Обрести любимого - Бертрис Смолл

После нескольких минут уговоров со стороны хозяйки Нельда присоединилась к остальным и завороженно смотрела на вспышки молнии. Ей никогда не приходило в голову, что в самом деле можно стоять и смотреть на бурю. Она считала, что всем нужно прятаться от бури до тех пор, пока она не кончится.

Неожиданно черные небеса осветила гигантская вспышка молнии, и на мгновение стало светло как днем. Раздался громкий удар, когда молния попала во что-то, и даже с того места, где они находились, до них донесся треск раскалывающегося дерева.

— Боже! Святая Дева Мария! — заорал Мурроу. — Это один из кораблей! Я знаю! Нельда, девочка, неси мне плащ! Скорей!

— Вам нельзя выходить на улицу, кузен, — возразила Валентина.

— Разве ты не понимаешь, Вал? Ведь поврежден один из наших кораблей! — раздраженно бросил Мурроу.

— Уже поврежден, Мурроу, уже поврежден. Какой бы там ни был ущерб, он уже нанесен, и ничего нельзя исправить. Там распоряжается ваш первый помощник. Если вы понадобитесь ему, он пришлет за вами. Подождите по крайней мере, пока он не известит вас или пока буря не кончится.

— Она права, Мурроу, — сказал Патрик. — Так бы поступила мать.

— Ха! Мать выскочила бы на улицу, невзирая на дождь, так же, как собирался делать я, — ответил Мурроу. — Но получив хороший совет, мать обязательно прислушалась бы к нему, так сделаю и я.

Буря улеглась к утру, и наступивший день был теплым и ясным. Прибежав в гавань еще до восхода солнца, Мурроу увидел, что повреждение получил «Архангел». Одна из его мачт раскололась пополам от удара молнии. К счастью, это была не основная мачта, поэтому ее можно было заменить, используя материал, имеющийся в Сан-Лоренцо, хотя на это потребуются две-три недели.

Путешественники расстроились. Мурроу, как и Валентине, очень хотелось продолжать свое путешествие, а Патрика Бурка и Тома Эшберна тревожило внимание, которое Валентине уделял герцог. Да ведь и девушка, кажется, получала удовольствие, вопреки своим заявлениям о желании уехать как можно скорее. Они не могли выразить свое недовольство поведением герцога, потому что пользовались его гостеприимством.

В саду, в беседке, увитой розами, герцог с жадностью ласкал ее. Дважды ему удалось ласкать ее пышные, прелестные груди и услышать сдавленные крики удовольствия, срывающиеся с ее губ, несмотря на то что она отталкивала его дерзкие руки и умоляюще смотрела на него аметистовыми глазами. Его желание всякий раз захлестывало его так, что его одежды становились ему тесны.

Шли дни. Одна неделя. Две недели, и уже было решено, что их отплытие состоится через два дня. «Архангел» был полностью отремонтирован и снова загружен припасами, и Валентина почувствовала облегчение. Ей становилось все труднее сдерживать натиск герцога, который был невероятно настойчив в своих притязаниях. Самой себе она призналась, что несколько раз была на волосок от того, чтобы уступить ему, потому что не могла сдержать своего любопытства относительно его возможностей как любовника. По своей природе она не была блудницей, но ее короткое приключение с Патриком приоткрыло ящик Пандоры.

— Хорошо, что мы отплываем через два дня, — сказала Валентина Патрику. — Вы ведете себя по отношению к герцогу почти оскорбительно, и это не может продолжаться.

— Разве ты не хочешь, чтобы твоя добродетель была защищена? — спросил лорд Бурк.

— Я сама вполне могу защитить свою добродетель, Патрик, — раздраженно ответила Валентина.

— Я не очень уверен в этом, божественная, — сказал ей лорд Эшберн. — На этот раз я должен согласиться с Патриком. Наш хозяин позволяет себе слишком много. Этот человек, без сомнения, подлец.

Услышав их, Мурроу, который только что вернулся на виллу с пристани, вмешался в разговор.

— Не совсем так. Том. Вы должны понимать, что Себастьян привык получать то, что хочет, — ведь он хозяин. Кроме тоге, у него репутация большого любителя женщин. Могу представить себе, как ущемляет его гордость моя красивая кузина.

— Вас смешно слушать, — сказала Валентина. — Герцог вел себя как безупречный джентльмен. Он ничего не просил, а я ничего ему не предлагала. Я вполне способна сама позаботиться о себе, и меня ужасно возмущает, что за мной шпионят два шута, которые ведут себя, как школьники.

— Ах ты, дуреха! — разозлился лорд Бурк. — Неужели ты считаешь, что пребывание при дворе, в окружении королевских дам, подарило тебе знание жизни? Герцог соблазнил бы тебя через минуту, если бы он только поверил, что ему это сойдет с рук! Тебя спасает именно постоянное присутствие двух шутов, Вал. Как жаль, что у тебя недостает ума понять это.

— Да, божественная! — вставил граф. — Хотя я и Патрик по-рыцарски бьемся друг с другом из-за вас, вы, по крайней мере, можете быть уверены, что наши намерения честные. Мы оба любим вас и оба надеемся получить вас в жены когда-нибудь, хотя один из нас, по необходимости, отойдет в сторону. Намерения герцога совсем другие. Как человек, опытный в любовных делах, могу уверить вас, что все, что я говорю, правда.

Мурроу увидел, что Валентина готова вступить в спор, поэтому быстро сказал:

— Давайте не спорить. Через два дня мы снова будем в море, и нам будет стыдно, что мы разругались по поводу такой мелочи, как герцог. — Он взглянул на кузину веселыми голубыми глазами. — Я уверен, что ты сможешь справиться с Себастьяном, Вал. Не сердись на этих двоих. Они ревнуют и раздражаются при мысли, что другой может завоевать твое сердце.

— Думаю, что должна быть польщена, — буркнула Валентина. — Очень хорошо, Мурроу. Я не буду сердиться. Я лучше снова побалую себя пребыванием в бассейне, потому что это одна из вещей, которых мне будет не хватать, когда мы покинем Сан-Лоренцо.

— А чего еще вам будет недоставать, божественная?

— Действительно, чего же еще, милорд? — спросила она с озорной улыбкой и неторопливо пошла к своим комнатам, мурлыкая какую-то песенку.

Выражение лица лорда Бурка было ужасно, и только предупреждающий взгляд его старшего брата заставил его остаться на месте.

— Эта мегера меня чертовски раздражает, — сердито пробурчал он.

— Если она так раздражает вас, Патрик, может быть, вы оставите ее мне, — поддел его граф с плутовской ухмылкой.

— Убирайтесь к черту, милорд! — последовал дерзкий ответ. Мурроу расхохотался над переживаниями двух молодых людей, а его сводный брат хмуро посмотрел на него.

— Ты думаешь, — спросил Патрик Мурроу, — наша мать доводила джентльменов до такого состояния?

— Я не помню своего отца, — сказал Мурроу, — но я Очень хорошо помню твоего. Когда мать раздражала его, Найл реагировал точно так же, как и ты, когда Вал раздражает тебя.