Полицейский звездопад (сборник) - Алексей Макеев

— Ненавидела она и нас, и прокурорских! — подхватил Лев. — И основания у нее для этого были серьезные. Но это так, к слову. А тебя, значит, тогда науськали на Аду.

— А меня, как известного фокстерьера Монморанси, не надо было науськивать, — хрипло рассмеялся Левашов. — Я ее после того случая с дочкой и так всеми фибрами души ненавидел, хотя прекрасно понимал, что ничего из этого не выйдет. Чуть горло себе не сорвал, пытаясь до начальника достучаться. А он мне на все это: или рапорт на стол, или вперед — на задержание. Лучше бы я в тот день рапорт подал! — почти простонал он, а потом, тяжело вздохнув, добавил: — Все мы задним умом крепки.

— Приказ был, конечно, устный и давался один на один? — вздохнул Гуров.

— Естественно! — усмехнулся Сергей. — Так для задержания письменного и не надо. Ну, взял я омоновцев и поехал к ней в офис. Маски-шоу, все такое, а она и бровью не повела, сказала мне только: «Это хуже, чем преступление, — это ошибка». Вывел я ее в наручниках из офиса и попал аккурат под вспышки фотоаппаратов журналюг — не иначе как начальничек мой расстарался, денежки отрабатывая. Журналюги к ней кинулись, а она совершенно спокойно им заявляет, что это недоразумение. А у меня к тому времени материалов на нее скопилось — большой вагон и маленькая тележка! Но все по мелочи, а вот чего-то серьезного не было. И решил я ее «массой» задавить. Привез ее в отделение, пальчики мы ей откатали, начал допрашивать, а толку? Она мне сразу заявила, что на любые вопросы будет отвечать только в присутствии своих адвокатов, а они у нее были лучшими в городе! В общем, как я с ней ни бился, какие вопросы ни задавал, а она молчит и все! И я понял, что ничего у меня не получится. Баба-кремень! Отправил я ее в ИВС и стал думать, что же мне дальше делать: прямых улик — ни одной, от косвенных адвокаты ее мигом отобьют, а информации своей я ходу дать не могу. Ну, продержу я ее трое суток, а потом? Отпускать придется, как ни крути.

— То есть начальник твой и взятку, с одной стороны, отработал, а, с другой стороны, то, что дело ничем не закончилось, уже твоя вина, — понятливо покивал Гуров.

— Вот именно! — невесело подтвердил Сергей. — И я понял, что буду крайним.

— А как в городе на ее задержание отреагировали?

— Город замер, словно вымер. Только кавказцы гоголями по улицам ходили. Решили, что наступило их время. Я вечером домой приехал, к подъезду подхожу, а там старухи наши сидят. Вот скажи, тебе когда-нибудь в лицо плевали? — печально спросил Сергей у Льва.

— Не нашлось таких самоубийц, — жестко ответил Гуров.

— А если это соседка, которая тебя с самого детства знает? — грустно глядя на него, уточнил Сергей. — Которая с твоей матерью и бабкой дружила? Матери даже глаза закрыла, потому что ты, весь такой занятой и ответственный, в этот момент чужие проблемы решал! С преступностью, блин, боролся! Что тогда?

— Не знаю, что сделал бы, — честно признался Лев. — Со мной такого не случалось, хотя грязью в свое время поливали, как из помойного ведра.

— А вот я утерся и домой пошел, — тоскливо произнес Левашов. — Ночью же не только люди Ады, весь город поднялся! Весь! И начался русский бунт, бессмысленный и беспощадный! И люди уже не разбирались, кто из приезжих грешный, а кто святой! Они раздавали от души и направо, и налево! Меня тогда из дома выдернули, только что мы могли сделать, когда полыхало со всех сторон? Не разорваться же! Причем мне в кабинет кто-то несколько бутылок с зажигательной смесью бросил. Так сказать, «коктейлем Молотова» напоил! — нервно рассмеялся он.

— Тогда-то все документы и сгорели? — спросил Гуров и тот кивнул. — И те, что в сейфе?

— Да какой это был сейф? — отмахнулся Сергей. — Просто железный ящик. В кабинете такая температура была, что все его содержимое в пепел превратилось. Все на выездах были, в управлении один дежурный оставался. То, что у меня кабинет горит, он понял только тогда, когда от дыма в коридоре уже дышать стало невозможно. Что он один мог сделать? Ведь пожарные машины в ту ночь по всему городу, как бешеные, носились — я же говорил, что полыхало со всех сторон. Когда они приехали, уже не только от моего кабинета, но и от всего первого этажа мало что осталось.

— Но кто-то не поверил в то, что у тебя не сохранилось никаких документов, и очень настойчиво попросил их отдать, так? — напрямую спросил Лев.

— До того настойчиво, что я поклялся себе найти на том свете ту сволочь, которая изобрела электричество, и набить ему морду! Это как минимум! — с ненавистью процедил сквозь зубы Левашов.

— Это было еще при Аде или уже после нее? — уточнил Гуров.

— После! — вынужденно признался Сергей. — Она бы такое никогда не приказала — не тот человек.

— Потому-то неизвестные пока «доброжелатели» и направили меня к тебе в надежде на то, что ты мне их отдашь для дальнейшего использования по прямому назначению. Вот ведь недоверчивые какие! — покачал головой Лев. — Судя по тому, какая хлипкая у тебя входная дверь, они в твоей квартире уже не раз побывали и знают, что тут у тебя ничего нет. Значит, решили потом за мной понаблюдать — вдруг куда-нибудь отправлюсь? Ладно, что тогда дальше было?

— В общем, я не знаю, что было в Париже в ночь святого Варфоломея, но ту ночь Демидовск никогда не забудет или, во всяком случае, очень не скоро. А к утру все разом закончилось, словно кто-то кнопку нажал. И остались только трупы и пепелище. И то, что мы раньше считали беспределом, оказалось просто невинным утренником в детском саду, — горько произнес Сергей. — Причем ясно было, что этим дело не кончится, что люди только во вкус вошли, отыгрываясь за прошлые обиды.

— Что-то я не помню, чтобы в газетах или по телевидению было что-то подобное о Демидовске, — заметил Гуров.

— Не было! — подтвердил Левашов. — Как уж это организовали, не знаю, но рот журналюгам заткнули, а то, как знать, вдруг вслед за нами и другие города поднялись бы? Только вот губернатора и начальника облуправления быстренько сняли.

— Мне почему-то кажется, что Аду утром выпустили.

— Правильно кажется! — потухшим голосом подтвердил Сергей. — И вышла она опять-таки под вспышки фотоаппаратов, а на все вопросы отвечала, что это было, как она и говорила, действительно недоразумение, которое благополучно разрешилось. Вот с тех пор ее и стали здесь называть Королева Ада! А начальник горуправления быстренько пресс-конференцию собрал…

— И повесил всех собак на тебя, — невесело продолжил его мысль Лев.

— На кого же еще? — хмыкнул Левашов. — Он объяснил, что это было мое собственное самоуправство на почве личного неприязненного отношения к госпоже Рогожиной — ведь о том, что моя дочь у нее в гостях ночь провела, и как я на это отреагировал, все знали, сам же, дурак, рассказал. Начальник пообещал, что я буду примерно наказан. Меня действительно сняли с должности и понизили в звании, а моя семья стала в городе изгоями. Жена не выдержала, забрала дочь и уехала к родне, даже школу ей окончить не дала.

— А ты что же остался? — удивился Лев.

— Так она меня с собой не звала, — криво улыбнулся Левашов. — Сказала, что меня только могила исправит, вот она и не хочет, чтобы я ей с дочкой еще и на новом месте жизнь испортил. На работе люди все знали и понимали, а толку? Я начал закладывать, в общем, дальше история неинтересная. Хорошо, что дали доработать до отставки. А вот Ада вскоре стала депутатом областной думы и оставалась там до самого своего отъезда. Такие вот дела!

— Она тебе не мстила? — спросил Гуров.

— Нет, конечно! Она же понимала, откуда у этой истории ноги растут, что я без прямого приказа начальства никогда бы на такое не решился, и меня просто назначили козлом отпущения.

— А начальник горуправления как выкручивался?

— Не пришлось! Он через несколько дней на машине разбился, насмерть. То ли кавказцы ему отомстили за то, что деньги взял, да не отработал, то ли Ада приказала — она обиды не прощает. Кстати, вскоре после той ночи мой информатор, красавчик этот, исчез, — печально произнес Сергей. — И виню я в этом себя. Видно, прокололся на каком-то из своих вопросов, и Ада поняла, что «крыса» у нее завелась. Ну а человек, который был способен ее вычислить, у нее имелся.

— А что в городе? Беспорядков больше не было? Приезжие притихли?

— Как только Ада вышла, город тут же успокоился. Как же, «мама» вернулась! — нервно рассмеялся Левашов. — А вот кавказцы в массе своей съехали из наших краев быстренько-быстренько! Ну а те, что остались, с тех пор живут очень тихо. Вот тебе и вся история про Королеву Аду! И где она, что она, как ее теперь зовут, представления не имею!

— Думаешь, под другой фамилией живет?

— Уверен! — твердо ответил Сергей и объяснил: — У нее же ребенок. Зачем же ей такое свое прошлое на него вешать — вдруг когда-нибудь да выплывет. Денег теперь ее праправнукам хватит, работать больше не надо. Живи в свое удовольствие.