понг с ними, и не похоже, чтобы Фейбл знала способ отменить заклинание. Из паутины появились маленькие паучки, расползаясь по стенам. Дом превращался в ужасный зоопарк. Ворон толкнул Фейбл, и та упала, выронив палку. Ее голова ударилась об столик, где лежала зажигалка Локи. Она бросила на них взгляд и вскрикнула.

— Огонь! — завопила она, словно это была ее идея, и Локи не кричал о том же ранее.

Она подожгла несколько сигарет, закашлялась и прокляла всех курильщиков, поднялась и начала тыкать в ворона сигаретами, вызывая при этом небольшие, но довольно эффективные сигаретные ожоги. Так жестоко. Ворон пронзительно вскрикнул от боли.

— Я причинила ему боль, но он все равно не отстает от тебя, — пожаловалась Фейбл.

— Знаю, — закричал Локи. На этот раз, он решил отпустить Акселя, прежде чем тот потеряет сознание у него между ног. Он был слишком молод, чтобы погибнуть столь глупым способом.

Затем, произошло чудо. Ворон отпустил Локи, который рухнул на пол, услышав, что птица закаркала громче. Перекатившись на спину, Локи увидел, что птица устремилась к окну, через которое существо появилось, не смотря на то, что оно знало, что это невозможно. Рядом с Локи, Фейбл тоже закричала; длинная непрерывная нота, от которой заболели уши и должно было разбиться стекло, от которой не могло не защитить заклинание Фейбл. Милые девочки закричали: Ужасно. Ужасно. Ужасно. Она раскинула дрожащие руки в стороны, выставляя на всеобщее обозрение крошечные венки, не в силах остановиться, будто увидела призрака. Прежде чем Локи обернулся посмотреть из-за чего она кричала, он увидел, что Аксель, наконец, пришел в себя. Но когда тот посмотрел в том же направлении, что и Фейбл, он упал в обморок, почтительно и молчаливо осев на диван. Ворон был так напуган тем же самым, на что смотрела Фейбл, что продолжал биться об окно, пока не сломал его и скрылся в глубине Иерархической Улицы. Потом и Фейбл упала в обморок. Даже пауки испуганные выползли из окна. Что так всех напугало?

Локи все же обернулся, чтобы посмотреть на причину всеобщего ужаса, он ощущал себя словно последний человек, которому удалось пережить Апокалипсис. Но Фейбл увидела привидение. Страшное привидение, чья голова наклонилась в сторону, разглядывая Локи. Оно плыло в двух дюймах над полом. Призрак улыбнулся ему. Казалось, все привидения и вампиры рано или поздно находили Локи.

Локи неохотно улыбнулся ему, говоря:

— Привет… мам?

***

Тот факт, что мать Локи спасла их, напугав ворона, заставил наброситься Локи на еду подобно Акселю. Ему было просто необходимо поесть, чтобы восстановить силы после смешного количества потрясений, которые он испытал за последние несколько часов, плюс смущение, в которое вогнала его собственная мать. То, что его мать была призраком, вызывало у Локи сомнения, что он мог быть самым великим Охотником за Сновидениями в мире. Даже собственное отражение в зеркале ему бы сейчас не поверило.

Все люди, которые мне нравятся, жуткие: мама, Фейбл и Белоснежка. Я только что сказал Белоснежка? Конечно же, нет. Я не говорил только что Белоснежка. Я просто вообразил, что говорю это.

Ну, Локи не мог отрицать, что в Белоснежке было что-то такое, что чертовски привлекало, она была похожа на капризную девушку, без которой он не мог жить; но не ее, она ему не нравилась, ни за что. Фактически, она играла ему на нервах, и он становился уязвимым из-за ее красоты каждый раз, когда они встречались.

От Локи ускользнуло как Аксель, Фейбл и он собрались вокруг стола, обедая с Бабушкой, которая готовила для них. Он помнил лишь как потерял сознание рядом с Акселем, после того как сказал «привет» своей матери — кучеобразной матери. Когда он очнулся, его мать приняла облик, более похожий на человеческий, дополненный несколькими шрамами и порезами там и тут. Это был один из редких случаев, когда ее облик был похож на облик большинства матерей, ну или почти похож. Теперь, когда она выглядела более человечней, он чувствовал себя лучше, он мог представить ее друзьям без всякого смущения…или страха. Аксель и Фейбл сами были теми еще чудаками, жили в странном доме, в странном городе. Они полюбили Бабушку, она полюбила их вдвойне.